Роман Ратковский - Арканум. Том 1

– Ты помешала.

– Твоя выходка могла стоить нам жизни! Как подобное вообще могло прийти в голову?

– Я знал, что делаю, ни к чему мне мешать. Мы бы все равно не смогли убежать от оборотня, так значит это хороший шанс изучить его. – перебил Авитус.

– Ты хоть сам себя слышишь? – Лиссандра похудела в лице. – Эти твари погубили стольких людей, а ты вот так…

– У меня был план. – ответил Авитус.

– Живот заживет быстро, у тебя сильный организм. – сменила тему кицунэ.

Вновь наступила злосчастная тишина. Лиссандра нахмурилась и постаралась усмирить враждебный настрой партнера:

– Предлагаю заключить договор, так мы сможем лучше доверять друг другу.

Авитус очевидно заинтересовался предложением и с любопытством взглянул на кицунэ.

–Я не буду вмешиваться ни в какое действо без твоей на то воли, а, дабы сохранять благоразумие, ты не станешь лезть на рожон. – заявила Лиссандра. – Чтобы дойти до цели мы должны быть на стороже.

Авитус наморщил лоб и состроил задумчивую гримасу:

– По рукам.

Лиссандра протянула руку данмерионцу и они скрепили свой союз.

***

По прошествии первого дня, компания остановилась на ночлег у отвесной скалы, поросшей терновников и можжевельником. У подножья, где путники разбили лагерь, цвели бегонии, красочные и пышные гортензии, но среди этого природного сада был самый редкий и необычайно волшебный цветок, что был увековечен на гербах Аэтернума. В народных песнях поется, что это первый дар Дочерью Света трем братьям-правителям – красный миддлемист.

Цветок был прекрасен как на запах, так и на вид: яркий, многослойный, благоухающий. С каждым годом найти его все труднее. В обилии миддлемист растет, разве что, в столичных садах провинции Суппирис. Там, в городе Эйдеме имеются даже пару белых цветков. Возможно, что миддлемисты не исчезли только из-за своего долголетия, а некоторые, судя по всему, цветут в течение четырех сотен лет, ничуть не истощая почву.

Авитус развел совсем крошечный костер на ночь, чтобы не привлекать зверей, и разложил лежак для своей спутницы, а Лиссандра отправилась в ближний лес собрать сухих веток для костра.

В еде кицунэ не нуждалась, поэтому Авитусу было не в тягость путешествовать с ней – не приходилось делить свои пищевые ресурсы. Лиссандра спокойно могла продержаться на горстке ягод, найденных в лесу, около недели, поэтому, собирая ветки, она попутно добывала пропитание. Для ее организма сойдут любые плоды, но больше всего она любила «лисий хвост», этот вид рос только в Аэтернуме, он представлял собой множество тонких вытянутых рыжих ягодок, плотно растущих вдоль побега. На вкус эти ягоды были сладковатыми, и от них постепенно, при пережевывании, начинало вязать во рту.

Лиссандра как раз приметила очередной куст себе на пробу, забыв про цель визита в лес, она истерично запихала себе в рот столько, сколько поместилось, и с умилением на лице вернулась к собиранию веток.

Авитус тем временем уже закончил обустройство ночлега и ждал, пока солнце зайдет. Тонкая рыжеватая линия вдоль горизонта постепенно затухала, мир оставался под присмотром пунктуальных звезд. Каждый день Авитус наблюдал одно и то же небо, но всегда находил в нем что-то новое, что завлекало все внимание до самого рассвета, когда нежные розовые мазки скрывали все секреты тихой ночи.

Лиссандра все еще не вернулась, и Авитус начал высматривать ее по сторонам. Аэтернумец знал, кицунэ не могла заблудиться, проведя всю жизнь в идиллии с природой.

Авитус немного поразмыслил насколько в действительности кицунэ схожи с обычными лисами. Имели ли они такой же чуткий нюх? Видели ли в темноте?

Вспомнив про Лиссандру, Авитус еще раз оглядел окрестности, затем, наконец, решился отправиться на поиски пропащей. Авитус отошел от лагеря, потушив огонь.

Данмерионец спустился к лесу и внимательно обвел его взглядом. Он стал всматриваться в надломанные ветви и на легкие, практически незримые, вдавления в почве. Лиссандра не носила обуви, из-за чево поступь ее была особенно легкой, но в темноте Аэтернумец видел четко, что было однозначно положительной стороной его недуга.

Пройдя дальше по последкам Лиссандры, Авитус набрел на полностью обглоданный куст «лисьего хвоста», а в четырех ярдах от него лежала спящая Лиссандра.

Глава III

Законы общества

«Кажется, что мне ко многому стоит привыкнуть, в моей жизни в один момент все столь сильно переменилось, я не узнаю этот мир, он стал чрезмерно сложным. Я даю этому слову крайне важное значение, ибо без отца мы с матерью смогли протолкнуться, подняться с низин. Но то, что происходит сейчас и рядом не стояло с моими былыми трудностями. Неужели теперь я один из этих тварей? Неважно, пока что у меня есть немного времени, а благодаря помощи этой кицунэ даже есть шанс на победу. Лиссандра очень необычная. Конечно же, ведь это не простая девушка. Знакомство с ней прошло так легко, не как с людьми, не знаю в том ли дело, что она в моей голове покопалась или в ее обаянии, но что-то в ней есть, даже учитывая ее несерьёзность и безалаберность. Нет, правда, кто вообще мог додуматься съесть весь куст ягод, что в большой концентрации могут вызвать паралич. Мы часто использовали эти плоды, как обезболивающее при операциях местного действия.

Третий день месяца танца света. Авитус Кассарий».

К вечеру второго дня путники прибыли в прибрежный город Патронис.

Авитус и Лиссандра шли вдоль широкой улицы, усеянной цветниками. По беседкам разрастались вьюны и гроздья винограда, а под сенью придорожных деревьев плясали гетеры.

Жемчужиной Патрониса была аллея Театра, где каждый вечер устраивали представления уличные артисты. Другой особенностью стали мраморные скульптуры, некоторые из которых изображали женщин с расписанными амфорами.

Патронис, как и все крупные города Аэтернума, делился на множество районов, каждый из которых развивался самостоятельно. По этой причине во всей империи не существовало такого понятия, как «центр города».

У каждого жилья имелся собственный садик или небольшие парковые зоны для отдыха. Дома не имели заборов, и явных границ между участками не было.

Жилые дома в большинстве возводились двухэтажными, а одной из основных деталей фасада были веранды. Часто над входными дверями имелся треугольной формы сандрик или лучковый фронтон. Особое значение имели крыши. Они были двускатные и остроконечные, крытые кровельной дранкой или бордовой плиткой. Конечно же, основным атрибутом были слегка вогнутые скаты крыш.

Архитектура Аэтернума не была особо изобретательна, но дух творчества в людях позволял превращать обычное строительство в написание живой картины. Со всей любовью архитекторы и скульпторы вершили искусство, наделяя каждую постройку частичкой своей души. Музей под открытым небом – прекрасное детище истинной любви.