Дмитрий Огненный - Тайна института

Времени у него тогда не было, вот-вот звонок, но он его запомнил. Видимо, так это оставлять нельзя. Если хочешь уважать себе сам, нужно добиваться уважения от людей, но почему его должно это беспокоить? Оснований нет. Он подойдет к парню, заведет с ним небольшой разговор, и сразу станет ясно, что представляет из себя этот хлюпик. Потом можно будет объяснить ему кое-что, по-дружески двинуть пару раз по почкам, если увидит, что тот струсил. Чтоб не ругался. Институт не школа, и это, пожалуй, даже немного огорчало Андрея. Некоторые вещи там решались гораздо проще. Как любил говорить Витек, его школьный друг, «если не ты вломаешь, то тебе вломают». Здесь все по-другому, люди учатся по-серьезному, уже думая о будущем (тем, у кого есть необходимость об этом задумываться), но человеческое уважение надо беречь. Это правильно. И пусть лучше это беспокоит того парня – будет ли он ходить неделю с фингалом под глазом или нет. Его проблемы.

Практика сегодня отсутствует, а это тоже плюс. Впрочем, даже если бы она была, его, Андрея, это вряд ли бы обеспокоило. В принципе, большая часть предметов, связанных с математикой, расчетами – правое полушарие мозга – давались ему легко. Наверное, передалось от папы, в прошлом главбуха, ныне – предпринимателя на вольных хлебах. Да и вообще, вылететь с его факультета возможно только для непроходимого тупицы, либо для конченного (наркомана). Андрей не был ни тем, ни другим. Он был парнем, который может быть серьезным и решать любые проблемы – когда нужно. Недаром его избрали старостой группы.

Он глянул на часы. Нет, вряд ли он успеет на пару. Жаль, ну и бог с ней. Не пропадут же они там без него, в конце концов.

Миша Кураев, студент группы ОМ-951 терпеливо сидел на одном из больничных клеенчатых стульев, целой единой грядой протянувшихся вдоль белой двери с табличкой, на которой помимо имени-отчества-фамилии врача отражались рабочие часы с 10.00 до 16.00. Нет, он не был болен, он вообще редко болел чем-либо кроме футбола, но очередная причуда деканата привела его сюда. Дополнительный медосмотр для справки по физкультуре, на хождение в спецгруппу. Вызвали его и еще несколько ребят, но те предпочли проигнорировать, а он пошел. Все равно придется идти когда-нибудь, рано или поздно, так почему не сделать сразу, как они того хотят? Жаль только, что это происходит во время занятий – лекции по «Праву». Миша не любил и практически не пропускал пары, будучи по натуре терпеливым и исполнительным. Но и не позволял никому садиться себе на шею. Он был умным спокойным парнем, на которого равнялась и у которого списывала большая часть его группы. Он любил учебу, что было вообще большой редкостью, хотя и считал многие институтские предметы устремленными в пустоту, непригодными в их будущей жизни. Еще он был очень домашним. Много помогал маме по дому, по выходным уезжал с родителями на дачу, где тоже работал, иногда гулял во дворе с друзьями. Большую роль в его времяпровождении играл телевизор, особенно спортивные программы – футбол. Он не любил шумных действ, дискотек, не стесняясь отмежевывался от толпы и шел своим путем. Он некоторое время встречался с одной девушкой, но они расстались, и это был весь его личный опыт. Его немного тяготила такая жизнь, но он твердо верил в лучшее будущее. Оно обязательно ему улыбнется. Обязательно.

Сейчас напротив него по диагонали слева сидела симпатичная девушка с короткой стрижкой в розовой и столь же короткой юбочке, и Миша со скрытым интересом посматривал на нее. Но не заговаривал. Она, вероятно, тоже ждала врача. Ну и что? Миша был довольно деликатным парнем, и не всегда это играло в его пользу. Будем ждать.

Он рассчитывал оказаться на полупаре, в 10.40, но уже чувствовал, что не поспевает. Врачи редко спешат навстречу своим пациентам.

Наташе Скрябиной (второй курс ФАЭПА) очень хотелось, чтобы Толик Баранов повернул голову и посмотрел на нее. Она бы отдала многое, чтобы увидеть искорки интереса, а то и восхищения («о! Наташа!..») в его глазах. Она сегодня, выглядела весьма привлекательно – так ей казалось – в легкой плиссированной юбочке повыше колена (спасибо тебе, весна!), темные полупрозрачные колготки, серенькая приятного вида блузка… Она была невысокой девочкой с приятной глазу фигурой, худыми, но стройными ножками в черных туфельках. Овальное милое личико, без перебора косметики, глубокие мечтательные серые глазки, могущие вспыхивать маленькими электрическими лампочками, слегка задранный носик. «Почему бы ему не посмотреть?» – снова подумала она, провожая его взглядом. Но Толик, конечно, не соизволил оглянуться. Он ведь был – да, разумеется – занят, рассказывал что-то своему приятелю Грише, буквально вися на нем, возбужденно жестикулируя. Наверное, что-то чрезвычайно интересное. У парней это либо спорт, либо чья-то драка, либо… либо секс. Последнее укололо Наташу маленькой ехидной иголочкой в самое сердце. Толик долгое время пытался ухаживать за задавакой Светой, из их группы, но пока безуспешно. Что радовало, и, будем справедливы… чем-то огорчало ее. Радовало потому, что у нее по-прежнему оставался шанс, а огорчало, потому что она не могла понять: как же можно отказать Толику? Ну почему, почему он не посмотрит на нее, где он еще найдет такое?… В плане любви, преданности и всего остального. Ее ресницы слегка подрагивали, то ли от сдерживаемых рыданий, то ли от сладостных фантазий.

Вот он подходит к ней, ложит свои руки на ее плечи, мягко, с предельно понятным выражением смотрит ей в глаза…о!.. он наклоняет к ней свои мягкие, чуть пухлые, как у ребенка, губы, и… и… Столь сильные чувства охватывают ее, что она нервно вздыхает и распахивает глаза, мигающие теми самыми искорками; нет, она не может и даже не хочет представлять, что же будет дальше. Слишком сильные чувства. У нее такое развитое воображение…

Пока у них «окно», можно будет где-то посидеть и почитать книжку, «Золотой берег любви», которую она в последнее время носила с собой в сумочке. Такая маленькая книжечка в мягком переплете, на обложке запечатлены охваченные нечеловеческой страстью парень и девушка, если быть совершенно точным, то «парень в девушке», посреди желтого струящегося песка. Она читала ее очень медленно. Содержание было под стать картинке. Весь интерес был в том, что Наташа приглашала в своей голове на роль книжных персонажей других, хорошо знакомых ей лиц. В том числе себя и Толика. Это было так… занятно! Удовольствие она делила на маленькие дольки, точно сладкую конфету, прочитывая за раз не более двух страниц. Кстати, у нее с собой было и пару настоящих конфет – «Мишка на севере». Класс! Главное найти тихий уголок, чтобы никто не мешал. А то узнают и, конечно, будут смеяться. Потому что не поймут. Она бы с радостью посидела на улице, на скамеечках, но, во-первых, там постоянно курят, что можно задохнуться, а, во-вторых – такие мальчики! Норовят заглянуть каждой проходящей мимо девочке под юбку, а затем шумно обсуждают увиденное. В глубине души это ее даже немного возбуждало, особенно после чтения романа, но она не могла себе в этом признаться. Хотя среди них тоже есть симпатичные мальчики, но с Толиком им не сравниться.