Ганц Ока - Заблудшие. Канун желанного пира! Возрадуйтесь, Заблудшие!

Когда он зашел в спальню, Мардж отсутствовала. Мысль о том, что он успел, принесла некоторое удовлетворение. Долго не раздумывая, Брэд направился чистить зубы. Душевая и спальня граничили, не имея коридора между собой, что было удобным с бытовой точки зрения. На чистку зубов ушло чуть меньше трех минут. К данному делу он относился со всей ответственностью, стараясь тщательно следить за полостью рта. Мардж на это дело тратила меньше минуты, что несомненно раздражало. Брэд посмотрел в зеркало перед собой. Роговицы в отражении выглядели скверно. Воспаление расползлось красной паутинкой по склере подрагивающего глаза. Должно быть, от усталости. Он слишком много времени проводит за экраном, но по-другому никак.

Послышался скрип распахнувшейся двери. Шуршание тапок становится все отчетливей по мере приближения. Она никогда не научится поднимать ноги во время ходьбы. За дверным проемом показалось лицо жены. Она с долей наигранности щурилась в его сторону.

– Я тебя уже заждался, – пафосно отметил Брэд, указывая пальцем на правую кисть, где по всей видимости должны располагаться часы. Часы, которые он никогда не носил по собственным соображениям. Снимать и обратно одевать их, чтобы принять душ или же лечь спать. Это казалось таким бессмысленным, что не хотелось растрачивалось драгоценное время. К тому же делать подобное было попросту лень.

– Не возникай, я вижу, ты тут не так давно, – оборвала она, скидывая с себя одежду на пол. Ее голое тело завораживало. Брэду хотелось сию секунду взять эту дерзкую на язык женщину и уложить на первое, что попадется на пути. Вызывающей походкой она направилась в сторону душевой кабины, обронив вслед. – Я в душ на пару минут. К моему приходу перемести свое тело вон туда, – рука указала на видневшуюся из комнаты кровать. Грациозная, с ямочками на ягодицах, она закрыла за собой створку.

Именно такую девушку хотелось любить Брэду. Только с ним она проявляла свой характер, что делало ее необузданной, непокорной всему миру, в том числе и ему. Эта черта разжигала в нем страсть, настолько сильную, что он готов ломать верхушки гор желая завладеть длинноногой нимфой.

Послышался звук струящейся воды. Брэд направился в спальню. Раздевшись догола, он отвернул край одеяла и забрался на кровать, хорошенько укрывшись сверху. Возбуждение от увиденного и предвкушение продолжения прелюдии прилили кровь к его органу.

Только сейчас он ощутил, как голова ныла от боли в виске. Странно, что раньше он не обращал внимание на это. Одиннадцать часов за компьютером должны были взять свое. Вот и взяли.

Лишь бы не пришлось идти за таблеткой.

Мардж не заставила себя долго ждать. Выйдя из душа, она первым делом подошла и взяла один из тюбиков, что нагромождали ее тумбу. Немного выдавив себе на руки, она принялась аккуратно втирать содержимое в лицо. Массируя лоб кончиками пальцев, она заговорила:

– Шарлотту опять обидел тот гнусный мальчуган. Знаешь, воспитатели никак не могут повлиять на этого парня. Ему что ни говори, все без толку. Наказывай его, не наказывай! Честное слово, я так вышла из себя, узнав, что он снова ее ударил! Что сделать мне, если его родители не могут воспитать? А может им вообще это не надо. Я дождалась его отца и предупредила, что если такой задира, как их сын, подымет руку на Шарлотту еще хоть раз, то им придется искать новый детский сад, в котором смогут принять такого невоспитанного и драчливого сорванца.

– Вот же маленький сукин сын! Что сказал его отец на это? – возбужденно выпалил Брэд, приподнявшись на руках так, что его обнаженный торс уперся в стенку кровати.

– Молча выслушал меня. Затем повернул мелкого за плечо и ушел вместе с ним.

– Просто два ублюдка! Яблоко от яблони, Мардж. Понятно в кого уродилось такое солнышко в семье. Язык-то отсох с людьми разговаривать. Привык, наверное, своим приматам дома на скалах вырезать, – он не на шутку взбудоражился, повысив голос от возмущения.

– Так, успокойся, пожалуйста. Не люблю, когда ты начинаешь так выражаться.

– Хорошо, – Брэд принялся стучать пальцами по груди. – пусть тебе и по пути с работы, с этих пор я буду забирать Шарлотту сам. Это была последняя капля. Я не дам нашу малышку в обиду. Вырастет еще закомплексованной из-за всяких отбросов.

На весь дом прозвучал отвратительный, отдающийся разрушительным эхом, рев. Неописуемо громкий, сдавленный гул мощно врезался в спокойную атмосферу жилища, повсеместно тряся мебель и все перед глазами. Мерзкий звук, от которого кожа заделалась в гусиную, затих также внезапно, как и появился.

ШАРЛОТТА!

Погода выдалась на славу, как синоптики и передавали по радио, что вещало в вестибюле отеля. Ясное, без единого облачка небо тянулось до самого горизонта, где его обрывали крыши усеянных в ряд домов. Деревья слегка покачивали ветками на ветру, от чего встревоженная листва еле слышно шуршала. Тем временем солнце озаряло лучами глянец гранитных надгробных плит, повсеместно расположенных по кладбищу.

Брэд сидел на одном колене у могилы, эпитафия которой гласила:

Джек стоял в нескольких шагах от склонившегося Брэда. Сгорбившись как дикий волк, он сунул обе ладони в карманы брюк. Отсутствующий взгляд плотно сел на спину друга, что возложил руку на могилу. Его до сих пор держала в полном недоумении, даже потрясении, рассказанная Брэдом история. Всю дорогу от прачечной до кладбища Джек шел, не проронив ни единого слова, как, собственно, и Брэд. Это было сложно переварить.

Выходит, отчасти содержимое газет совпало с пересказом Брэда. Дикий рев в доме, пропажа Шарлотты и огромное чудовище из стены, что съело Мардж. Также упомянул о своих показаниях в полиции и пребывании в клинике.

Челюсть Джека крепко давила зубы от волнительных мыслей. Давила, образуя неприятный скрежет, которого он сам не замечал. Его рука больше не тянулась, чтобы поправить кепку. Она вспотела от жары находясь в тесном кармане брюк. Пот стекал по огрубевшей коже, пропитывая ткань солью и водой.

Брэд, конечно, мой близкий друг, но как можно поверить в чудище из стены?! Съело Мардж? Господи, бедная Мардж, а как же малютка Шарлотта? А вдруг он действительно спятил? Серьезно помутился рассудком. Сейчас выглядит здоровым. Разумеется, он же только после лечения. Чувствует себя нормально, но в то же время продолжает воспринимать ложное за действительное.

А вдруг это и есть правда, какой нелогичной бы не казалась. Без сомнений, в такие бредни никто не поверит. Но кто, если не я? Ко всему прочему, я – единственный, кто у него остался, и он рассчитывает на мою поддержку, даже если и болен.