Дмитрий Огненный - Тайна института

Катя Бузникина в синеньких джинсах и светло-сером свитерке, обозначающем высокую полную грудь, стояла у буфетной стойки и ее премилое бледненькое овальное личико выглядело рассерженным, нет – просто разгневанным! Она стремительно уплетала уже вторую булочку с маком и подумывала о третьей. Ну вот, когда она волнуется, ей всегда так хочется кушать! Просто безобразие. Сегодня все идет кувырком. Все началась с мамы (с нее всегда все начинается), с их нехорошего спора за завтраком о домашних обязанностях (что она делает, что нужно делать, как нужно делать, почему нужно делать) – как будто она сама их прекрасно не знает! Если мама идет в гости, то ей вовсе не вменяется заниматься генеральной уборкой лишь потому, что потом в гости придут к нам. Для этого есть отдельное время – по субботам, на выходных. Нельзя превращать жизнь в сплошное подлизывание пыли, и только потому, что мама столь щепетильно к этому относится. Потом по дороге соседская собака лаяла на нее с нездоровым энтузиазмом, в автобусе толкнули, а вдобавок этот ужасный Андрей так и не появился с ее тетрадкой, И что ей теперь делать на этой паре?!.. Сидеть, считать звезды? Писать на листиках – это неэстетично. И двойная работа впридачу, все равно придется переписывать. Она всегда ценила свои чистенькие ухоженные, как и все остальное ее хозяйство, тетрадки, где всегда есть все. И вот. Если Андрей потерял, то она его просто убьет. Нет, хуже: она заставит его переписать весь конспект, от корки до корки! Иначе пусть забудет, как ее зовут, и пеняет на себя. Почему люди так любят подводить других?! Это что, талант такой редкостный? Для них – мелочи, а для нее, Кати, они очень важны. Неужели нельзя этого понять? Как только начинает казаться, что все в порядке, кто-то, да обязательно развеет эту губительную иллюзию. А ведь для счастья ей надо – всего ничего! – сущие пустяки: чтобы родные проявляли чуть больше понимания, чтобы собаки вели себя прилично, чтобы вещи находились на своих местах, и их можно было бы найти, и чтобы тетрадки – да, тетрадки! – отдавались тогда, когда тебе это обещают. Ну, Андрей, погоди ж ты, я тебя увижу!.. Ты услышишь многое, что тебе будет полезно знать. Может, подействует. Бури негодования продолжали бушевать в ней с неутихающей силой, хотя и по нисходящей. Катя поняла, что без третьей булочки ну никак не обойдешься. Это было для нее подобно маслу, что лили на воду опытные моряки, дабы на время усмирить стихию. Скоро она успокоится, и мир снова примет для нее светлые очертания, а пока… Что ж, если не можешь справиться с собой – то страдает желудок.

Евгений Рожков находил институт неизбежной, не очень-то болезненной, но довольно нудной медицинской процедурой, подобно отстукиванию молоточками и свечению в глаз. Интересных предметов – один на десять, а так сплошная тягомотина. Его живая непосредственная натура была проникнута убеждением того, что пополнять дефицит знаний гораздо проще и эффективнее через общение с людьми, а если что – то чтение книжек, нежели углубляясь в путаные и сухие, как гербарий, проспекты лекций. Можно предположить, что некоторые преподаватели порой сами не ведают, что же они такое говорят. Ну и ладно. Он ехал в троллейбусе вместе с Колей, случайно встреченным знакомым, глядя в окно и лениво перебрасываясь шутками по поводу всякой всячины, которая только забредает в голову, а затем пугливо исчезает оттуда в неведомые края. Женя знал, что солнце воссияет для него особенно ярко, когда – трам-тарарам! – прозвучит последний звонок с четвертой пары и он, скорее всего пешком, в компании, отправиться домой, ощущая свободу и приток энергии. Институт не лучшее место для приколов, но и тут им всегда можно отвести свой уголок. Женя просто обожал быть центром внимания, сыпать изощренными остротами под оглушительный мужской регот и девичий сдержанный хохоток. В эти мгновения он чувствовал себя артистом на сцене, исполняющим особенно вдохновенные монологи. Есть ли такая вещь на свете, которую невозможно было бы осмеять? При желании – нет. Придумать нечто смешное раньше других и соответствующим образом произнести это вслух – пожалуй, это настоящее многосложное искусство, служащее для того, чтобы повышать настроение себе и окружающим. Другое дело, что когда ты расходишься, то очень сложно остановиться и не перегнуть палку: начинаешь такое загибать, что самого оторопь берет. Ну так и что? Пусть каждый делает то, что ему нравится, тогда в жизни не останется места скуке. Болтовня – его стихия. Думается, если бы его взяли ди-джеем на радиостанцию, он бы там не потерялся, совсем нет. Он бы с удовольствием поработал в этом направлении, но пока предложений не поступало, и это тоже не столь плохо. Он еще себя покажет – в свое время. Когда у него хорошее настроение ему все по плечу, по крайней мере, такое ощущение. И что с того, что у него нет богатых «предков», и он носит непрезентабельные мешковатые свитера в компании с затертыми джинсами. Зато он отлично понимает, что все люди без исключения – ходячие мешки с проблемами большой и маленькой вредности, пережить которые без здорового чувства юмора весьма и весьма затруднительно. Так что он не пропадет. Вот, берем, например, сегодня: он пропускает вторую пару, священный предмет «Системный анализ». Кошмар – так скажут недальновидные зануды. А на деле, чего он там не «анализировал»? Только тоску на себя нагонять. Не предмет, а чья-то на редкость неудачная шутка.

