Тараксандра - Повелитель магии

Люди бросились вон. Автобус стоял возле леса, было темно. Тьму разрезали огни фонариков и световые вспышки выстрелов. Вооруженные автоматами бандиты в балаклавах, скрывающих лица, и черной одежде, хватали разбегавшихся наркокурьеров. Крики, выстрелы, стоны, мелькания огней – все смешалось в чудовищную фантасмагорию. На наркокурьеров напала конкурирующая организация. Симон тоже выскочил на дорогу и побежал в лес. Его, похоже, не заметили; бандиты в этот момент занималась убийством группы несчастных, попавших им в руки. Вопли, даже не похожие на человеческие, оглашали лес. Симон скрылся в глубине деревьев, ему хотелось избавиться от мучившего его груза, а потом, пока длится этот хаос, вернуться назад к Элле, убить стража девочки и увести сестру, как можно дальше из города. Симон встал на колени и, засунув два пальца в горло, постарался вызвать у себя рвоту. Но переполненный желудок, угнетенный большой дозой наркотика, не отреагировал на действия. Симон постарался еще, но вдруг ослепительный свет фонарика ударил ему в лицо.

– О, еще один «муравей»! – услышал он перед собой.

На Симона навалилось несколько человек, он тщетно пытался отбиться. Его положили на спину, у одного из нападавших в руке был большой острый нож, с которого капала кровь. Юноша не видел их лиц, лишь горящие глаза через прорези балаклав. С Симона сорвали куртку. Увидев неестественно раздувшийся живот мальчика, бандит, что был с ножом, радостно воскликнул:

– Ого, да тут целое состояние!

Он вонзил нож в живот Симону и одним взмахом разрезал его. У Симона перехватило дыхание, и все же он понимал, что боль могла быть еще страшнее, но, так вовремя порвавшийся контейнер, делал и благое дело. Наркотик подавлял болевые ощущения. Все действо походило на чудовищную операцию. Четверо человек держали Симона, один освещал их фонариком, и один, раздвинув стенки разрезанного желудка, руками выгребал контейнеры и быстро складывал их в приготовленную сумку. Юноша был в сознании. Наркокурьеры закончили дело. Симон лежал, не шевелясь, и закрыв глаза. Кто-то грубо пнул юношу ногой в плечо, Симон не отреагировал.

– Сдох! – услышал Симон над собой. – Уходим, ребята!

Преступники поднялись и стремительно скрылись в недрах леса. На поляне, где лежал Симон, воцарилась тишина. Юноша несколько минут подождал, чтобы удостовериться, что он действительно остался один. Но лишь звуки ночной природы нарушали покой. Внезапно в его одурманенном мозгу, без всякой причины, возникли образы Древнего Египта. Он четко увидел пирамиды, сфинкса, пилоны и яркое, ослепительно сияющее встающее солнце. Галлюцинация была мгновенной, юноша даже не успел ее осознать. Симон тряхнул головой, отгоняя прекрасное видение, так не соответствующее жестокой реальности. Юноша медленно поднялся, и тут какой-то влажный и теплый комок выпал из зияющей раны и повис над брюками. Это были кишки. Симон, стараясь не акцентировать внимание на мучениях, засунул этот ком обратно, снял рубашку и туго перетянул себя. Потом накинул куртку и застегнул ее до самого подбородка. Мальчик побрел из леса. Среди деревьев угадывались очертания магистрали, отравленному Симону не удалось далеко убежать от дороги. И сейчас это тоже был плюс. Юноша не думал о своем состоянии, все его мысли были заняты спасением сестры. Надо было скорее добраться до дома. И вновь удача улыбнулась мальчику. У обочины стоял неказистый пустой автомобильчик, вероятно, водитель отошел в кусты по нужде. Симон, не раздумывая, забрался в машину и дал полный газ.

Все свои мысли и чувства Симон сконцентрировал на Элле. И все же юноша понимал, что с зияющей раной, почти до самой груди, он далеко не уедет. Инстинкт, неведомая воля свыше, шестое чувство в этот момент руководили мальчиком. Отъехав на достаточное расстояние, Симон остановил машину и стал рыться в бардачке. Его рука наткнулась на грязную катушку с прицепленной к ней иголкой. Юноша снял куртку и, развязав пропитанную кровью рубашку, стал быстро себя зашивать. Наркотик и адреналин делали свое дело, наскоро стянув рану, он вновь погнал автомобиль. В глазах темнело, кровь обильно проступала через куртку, боль усиливалась с каждой минутой. Звать на помощь или обращаться в милицию было опасно, любое постороннее вмешательство грозило чудовищной смертью девочке. Симон понимал, что только он сам может спасти сестру. К счастью, автобус не успел далеко отъехать от города, и через два часа, как он вышел из леса, юноша уже припарковывался во дворе дома. Все окна их квартиры были темные, только в кухне по-прежнему горел свет. Юноша сунул руку в карман и с радостью обнаружил в нем ключ. В этот ночной час все спали. Симон бесшумно поднялся на свой пятый этаж и так же, почти бесшумно, сам открыл дверь. Никто не выбежал к нему. Сердце у мальчика замирало от волнения. Из кухни доносился храп. Симон мгновенно принял решение, он прокрался в кухню. Страж его сестры, привалившись к стене, спал, испуская винные пары, рядом стояла допитая бутылка вина. Того самого, которое осталось после поминок отца Симона. Юноша открыл кухонный стол, достал самый большой нож, которым мама разделывала мясо и, подойдя к преступнику, вонзил тесак по самую рукоятку в сердце бандиту. Храп перешел в хрип, Гуня, дернувшись пару раз, затих, на пол потекла кровь. Юноша снял скатерть со стола и набросил на труп. Симон сейчас ничего не испытывал, то ли наркотик глушил все эмоции, то ли стресс и жажда жизни заставляли его действовать так. Элла не выходила из своей комнаты. Но Симон чувствовал, что с сестрой все в порядке. Юноша не хотел, чтобы девочка видела его рану. Симон прошел в ванную комнату. Включив свет, он увидел, что его живот почти до самой груди пересекает грубый уродливый шов, из-под которого продолжала сочиться кровь. Юноша взял из шкафчика баночку с зеленкой и всю ее вылил на рану. Потом, не зажигая свет, и ступая, как можно тише, он направился в комнату, где в комоде хранились бинты и марля, а в стареньком деревянном гардеробе висела одежда. Найдя нужное, Симон вновь вернулся в ванную и перевязал себя. Поверх бинтов он положил на рану марлю и несколько полотенец, надел чистую рубашку и легкую джинсовую курточку, вместо той, испачканной кровью.

Симон знал, что в шкафу среди книг стоит трактат по живописи, в котором мама хранила небольшую заначку. «Так, на всякий случай», – смеялась она. Сущая мелочь, но, в данном случае, когда у юноши совсем не было денег, и эта мелочь была необходима. Симон достал книгу. К счастью, бандит не обнаружил схрон, фолиант по искусству в семье художников, не привлек внимания преступника. Несколько купюр все еще находились между страниц. Мальчик сунул их в карман брюк. Теперь Симон пошел в комнату сестры. Он осторожно включил люстру. Девочка спала поверх постели, даже не раздевшись, рядом с ней лежала ее любимая пестрая собачка. Симон тронул сестру за плечо. Элла проснулась, увидев брата, малышка улыбнулась.