Яна Демидович - Тёмное трио

Жорж снова зевнул.

– Да ну тебя. Конечно, пойду. Трусить, что ли, из-за этих?

– Гош…

– Жорж.

– Ну, Жорж…

Генка сел на краешек его кровати. Начал проникновенно:

– Рискуешь ведь. Шкурой и головой.

– Пускай. Весело!

– Друг, слушай… Их много, и все серьёзные. Вас не просто пугать хотят. Бить.

– Всех не перебьют, – беззаботно бросил Жорж. – Не ссы, Генка. Всё нормально будет!

Генка промолчал. Надулся мрачно, как лягушка бычья. А к вечеру опять этот разговор завёл. Даже с ним, вместе, хотел на танцы идти.

Жорж не позволил: мол, тебе уж точно опасно. Улыбнулся на прощанье и, помахав пёстрым галстуком, унёсся танцевать.

***

…Танцы на костях были в самом разгаре. Вихляясь под музыку, вокруг вертелись парочки, а юркие девки подлетали то справа, то слева, упрашивая себя нарисовать.

«В одежде или как?» – ухмылялся Жорж.

Девки хохотали.

Карандаш в пальцах плясал вместо хозяина, в блокноте с каждой минутой оставалось всё меньше чистых листов. Подпирая стенку, Жорж занимался тем, что любил больше всего в жизни, там, где чувствовал себя своим.

Улыбка не сходила с его лица, глаза перебегали с блокнота на толпу – и обратно. Цепляли фигурку, образ, а дальше всё делала рука: взмах, резкая черта, штриховка… Вуаля! Готов портрет или шарж. Или нечто уж совсем фантастическое.

Жорж ликовал. Обзывал себя мерзавцем, сукиным сыном. Как Пушкин почти.

Сквозь сине-зелёные линзы пенсне вечеринка была удивительной. Будто жители водного мира бесились: тритоны да русалки в костюмчиках… снятых с утопленников.

Улыбаясь мрачным фантазиям, Жорж быстренько начеркал рисунок – русалку в платье с декольте. А под пышной юбкой – хвост, с чешуйками, как лезвия. Перевернул лист и уж было хотел взяться за новый образ…

Но приметил новенькую. И новенького.

«Хо-хо. Свежее мясо?»

Девчонка была не красотка, но вполне себе миленькая. Волосы взбила, навертела, платьице яркое напялила. Нормальная такая чувиха.

А чувак…

Жорж усмехнулся. Ну кто ж так причёску делает, а? Небось кок свой, уже обвислый, сахарной водой закреплял вместо лака, да только сахара пожалел.

«Новичок – вислый кок», – мигом родилась дразнилка.

Однако нарываться Жорж не стал. Чего зелёных гнобить, начинающих? Может, славный пацан, чувак настоящий. Надо просто подойти и помочь адаптироваться. А то чего какие зажатые? Чай тут не жлобы…

Пока Жорж наблюдал и думал, к девчонке подскочил один из чуваков и пригласил на танец. Она помедлила. Согласилась.

«Ну-ка… что ты умеешь?»

А умела она прилично, оказывается. Жорж у стенки аж засмотрелся. До чего гибкая, вёрткая! Движения копирует на раз-два! Почти без ошибок. Прирождённая танцовщица!

Пара чувих встала рядом, у стеночки. Зашушукались.

«Хе. Завидно?»

Несомненно завидно.

Новенькой с партнёром освободили центр зала и встали, приплясывая, в кружок. Начали свистеть одобрительно, аплодировать. Успех! Феерический!

«Так. А что там мальчишка?»

Жорж глянул в сторону, отыскал знакомца за пределами толпы, теперь у другой стенки. Какой-то мрачный он стал. И так бледный, как-то вконец побелел, на часы взгляд странный бросил. Торопится?

«А кто его привёл, интересно?» – вдруг подумал Жорж.

И тут…

Музыка оборвалась. Грохот в дверях: с центра, с чёрного хода.

Отовсюду.

Спустя удар сердца – крик, визг. И то самое слово со всех уст:

– Облава!..

Бригадмильцы, толпа на толпу. В руках – ремни с тяжёлыми бляхами, ножницы. И глаза – лютые. Зверьё.

Жорж обозрел всё в секунду. Успел спрятать пенсне, рукава засучил… И началось.

Мимо, над головами, фугасом пролетела бутылка, что разбила единственную лампочку. Мгновенная темнота, хаос, куча-мала и крик. Все дружно ломанулись к дверям.

А там ждали другие.

– Гады! Жлобьё!

– Бей их! Бей без пощады!

– Сволочи!

– Гниль западная!..

Жорж заехал в челюсть первому, кто попался под руку. Подставился сам и охнул от удара в печень. Рядом валили на землю чувих, резали им волосы под корень: слёзы, сопли, крики…

Свирепея, Жорж пнул второго врага и вдарил в нос его соседу, поднял одну зарёванную девчонку:

– Быстрей, туда беги!

Оглянулся бешено.

Вокруг царила битва. Но кто-то – не девки – уже улепётывал. Кто-то оказался достаточно труслив.

«Слизняки», – в сердцах подумал Жорж.

Краем глаза он увидел движение и едва успел увернуться: ремень прошёлся вскользь, чуть распоров кожу. Бляха чуть не попала в глаз.

«Гнида!»

Жорж кинулся на врага и повалил на землю, матерясь, как сапожник.

Визг, жалобный плач. Гогот вблизи.

Жорж извернулся. Чувиху поймали – ту самую, новенькую.

Спасать надо.

«Беги!»

Бросив жлоба, Жорж пулей понёсся к девчонке. Стукнул одного, пнул другого, врезал по зубам третьему.

Недалеко заорали – заметили. Новые жлобы.

«Пора смываться».

– Дай руку!

Девчонка вцепилась в его ладонь, и они побежали, петляя, как зайцы. Сзади топали, не отставали.

– Я… больше… не мо… – выдохнула девчонка. Но последнее слово перешло в крик.

Хлестнул ремень. Бляха вдарила в левый глаз Жоржа, и мир взорвался.

Жорж рухнул на асфальт, точно в озеро боли.

«Вставай… Вставай, сопливый!..»

Не вышло.

Его били ногами, не давая подняться; чувиха кричала – тоненько, жалко.

«Беги, дура… Ведь они…»

По ногам вжихнуло – ножницы. На раз-два распороли модные брюки. Жорж попытался перекатиться, лягнуть противника и попал во что-то мягкое.

– С-скотина!

И вдруг близко, не в отдалении:

– Бей их, чуваки!

«Свои. Наши», – улыбнулся Жорж сквозь слёзы.

Драка вокруг началась по новой. Кто-то, пыхтя от натуги, попытался поднять его, но не смог. Похоже, та девчонка.

Но вот ещё руки. Тянут, сильно так…

Жорж встал на ноги. Слева, цепляясь за него, стояла давешняя девчонка, справа – бледный пацан. Новенький.

«А ведь я думал, что ты…»

Внезапный свист.

– Милиция!!!

Стиляги бросились врассыпную.

– За мной! – скомандовал Жорж.

Вспомнив про укрытие неподалёку, он погнал туда, пересиливая боль. Двое помедлили…

И побежали следом.

…Бежать не было смысла. Да и некуда.

Сбежишь тут из полного автобуса, на ходу. Ага-ага.

Разве что к Чиби, назад, пересесть… Которая одна сидит, в затылок дышит, да конфетками по привычке балуется.