Александр Титов - Души

– Дань, ты ведь не собираешься мне пересказывать дешевую киношку?

– А мне интересно. – напомнил о себе водитель.

– Вот! – она торжественно протянула к нему руки. – Хоть один нормальный человек в вашей этой милиции…

– Полиции!

– Неважно. Я говорю, у вас там людей нормальных мало. Этот первый. Как вас зовут, товарищ?

– Тимофей. – ответил водитель.

– Так вот. Если человеку интересно, не перебивай меня, Ветров. На чём я…? Ах да. Крутой журналист нашёл актрису. А она, якобы, фонд возглавляет, который детьми торгует. И сама не знает.

– А потом оказывается, что знает?

– Иван Петрович. Ну дайте послушать.

– Постой-ка. А откуда ты знаешь? Смотрел! Точно, смотрел. Попался, рыбий глаз!

Я молча отпил чай и не ответил. Всё равно не поверят. Просто сюжет оказался слишком предсказуем.

– Иван Петрович, честно, я никому не расскажу.

– О том, с какой жадностью ты слушал пересказ женской мелодрамы?

– Сам, значит, смотришь, а другим нельзя. Посмотрите на него. Тимофей, ты видишь, каков у тебя начальник. Я бы от него бежала без оглядки.

Водитель промолчал.

– Ты удивилась, что меня в кафе ранили. Почему?

– Потому что я этого не видела. Я же уже сказала.

– И что это значит?

– Не знаю. Я последнее время начала замечать, что есть вещи, которые мне не видны. Хотя должны быть. Как будто их и вовсе не произошло.

– Может твой дар теряет силу?

– Нет. Это было бы слишком просто.

– А что, если это не люди в Ивана Петровича стреляли? – Предположил водитель.

– Кто тогда? Упыри? Оборотни? Привидения? Всех их я тоже увидела бы.

– Может ты хотя бы расскажешь, как твои видения происходят? – спросил я. – Это как картинки из кино?

– У меня по-твоему вместо глаз камеры? Нет конечно. Я вижу души тех, кто участвует в событие. Такие же, как призраки, только более яркие. Место представить гораздо проще. Предметы мертвы и внутри них пусто. А вот души различаются по цвету и размеру. У каждого она уникальна.

– А у меня какая?

– Не скажу. И не перебивай меня. Сколько можно? Так вот. Если человека бьют, я вижу бьющего. Если стреляют, я вижу стреляющего. Когда тебя ранили? Кто? Дай руку.

– Два сектанта за городом. Новые грани называется их церковь.

Я протянул руку и она прижала её к груди. К своей нежной коже. Я чувствовал, как часто бьётся её сердце, как запястье касается упругого соска. Но насладиться не успел. В один момент всё закружилось. Кухня превратилась в грязную кляксу и меня едва не стошнило. А затем снова оказался на том складе. Между стеллажами, закрытыми чёрным целлофаном. На меня наставляет пистолет ещё живая официантка. Рядом с ней сектант. Вертит в руках топор. Что-то говорит, но я ничего не слышу. Всё вокруг мутное, расплывчатое.

– Ты здесь один? – слышу голос в своей голове. Сложно понять слова. Из-за эха он слышится целым хором повторений. – Соберись, Ветров. Сколько человек рядом с тобой?

Я пытаюсь сосредоточиться. Улавливаю отдельные слова и постепенно их понимаю.

– Нет. – говорю. И теперь мой голос становится хором.

– Я не вижу никого, кроме тебя. Сколько их.

– Двое.

– Люди?

– Да. Мужчина и женщина.

– Где они стоят? Покажи.

Я через силу поднимаю руку. Она будто ватная, чужая. пальцем под ноги официантке. Она этого не видит. Для неё я стою неподвижно.

– Здесь женщина. – говорю. Потом указываю на место сектанта. – Здесь мужчина.

– Пусто. Там никого нет.

Даная отпустила мою руку и я выскочил из видения. Понадобилось осушить чашку, прежде чем сознание успокоилось.

Водитель налил мне ещё. Не говоря ни слова. Может боялся нарушить ход ритуала. И правильно делал. Кто его знает, какие последствия будут от малейшего неверного чиха.

Даная долго молчала. Водила ложкой в черной воде и задумчиво сжимала брови над переносицей.

– Я понятия не имею, что это такое. Думай как хочешь, но у них не было души.

– Это возможно?

– На парах по истории древней магии нам рассказывали, что душу можно продать. Есть разные мифы и легенды с таким сюжетом. Но ты сам понимаешь… Древняя магия на то и древняя, что стала скорее сказками и мифами. Если там и осталась правда, то я вам точно о ней не скажу. Тут эксперт нужен.

– И у тебя на примете такой есть, надеюсь?

– Моя однокурсница Мара увлекалась загробным миром. Даже диплом по античным богам писала. Про Сета, Аида и всех остальных. Но насколько она погружена в эту тему сейчас я понятия не имею. Может и задвинула свои фолианты на антресоли. В наше время одними исследованиями сыт не будешь.

– Поговорить с ней всё равно будет не лишним.

– Я ей с утра позвоню. Договорюсь о встрече. Только учти. Она малость того.

– Правда? Никогда бы не подумал.

– Всякое бывает.

Я допил ещё одну чашку и водитель снова её наполнил.

Не хотелось уходить. Так здесь было уютно. Чайник бурлил на слабом огне. Холодильник позапрошлой эпохи гудел в углу. Красивая голая женщина радовала глаз. Только судорожные вздохи за стеной немного смущали. Но это ничтожная мелочь, не достойная внимания. А там, на улице, снова предстояло коснуться тьмы. По локоть засунуть руки в отбросы. Не хотел я и водитель со мной молча соглашался.

Даная вернулась к любимой теме. Пересказывала очередную мелодраму. И мы уже не перебивали. Кивали головой, хлюпали чаем только в перерывы.

Я и сам не заметил, как разговор устал. Он замедлился. Появились долгие паузы, неудачные шутки. Чай закончился на десятой чашке и больше никто не подливал. Да в меня и не влезло бы. Живот и так распирало.

– Ну что, пора и честь знать. – сказал я, когда пауза слишком затянулась.

– Что, уже уходите? – вежливо поинтересовалась Даная.

– Да. Дел ещё невпроворот. К слову. Упырь! Ты ведь слышала о Веркиолисе?

– Нет. Что с ним?

– Как это не слышала? Весь город только о нём и говорит вторую неделю!

– Я современную музыку не очень люблю. Мне больше джаз…

– Какой ещё джаз?! Он детей похитил! Двадцать человек по колено ростом.

– Ну да, не очень весело. И что с ним?

Даная выглядела слишком спокойно. Пусть она ведьма, но ведь речь о детях. Я перевёл взгляд на водителя. Тот меня прекрасно понимал. Округлил глаза и ждал продолжения.

– Тебе на детей плевать?

– Нет, наверное. Я с ними не знакома. Но какая кому разница, если вдруг я переживать начну. Ну дети. Ну маленькие. Ты про них спросить хотел? Или про упыря.

– Про упыря. – я смирился. – Он после смерти через Калинов Мост не перешёл. Тебе это о чём-то говорит?

– Вот что должно волновать всех! – Даная вскочила на ноги. – Не дети! Не больные и хилые. С амиром что-то происходит. Ты мне притащил ещё три доказательства этому.

– Сядь. Успокойся. Говори медленнее. – приказал я и она послушалась.