Какое, блин, солнце, какой классный день! Как можно будет сегодня потусоваться! Дима Свирин с наслаждением выпустил струю дыма в безоблачное голубое небо над его головой. Он развалился на одной из скамеечек напротив ГУКа, заложив ногу за ногу. Дима размышлял о том стоит ли сегодня появиться в «Атлантисе», или все же предпочесть «Космо»… а может «Домино»? У Димы были деньги, чтоб позволять себе такие вещи, и вообще он принадлежал к той категории бравых парней, которых исподтишка называют «модными» или «крутыми». На Диме были темные джинсы, дорогая черная кожаная куртка, а довершали прикид солнцезащитные очки все того жизнеутверждающего цвета. Выбивались из этого направления сияющие на солнце белизной кроссовки «Пума» с подкачкой воздуха, слегка подрагивающие в такт неслышной мелодии, крутящейся где-то далеко в глубине Диминой головы. Он чувствовал себя просто отлично. Хорошо, что он не пошел на пару! В конце концов, всегда можно положить в зачетку 20 баксов – и проблемы по предмету мгновенно исчезают непостижимым образом. Так было все 4 курса, что он проучился. Впрочем, шел он на это нечасто – он же не тупица! К тому же, его отец требует от него знаний, а с ним лучше не шутить. Знания – что ж, значит, будут знания. Но он приложит ровно столько усилий, сколько нужно, и не каплей больше! Он выпустил следующую эффектную струю. О, какая телка пошла! С такими ножками – хоть в Голливуд. А вот буфера подкачивают, но не все же сразу! Помять такую одно удовольствие, а всунуть – как два пальца. Полно таких. Он для них – как липкая лента для мух, главное сохранять невозмутимое спокойствие, как агент 007 в своих лучших сценах. Классно вот так покурить, что ни говори. Во второй половине дня придется чуть поднапрячься – маленький бизнес, в помощь отцу. Это – да, настоящее, и баксы тоже. Это – его будущее. Он быстро въехал во все эти дела и, похоже, ничего сложного, если умеешь немного шевелить мозгами. Когда нужно. Вот рядом с ним расселся Славик, тоже строит из себя крутого – а, в общем-то, лох, каких мало. Пустозвон. Вчера, как обычно, упился, как свинья, покрыл блевотиной все стены, орал, заводился, сейчас сидит с головной болью и посоловевшими красными глазами. Отдыхает. Для него это стиль жизни – выпендриться перед всеми, бухать, снять какую-то дешевую шлюшку. Думает, что так доказывает всем свою крутость. Это несерьезный парень. Но он, Дима, вовсе не собирается посвящать в свои мысли Славика – какого черта! В конце концов, и он, Славик, на что-то может сгодиться. Когда-нибудь. «Шестерки» бывают полезны. Дима откинул со лба прядь волос и блаженно улыбнулся в окружающее пространство. Кажется, скоро можно будет пойти на пляж! Классно, ничего не скажешь.