Иван Клин - Договор со смертью

– «Чего только на похмелье не привидится», – подумал Крапива.

Внезапно навалилась неимоверная усталость, и слабость в ногах. Виктор спрятал цветок папоротника в карман, прилег у костра и закрыл глаза. Сейчас, он вдруг отчетливо увидел себя со стороны, и эта картина ему очень не понравилась.

Миллиардер Джеральд Стамп вынужден был покинуть совещание совета директоров, но сейчас он об этом даже не думал. Подобные совещания были для него обычной, плановой рутиной, где обсуждались текущие дела, оглашались проценты от прибыли и убытки, демонстрировался график выполнения внедряемых проектов и другие многочисленные вопросы, из которых, собственно, и состоит любой бизнес.

В этом году, лето в Нью-Йорке выдалось особенно жарким. Бетонные и кирпичные здания, были основательно раскалены ярким палящим солнцем, и ощутимо излучали потоки горячих волн. Стояло полное безветрие, отчего восприятие жары, только усиливалось, но Стампу это не доставляло никакого дискомфорта. Его роскошный «Мерседес» представительского класса, плавно двигался по Уолт стрит, надежно отгораживая Стампа от городской суеты, летнего, полуденного зноя и этой беспорядочной массы людей, хаотично снующих в разных направлениях.

В салоне машины было уютно и прохладно. Стамп открыл бар и налил себе немного виски. Эти внезапные приступы сильной головной боли, становились всё чаще, и это не могло его не беспокоить. Он сделал два глотка виски, и осторожно прилёг на заднем диване. Через несколько минут, боль притупилась, но Стамп знал, что это ненадолго. Сегодня он все-таки решил съездить в свою клинику на обследование, и сейчас представлял себе это ненавистное медицинское учреждение.

Врачей он не любил с детства, с тех самых пор, когда нужно было постоянно делать множество всяких уколов, прививок, сдавать различные анализы, и проходить медицинские осмотры. Этот специфический больничный запах, раздражал его даже больше, чем падение собственных акций на бирже. Стамп всегда считал это пустой тратой драгоценного времени, и с возрастом, эта неприязнь к медицине только усилилась. Он был уверен, что медики всегда готовы были найти какую-нибудь болезнь, особенно если ты числишься в миллиардерах. Но Стамп был бизнесменом до корней волос и все эти предубеждения, не помешали ему приобрести собственную медицинскую клинику, для которой было закуплено новейшее оборудование. В подвальном помещении клиники, находилась своя научная лаборатория, где велись секретные разработки. Некоторые приборы этой лаборатории были просто уникальны, и сделаны в единственном экземпляре. Медицинский штат работников подбирали долго и тщательно, вследствие чего здесь работали только люди, имеющие научную степень. Этот проект он разрабатывал сам, вложив в него не один миллион долларов, но дело того стоило. Клиника быстро завоевала популярность в определенных кругах, и зачастую, здесь обследовались целыми семьями.

Он попытался вспомнить, когда в последний раз обращался к врачу, но резкая боль в голове, не позволила ему этого сделать.

– «Что-то сегодня сильнее, чем обычно», – скорчившись от боли, подумал Стамп.

В это время машина подъехала к суперсовременному зданию, с большой и крытой парковкой. Здесь всё говорило о том, что в этой клинике обслуживаются только элитные клиенты из большого бизнеса. Собственная служба безопасности надёжно контролировала всю территорию при помощи электроники, которой были напичканы все доступные помещения, входы и выходы, коридоры и холлы.

Предупрежденный о визите владельца, его встречал сам главный врач, а секьюрити клиники, быстро рассредоточились по периметру стоянки.

– Добрый день сэр Джеральд. Признаться, я не сразу поверил, что вы действительно решитесь на обследование, – с долей иронии, произнес главврач.

– Не такой он добрый, как хотелось бы, – мрачно ответил Стамп, вместо приветствия.

Он хорошо помнил, что этого профессора зовут Донован, но сейчас не мог вспомнить его фамилию. Стамп всегда отличался хорошей памятью, когда дело касалось конкретных цифр, выгодного проекта или каких-то устных договоренностей, но перегружать память такими несущественными деталями он просто избегал.

– У меня очень мало времени, Донован, а дел много, поэтому постарайся всё сделать максимально быстро, – Стамп говорил и приказывал одновременно, и улыбка главврача сразу исчезла.

– Серьёзное обследование требует определенного времени, но я вас хорошо понял. У нас всё готово, и мы можем начать немедленно. Для начала нужно сделать томографию, потом взять необходимые анализы и произвести общий осмотр, – быстро перечислил последовательность действий профессор, показывая рукой нужное направление.

На лице Стампа появилась недовольная гримаса, и главврач сразу внес коррективы.

– Возможно, что обойдемся одной томографией, но это сделать необходимо.

Стамп, молча, кивнул головой в знак согласия и вошел в кабинет…

Виктор Крапива отлеживался в охотничьем домике у своего друга, который работал егерем в этих местах. Здесь никто не донимал его своими сочувствиями, и бесконечными просьбами о помощи. Свой мобильный телефон он где-то потерял или пропил, но сейчас Виктор был только рад этому обстоятельству. Первые два дня, Крапива просто лежал на самодельной деревянной тахте, и бессмысленно смотрел в потолок. Ему не хотелось, есть, с кем-то разговаривать или о чем-то думать. Он находился в какой-то полной прострации, окруженный пустотой и безмолвием отдаленного охотничьего домика. Только на третий день, он начал приходить в себя, осознавая и осмысливая всё, что ему пришлось пережить в последнее время. В тот трагический день, он вынужденно задержался в соседней деревне. У пожилой женщины случился гипертонический криз, и он не мог бросить её в таком состоянии. Не дождавшись Виктора, отец сам повёз Ирину в Ярославль на очередное обследование. Дорога была мокрой после продолжительного ливня, вследствие чего, Госавтоинспекция пришла к заключению о том, что водитель просто не справился с управлением. Когда он прибыл на место автокатастрофы, его буквально парализовала страшная картина… После похорон, которые прошли в каком-то заторможенном и невменяемом состоянии, был продолжительный алкогольный провал. Виктор до сих пор винил себя в том, что задержался на лечении той женщины. Тогда ему удалось довольно быстро стабилизировать артериальное давление, и он мог уехать чуть раньше, но он решил подстраховаться и проконтролировать состояние больной ещё в течение получаса. С того трагического дня, он считал, что именно эти тридцать минут и сыграли свою роковую роль. Чувство собственной вины не оставляло его даже в состоянии сильного алкогольного опьянения, но как-то притупляло восприятие реальной действительности.