Евгений Сысоев - Праздник смерти

14 мая. Сегодня утром в мою дверь громко постучали. Я долго не поднимался с кровати. Вначале мне казалось, что этот стук живет всего лишь в моей голове. Но со временем он становился все реальнее и четче. На пороге стоял тот самый коллекционер, о котором я упоминал здесь ранее. Он поздоровался, вежливо протянул мне свою руку и сказал, что приехал по звонку, который я ему сделал, якобы у меня для него есть что-то интересное. Я долго напрягал остатки своей памяти, но так и не смог вспомнить момент, когда разговаривал с ним по телефону. Да и не важно. Он долго всматривался в мою последнюю картину и, наконец, сказал, что она великолепна и готов тут же ее купить. Мы быстро сошлись на цене, и он поспешил удалиться из моего дома. Этих денег мне хватит, чтобы платить по счетам еще месяца три.

15 мая. Боль не утихает. Не знаю, оставит она меня уже когда-нибудь или нет. Все препараты, которые только можно было приобрести в аптеке без рецепта врача, я купил и испробовал. Ничто не доставляло мне утешения и покоя. К обеду снова раздались звуки, похожие на вчерашние. Я открыл дверь и увидел коллекционера. Я испугался, что в моей картине он нашел какой-то изъян. Но нет. Он повторил свой визит, чтобы сделать заказ. Он просил меня написать еще одну картину, только захотел, чтобы собор был освещен светом полной луны. И расположение его должно быть не совсем привычное – он должен стоять в центре старого христианского кладбища. Мне эта идея показалась настолько дурной, что я старался отказаться. Коллекционер купил меня. Он предложил мне серьезную сумму, и я сдался. Этих денег мне хватит чтобы навсегда оставить этот город и купить приличный домик на берегу моря. Единственное, что меня немного напрягало, – это то, что был поставлен четкий срок – ровно один месяц. Это означает, что 15 июня я должен буду непременно предоставить ему готовую картину. Я переживаю за сроки. Мне сейчас много что мешает сосредоточиться на работе. Но черт с ним! Выбор сделан. Я попробую.

16 мая. Сегодня я весь день экспериментировал с будущей картиной, даже успел испортить три холста, но ничего хорошего из этого не вышло. Голова продолжала жутко болеть. Единственное – голоса, звучащие в ней, бесследно пропали. Ближе к вечеру я понял, что так дело не пойдет. Взял обычный альбомный лист и карандашом быстро сделал эскиз. Так оказалось гораздо проще. Все встало на свои места. Теперь я четко представлял детальное расположение на холсте каждого элемента. Завтра начну работу заново.

18 мая. Я снова пропал на сутки. Поутру меня ждала уже обычная после таких моментов картина – пустые бутылки из-под алкоголя. Меня радовало только то, что боль в голове меня оставила. Обследовав свою мастерскую, я нашел несколько смятых холстов в своей корзине для мусора. На них были какие-то кляксы, размытые штрихи и линии. Ничего из жизни они мне не напомнили. Даже на минуту показалось, что это была вовсе и не моя работа. Но я заметил небольшую мазню от масла на рукаве своей рубашки и понял, что все-таки это моих рук дело. Понять бы еще, откуда постоянно берутся эти бутылки с алкоголем. Всегда один и тот же напиток. Я обследовал близлежащие магазины со спиртным, но ни в одном из них подобного не было. Я прекратил поиски и продолжил работу дома. Мрачная луна удалась просто великолепно. Даже изобразил где-то вдалеке, за горизонтом, макушки деревьев и принялся к детальному написанию собора. Почти наполовину он уже был готов. Но я посчитал, что на сегодня этого будет достаточно. Мои глаза уже стали красными и начали обильно слезиться из-за длительного напряжения. Завершу его завтра.

19 мая. Сегодня я бездельничал весь день. Ничего не делал, просто не хотелось, не было настроения для работы. Валялся в кровати, смотрел телевизор, приготовил свежую утку и отправился на прогулку, когда на улице уже начало темнеть. Просто ходил по городу и вглядывался в лица прохожих. У всех разные эмоции. У большинства же – скучные и уставшие гримасы. Некоторые же, наоборот, стремились жить, и их глаза переполнены ярким живительным огнем. Недалеко от кладбища мне повстречался бездомный. Он попросил меня кусочек хлеба, на что я протянул ему руку с мелочью, что лежала в кармане. Он вежливо поблагодарил меня и сказал, что будет молить бога, чтобы тот даровал мне вечную жизнь. Мне стало немного неловко, что я его оставил в прежнем одиночестве. Не знаю, зачем, но я свернул в ворота кладбища и пошел по узкой тропинке, разглядывая фотографии на надгробных камнях. Я впервые в жизни заметил, что слишком много там было детских лиц. Мне было не по себе. Внутри появился какой-то странный холод, и дрожь побежала по всему телу. За спиной послышались шаги. Я обернулся, но там никого не было. Мне это не понравилось. Я развернулся и заторопился покинуть это место. Шаги в такт со мной продолжали ускоряться. Настал момент, когда я побежал. Кто-то невидимый, не отставая, преследовал меня до самых ворот. Он упорно не хотел, чтобы я рыскал по его владениям в такой час. И я вернулся домой. Только когда я выпил горячего кофе, дрожь прекратилась. Завтра обязательно нужно будет продолжить работу над картиной.

20 мая. День прошел очень плодотворно. Я полностью завершил работу над собором и отчасти изобразил весь ужас ночного города мертвых. Да, наверное, вчерашняя вечерняя прогулка по городу была необходима мне именно для этого, чтобы внутри что-то щелкнуло, и я с необычайной реальностью смог передать всю «красоту» этого страшного места. Мне безумно нравилась моя работа, то, что вырисовывается на этом безжизненно мертвом холсте. Это, безусловно, будет моя лучшая работа в жизни. Продолжим завтра.

21 мая. Все получилось. Кладбище выглядело просто идеально. Может быть, даже лучше, чем оно было на самом деле. Ни одного лишнего штриха. Прекрасное сочетание света и тени. Просто волшебство. Прежде я никогда не думал, что смогу достичь такого высокого уровня в своем ремесле. Дело оставалось за малым – на переднем плане изобразить низкую кирпичную стену и посередине вход в виде арки. Я писал сегодня весь день, даже не отвлекался на прием пищи, существовал исключительно за счет кофе. Как не странно, я забыл про свои недуги, которые мучили меня в последнее время, доставляя мучения и страхи. Они просто исчезли в одно мгновение. Когда? Я уже не вспомню, настолько нравилась мне нормальная жизнь, к которой я начал постепенно привыкать и заново приспосабливаться. Думаю, что через пару дней закончу картину и займусь продажей этого дома. Я уже представлял себя в новом уютном месте, что когда я буду просыпаться по утрам, то вместо шума дороги из окна буду слышать шум морской волны, которая будет набирать силу и разбиваться о пологий берег. А почему бы не написать картину с домом моей мечты? Так и поступлю… как только закончу эту.