Вячеслав Марченков - Повелитель. Часть вторая. Тяжкое бремя власти

– Как только увидите в том месте,

Он указал рукой на одну из стен крепости,

– Падающий вниз зажжённый факел, цепью спуститесь вниз и тихо, вплавь подберётесь к стене. После чего, по верёвочным лестницам, я их вам предварительно скину сверху, забираетесь на стену и молча, вы слышите?

На этом слове Норман сделал ударение,

– Я повторяю ещё раз. Молча! Через человека, вправо и влево уходите освобождать от стражи крепостные стены. К утру они должны быть заняты нами! Все меня поняли?

– Да!

Коротко ответил за всех воевода Ронус.

– Тогда, ждите! Со мной пойдёт лишь Колиций.

Закончил Норман, исчезая в темноте ночи. За ним словно тень, увешанный, как и Князь, десятком лестниц, последовал его начальник охраны. Пробираясь во тьме к намеченной цели, Норман тихо прошептал слуге;

– Запомни, Колиций! То, что ты можешь увидеть, не должно повергнуть тебя в ужас. Всё произошедшее на твоих глазах отныне ты должен держать в великой тайне. Ибо я убью тебя. Ты правильно понял меня, друг мой!

– Да господин!

Как всегда не многословно ответил так же тихо следовавший за ним слуга. А Норман добавил;

– Как только я сброшу со стены первые лестницы, лезь наверх со своим грузом.

В это время, они подошли вплотную к реке, и осторожно войдя в воду, тихо поплыли к намеченной цели. Через небольшой промежуток времени, слуга и его хозяин благополучно достигли предполагаемого места подъёма, выбравшись из реки у самой высокой стены города. Ни теряя, ни единой секунды, Князь прикоснулся рукой к висевшему на его шее медальону, прошептав, «Помоги мне». И тут же стал изменяться в теле. Лицо его искорёжилось, выпуская изо рта жуткие, острые клыки, на голове появились кривые как у дикого быка рога, тело покрылось грубой звериной шерстью, а на пальцах рук и ног выросли когти напоминающие чем-то медвежьи. Однако, вместе с этим, Норман почувствовал в себе необыкновенную силу и лёгкость. Ему вдруг показалось, что он без особого труда смог бы сейчас превратить в развалины весь Ларсус или взлететь в ночное небо словно птица. Однако это впечатление длилось не долго. Хотя неимоверная сила по-прежнему чувствовалась во внезапно взбухших и до того крепких мышцах Князя. Он по-прежнему оставался на месте. Крылья не выросли у него за спиной, отчего, Норман и обернулся назад. Увидев там совершенно спокойное лицо Колиция. Ни один его мускул не дрогнул от нового, страшного вида хозяина. Не придав этому особого значения, Князь подошёл к стене и, впиваясь в камни огромными когтями, словно в мягкое тесто для выпечки, необычайно быстро полез вверх.

Легко взобравшись, таким образом, на крепостную стену города он закрепил верёвочные лестницы за выступавшие зубцы в башнях и стремглав бросился к маячившему вдали факелу. Часовой на бойнице не успел даже открыть рта, увидев перед собой огромное чудовище, которое в мгновение ока снесло ему голову с плеч своей когтистой лапой. Подняв горящий факел, Князь, бросил его вниз и, не теряя драгоценного времени, отправился к следующей жертве. Безудержное убийство охранявших крепостные стены воинов продолжалось ещё какое-то время. Пока Норман не услышал за своей спиной чей-то приглушённый вопль. Обернувшись, он краем глаза успел заметить позади себя мелькнувшую тень зверя, скрывшегося за каменным выступом. А в двух шагах от него лежало обезображенное когтистой лапой тело воина Ерилы с мечом, крепко зажатым в правой руке. Кто спас его снова, выяснять было некогда. Но то, что необходимо было возвращаться в человеческое тело, это было очевидно. На стенах уже появились первые воины Ронуса. Князь, вновь дотронулся до медальона, и его тело, так же быстро, стало приобретать прежнее своё обличие.

К рассвету нового дня, крепостные стены Мирема и все подступы к ним внутри города были захвачены воинами Князя. После чего часть из них, во главе с Норманом, разделившись на мелкие отряды, отправилась к замку ничего не подозревавшего воеводы. Сонные стражники приняв их за своих, проявили губительную для себя ошибку. Без пароля и досмотра пустив на территорию Княжеского замка неприятеля, они тут же лишились жизни. После чего в нём началась великая резня. Норман приказал не щадить никого. Даже полусонные женщины, разбуженные шумом завязавшейся драки, были заколоты мечами разъярённых воинов. А через некоторое время к ногам Князя Ронус бросил дрожавшего от страха Ерила. Одетого, в ночной рубаху и белые хлопковые подштанники. Норман с презрением посмотрел на пленника и, усмехнувшись, выдавил из себя;

– Ну, вот и встретились с тобой. Наместник Князя Зелиса. Не ждал? Ты думал, что я не достану тебя здесь? Оно, видишь, как вышло.

И тут же поменявшись в лице, строгим голосом изрёк;

– Где пергаменты о наборном войске?

– Они там, в моих покоях, в сундуке.

Дрожащим голосом только и смог вымолвить воевода.

– Принеси их!

Повернувшись к стоявшему с мечом на голо рядом с ним Колицию, произнёс Князь. Тот, всунув меч в ножны, бросился в покои воеводы, а Норман, вновь обратившись к Ериле, промолвил;

– Тебе я прилюдно отрублю конечности. За твоё предательство и дерзость. А позже это же сделаю и с твоим хозяином.

После чего, подняв взгляд на Ронуса, уже менее грозно, проговорил;

– Убери эту падаль с глаз моих. Пусть, пока, как собака на цепи посидит.

К обеду этого же дня на площадях и улицах Мирема глашатаи объявили всем его жителям великий указ, который гласил «Город Мирем, со всеми его обширными землями. Речными, лесными и пастбищными угодьями, людьми и прочей живой тварью обитающей в них, отныне и навсегда, с сего дня переходит в единоличное владение Рустонскому Князю Норману. От коего честно править ими будет славный воевода Ронус» По городу сразу поползли слухи. Все в нём, от мала до велика, сочиняли рассказы и небылицы. О том, как Князь за одну ночь захватил неприступную крепость. Многие говорили, что он колдун. Что под чёрной епанчей у него на теле есть крылья. Кто рассказывал, что его с войском в Мирем принесли ночью огромные птицы. Но все сходились в одном. Это дело не обошлось без присутствия в нём нечистой силы. И в этом эти слухи были правдивы.

Великий воевода мало верил в чудеса. Естественно, что на большом совете в Ларсусе не слишком поверил он Норману и в этот раз. Объясняя выдумки зятя его душевным расстройством после пережитой измены, Лертак убеждал этим и себя.

– Ну, где ему собрать в такой короткий срок войско? Разве что у создателя попросить взаймы. Эх, дети, дети! Какие же вы вспыльчивые, безрассудные, ранимые и наивные.

Разговаривал он сам с собой, удобно устроившись на мягких сидениях кареты мчавшейся по пути в Элер.