Тараксандра - Повелитель магии

– Мистер Шельдман, вам туда, – сотрудница аэропорта показала на неприметную трассу, находящуюся чуть в стороне.

Шельдман неторопливо повел машину в указанном направлении. Это было Пулково-3, отделение аэровокзала, предназначенное не просто для VIP, но для VVIP пассажиров. Не встретив никаких препятствий, через несколько минут они оказались возле самолета. Шельдман вновь остановился. Дверь лайнера открылась, и к ним спустился остроносый мужчина, примерно ровесник Роберта Шельдмана. Он почтительно распахнул дверку автомобиля. Шельдман и этот человек быстро заговорили по-английски. Симон не понимал, что говорят, но слышал, что Шельдман называет этого мужчину Ирвинг. Шельдман помог Симону выйти из машины и подняться на борт самолета. Ирвинг взял девочку за руку.

– Это Ирвинг, он во всем помогает мне, – представил Шельдман своего спутника.

Ирвинг загнал автомобиль Шельдмана в багажное отделение. В просторном салоне самолета стоял диван, куда и уложили Симона, чуть подальше размещались кресла.

– Я побуду с девочкой, – сказал Шельдман, – а ты, когда взлетим, осмотри юношу. – Я знаю, ты был санитаром в военном госпитале.

– Все сделаю, мистер Шельдман.

Роберт с Эллой сели впереди. Девчушка все оборачивалась назад, чтобы посмотреть, что там делают с ее братом. Самолет взмыл в небо. Роберт Шельдман обратился к совсем притихшей малышке.

– Я сейчас займусь лечением Симона, а ты посиди пока здесь. Я вижу, ты умная хороша девочка и понимаешь, что брату сейчас мешать нельзя. Договорились?

Элла послушно кивнула, хотя на ее глазах выступили слезы.

– Ничего, малышка, – подбодрил девочку Роберт Шельдман, – в жизни бывают и более худшие вещи. Твой брат – герой!

Шельдман подошел к Симону. В это время Ирвинг осторожно расстегнул курточку и рубашку на юноше, поднял ворох окровавленных полотенец, закрывавших рану. Шельдман и его спутник увидели длинный страшный шов. Симон кусал губы, чтобы сдержать стон.

– Надо бы обработать рану чем-нибудь спиртовым, – сказал Ирвинг, – и лед приложить. Так мальчику будет легче и воспаление предотвратим. Еще мне понадобятся чистые салфетки.

– Сейчас, я что-нибудь подыщу.

Шельдман принес бутылку дорогого виски, в плотном полиэтиленовом мешке лед, наколотый для напитков, и пачку белоснежных салфеток.

Ирвинг осторожно протер края шва виски, потом положил мешок со льдом на рану, салфеткой, смоченной в охлажденной воде, протер губы Симону.

– Пить хочется, – прошептал Симон, жадно слизывая капли.

– Пить вам пока нельзя, мистер, – сказал Ирвинг, он тоже говорил с акцентом.– Потерпите, пожалуйста.

Вместо промокших отяжелевших полотенец, Иривинг прикрыл рану сухими чистыми салфетками и застегнул одежду на юноше.

– Такие раны я видел, – покачал головой Ирвинг, теперь он говорил по – английски. – Их оставляют наркоторговцы, когда извлекают товар из курьеров. Кого вы везете, сэр?

– Эти дети попали в беду, – так же по-английски ответил Шельдман, – мальчик только что спас мне жизнь. Меня предали и хотели убить, но этот юноша вовремя предупредил, что ко мне в номер идет убийца. Он сам жертва мафии.

– Сэр, я же говорил, что лучше вам было меня взять с собой, – сказал Ирвинг.

– Нет, тогда мы могли бы погибнуть вдвоем. Я оставил тебя здесь, чтобы, если бы я не вернулся, ты сообщил бы обо мне в полицию, связался бы с посольством в Москве.

– Я очень волновался за вас, сэр.

– Ты славный, Ирвинг.

– Куда мы направляемся, сэр?

– В Швейцарию, на мою виллу. Мальчика я отвезу в клинику, которая принадлежит мне, а его сестра пока поживет у меня. Надо будет найти для девочки хорошую няню.

– Все исполню, мистер Шельдман. Но не очень ли вы рискуете, перевозя через границу двух детей, двух иностранных граждан, без документов да еще вот это? – Ирвинг посмотрел на рану Симона.

– Ирвинг, – строго проговорил Шельдман, – я возглавляю Фонд по борьбе с терроризмом. Я эвакуирую двух сирот, пострадавших от действий преступных группировок. Их жизнь и здоровье под угрозой. Да и кто сможет остановить Роберта Шельдмана?

– Да, сэр, вы правы, – Ирвинг почтительно склонил голову, – для вас нет преград. Вы миллиардер, столп общества.

– Вот именно, я такой, – подытожил Шельдман.

Симон английского языка не знал, но улавливал, о чем идет речь.

– Спасибо, мистер Шельдман, что помогаете нам, – тихо проговорил юноша.

– Да пустяки, – сказал по-русски Шельдман. – Мы скоро будем на месте, ты главное старайся не терять сознание. Сейчас тебе помогут. Держись, паренек. Говори со мной. Расскажи мне про себя. Как твоя фамилия?

– Меровинг.

– О, знатный древний род! Меровинги – известная королевская династия. А чем ты занимаешься, ты работаешь или учишься?

– Учусь. Я изучаю живопись.

– Великолепно. Всегда завидовал тем, кто умеет что-то творить: рисовать, писать книги, сочинять стихи. А кто твои родители?

– Художники. Папа живописец, а мама – вышивальщица. Она тоже создает… создавала картины, только вышитые, гобелены.

– Еще лучше. Я очень люблю гобелены. У меня в доме их много. Значит, ты потомственный художник?

– Да.

– А как твоя семья попала в беду? Что произошло?

Симон рассказал Роберту Шельдману о трагедии, обрушившейся на него и его родителей. Шельдман внимательно слушал юношу.

– Бедный мальчик! – вздохнул Шельдман, когда Симон закончил рассказ. – Подозреваю, Сим, у нас с тобой, кажется, общие враги. Уж очень почерк похож у этих мерзавцев. Те, кто убили твоих близких, и обрекли тебя на муки, охотятся и за мной. По крайней мере, их руководитель. Ну да об этом поговорим после. Сейчас нам главное тебя поставить на ноги.

Наконец, самолет приземлился. Еще в полете Иривинг позвонил в элитную швейцарскую клинику, принадлежавшую Роберту Шельдману, чтобы они выслали скорую помощь на аэродром. Симона вынесли на носилках, с ним в клинику поехал Шельдман. Ирвингу миллиардер поручил отвезти девочку на виллу. Элла хотела броситься за братом, но Ирвинг ласково, но строго удержал малышку.

– Не волнуйтесь, юная мисс, с вашим братом все будет совершенно хорошо. Через несколько дней мы навестим его.

– Симоша! – закричала в отчаянии девочка, прижимая ручки к груди. – Симошенька, не умирай! Я хочу к тебе!

Симон, хоть ему уже и ввели обезболивающее, был в сознании.

– Элла, малышка, не волнуйся, – сказал он девочке. – Я скоро вернусь. Мистер Шельдман и мистер Ирвинг – наши друзья. Слушайся их.

В машине скорой Симон из последних сил уцепился за руку своего внезапного покровителя. Сейчас мальчик держал не грозного богача, одного из правителей мира, великого воротилу судеб народов, но человека, защитника, дружески и доброжелательно к нему настроенного.