Иван Клин - Договор со смертью

Молодой мужчина спал в неудобной позе возле потухшего костра, периодически постанывая и разговаривая с кем-то во сне. На одутловатом лице, отчётливо выделялась многодневная щетина, а одежда была помятой и серой от пепла. Его правая рука была неестественно закинута за спину, и во сне он безуспешно пытался её поднять, чтобы пристороить поудобней. После нескольких попыток, ему, наконец, удалось перевернуться на бок, и его голова гулко ударилась о пустую бутылку из-под водки. Рядом с ним, на траве валялись консервные банки, яблочные огрызки и остатки дешёвой закуски, которой пренебрегли даже мелкие грызуны. Несмотря на свой неприглядный внешний вид, состояние одежды и беспорядка вокруг костра, мужчина не был похож на бомжа. Чуть в стороне лежал добротный дорогой рюкзак, рядом с которым стояли новые фирменные кроссовки. Видимо, этот мужчина даже в сильном алкогольном опьянении, счёл нужным разуться, прежде чем улечься спать.

Виктор Крапива пил уже второй месяц. Это был настоящий, классический запой во всей его ипостаси – пропиты были все наличные, немногочисленные золотые украшения, оставшиеся от жены, бытовая техника и кое-какие личные вещи. Выходить из алкогольного «штопора», он не хотел намеренно. Крапива хорошо понимал, что сразу после этого, придется осознать всю боль утраты своей семьи, и окунуться в суровую действительность, где уже не оставалось никого из родных и близких. Алкоголь притуплял восприятие невосполнимой потери, давая какую-то призрачную, несбыточную надежду, на что-то виртуальное и фантастическое. Его подсознание подсказывало, что пора принять эту чудовищную трагедию, и смириться с неизбежной реальностью, но сейчас он был к этому не готов.

Он очнулся от жажды и неимоверной сухости во рту. Приподняв голову, Крапива сел на землю и осмотрелся по сторонам, с трудом фокусируя взгляд. По всей видимости, была уже глубокая ночь. Местность была незнакомой, и какой-то заброшенной. Судя по всему, он находился где-то далеко за деревней, но фонарей ночного освещения, нигде не просматривалось. Плотный туман надежно окутывал всё вокруг, давая видимость только на несколько десятков метров. Откуда-то доносился запах воды и речной тины, но не хватало чего-то обыденного и привычного. Пролежав с открытыми глазами, ещё несколько минут, он вдруг понял, что не хватает кваканья лягушек, комариного писка, и вообще жизненного движения. Сейчас, всё вокруг него словно окаменело, застыв в какой-то нереальной и абсолютной неподвижности.

Крапива автоматически поднёс руку к лицу, и только потом вспомнил, что свои наручные часы он пропил несколько дней назад. Он попытался вспомнить, какое сегодня число или день недели, но память категорически отказывалась выдавать нужную информацию. Он ещё раз мрачно посмотрел на пустое запястье руки, и его взгляд упёрся в собственный сжатый кулак. Виктор расширил глаза, ничего не понимая – его пальцы крепко сжимали распустившийся цветок папоротника.

– Как самочувствие? – хриплый и грубый незнакомый голос раздался из-за спины, и Крапива вздрогнул от неожиданности.

Резко обернувшись, он увидел человеческий силуэт, который сидел к нему спиной. На незнакомце была одета длинная штормовка темного цвета, капюшон которой, полностью покрывал его голову.

Виктор медленно встал, и начал разминать затёкшие конечности, пытаясь вспомнить, с кем он вчера пил, как оказался в этом месте, а главное, кем был этот незнакомец.

– Можно было и не спрашивать. Мы что, с тобой вчера пили? Что это за место и как мы здесь оказались? – Крапива вопросительно посмотрел на спину незнакомца, но тот даже не повернул голову в его сторону.

– Слишком много вопросов. Присядь, нам надо кое-что обсудить.

Виктор подошел к незнакомцу, и только сейчас увидел, что напротив него, были аккуратно сложены ветки сухостоя для разведения огня. Опытным взглядом, Крапива сразу определил, что дрова сложены со знанием дела, и оставалось только поднести спичку. В это время, незнакомец быстро провёл рукой над сложенным хворостом, после чего он мгновенно вспыхнул. Языки пламени, равномерно охватили поленницу веток со всех сторон. Крапива отшатнулся, убеждая себя в том, что это какой-то фокус или обыкновенная ловкость рук.

Он хорошо знал, что разводить огонь во время сильного тумана, дело сложное и медленное, но видимо, эти законы природы незнакомца мало интересовали.

– Если ты на счет денег, то я пустой, как барабан. Есть кое-что в банке, но туда в таком виде лучше не появляться. К тому же там нужен паспорт, а я даже не помню, где он находится, – Крапива присел с правой стороны от незнакомца, пытаясь рассмотреть его поближе, но глубокий капюшон, надежно скрывал черты его лица.

Незнакомец неопределенно покрутил головой.

– Странные вы существа – люди. Ты хоть что-то помнишь, из сегодняшней ночи, или тебе помочь?

Виктор напрягся, пытаясь вспомнить хоть что-то из вчерашнего вечера, но после нескольких попыток, понял, что это бесполезно. Голова буквально раскалывалась на части, не позволяя удержаться хоть какой-то ничтожной мысли.

– Если я тебе что-то должен, то на счет отдачи можешь не беспокоиться. Мне только нужно попасть домой, найти свой паспорт и сходить в банк. Я не из тех, кто отказывается платить свои долги.

Незнакомец повернул голову в его сторону, и Крапива застыл от ужаса – под капюшоном был глубокий черный провал, и не просматривалось даже намека на человеческое лицо.

– Всё, что ты был должен, ты уже уплатил.

После этих слов, перед Крапивой мелькнули все тридцать лет его жизни. Хронология жизненных событий была соблюдена на удивление точно и просто поражала реальностью происходящего. В его воображении, быстро мелькнули кадры раннего детства, и уже забытое лицо матери, которая умерла вскоре после его рождения. Пронеслась юность, служба в армии, свадьба, где отчетливо выделялась Ирина и его отец, и наконец, последствия автомобильной катастрофы, в которой они погибли. На глазах Виктора, навернулись слезы, а злость, на такую вопиющую несправедливость, заставила его сжать челюсти до скрипа в зубах. Воображение погасло, и Крапива вдруг про себя отметил, что там не было показано главного – беременности его жены. Когда Ирина с отцом попала в автокатастрофу, она была на шестом месяце, и это обстоятельства многократно усиливало и обостряло чувство горя и невосполнимой потери.

– Это был мальчик, но ему не суждено было проявиться в этом мире, – тихо прохрипел незнакомец.

После этих слов, Крапиву накрыла едва контролируемая злость.

– Интересно, а кто это так решил, и по какому праву? – никакой уверенности на счет личности незнакомца у Виктора не было, но каким-то отдаленным участком подсознания он понимал, что сейчас перед ним находится не совсем обычный человек, а точнее вообще не человек, а какая-то инородная сущность.