Эпоха Век - Бабы дуры

– Чаю хотите? – Таисия привстала с дивана, но Павловна жестом, заставила её сеть обратно.

– Опять нехорошо, что ты мне свой чай навязываешь? Ждёшь, чтобы я

отвлеклась на раздумья, хочу чай или нет? Вообще нельзя угадать, что человек хочет. А предлагать надо вот как…

В другой ситуации Таисия уже давно бы вспылила от вздорности старухи, но…

– Что желаете? Любой каприз за вашу улыбку.

– Ну, – Павловна надменно усмехнулась, она или испытывала Таисию на не кофликтность, или такая манера поведения была её настоящей, – не совсем так, но на первый раз годиться. Давай-ка мы эту бутылочку домучаем и с глаз долой, а на её место полнёхонькую поставим.

– Так я мигом в магазин сгоняю, – подхватилась Таисия.

– Шустрая и отходчивая, секунду назад вспылила, но сдержалась, я заметила, а по сравнению с тем настроем, с которым на базаре была, так вообще земля и небо. А я думала, приду, надо будет твои слёзы-сопли вытирать, а я этого не люблю. Как поспала-то?

– Мне от валерьянки и валидола так спокойно стало, я пришла, прибралась чуть-чуть и села на диван, сама не знаю, как задремала.

Павловна кивнула головой и полезла себе запазуху. «Крестик что ли показать хочет?» подумала Таисия. Но старуха достала ключ на тесёмке и, сняв его через голову, протянула Таисии.

– Открой вон ту дверцу шкафчика, давай-давай, не стесняйся.

Таисия открыла дверцу и присвистнула:

– Вот это да, целый склад, и все одной марки!

– Я только это винцо и люблю! Что ж я – крыса подопытная, пить всякую бурду, если вдруг моего любимого в магазин не завезут? – пожала плечами Павловна, – люди кто соль-сахар, или муку запасают, а я вот, грешница, винишко красное сильно уважаю, да и для здоровья оно полезно, в разумных пределах, конечно. Мне после него дышать лучше.

– Так давайте я себе что-нибудь другое куплю, вам ваших запасов на дольше хватит.

– Нет, девонька, так негоже, когда кончится, тогда и будешь его по всему городу искать, это ж мне на автобусах не наездиться, а ты молодая, порыскаешь. Ох, подустала я что-то сегодня.

Павловна зевнула и прикрыла глаза, Таисия тихонько вышла на кухню.

– Что это ты делаешь? – Павловна стояла в дверях кухни.

– Я мяско уже заранее поджарила, картошку начистила, сейчас, через десять минут будет жаркое готово, – Таисия помешивала в сковороде готовящуюся пищу, – Павловна, я ещё кой-каких продуктов прикупила, чтобы холодильник порадовать.

– Может, ты ещё и крестиком вышиваешь?

– Нет, – улыбнулась Таисия, – а вот носки да вещи покрупнее свяжу.

– Сколько раз у меня был шанс этому ремеслу обучиться, – Павловна села за стол, – да так и не сподобилась, терпения у меня на эти петельки-крючочки не хватает. Покер да преферанс – вот самое лучшее время препровождения. В картишках я – мастер. Как-нибудь сходим с тобой в казино, халявные деньги – достойная награда для матёрого картёжника. Гляди-ка, и посолила по моему вкусу, – Павловна, обжигаясь, зацепила вилкой кусок мяса и соломинку картошки.

– Ой, а саму картошку я забыла посолить, – всплеснула руками Таисия.

– А мне это как раз и в елочку, ну, – Павловна подняла бокал с вином, – будем здравы, девка.

Едва они чокнулись, Таисия прислушалась и, даже не отпив глотка, поставила бокал на стол:

– Павловна, вы слышите шум на площадке? Это голос моей снохи.

– А ты не слушай, а кушай, там происходит всё, что надо. Тебе нужен результат?

– Смотря, какой ценой.

Таисия выскочила на лестничную площадку и упёрлась носом в спину одного из двоих крепких высоких парней. Он отступил в сторону, пропуская женщину, но Таисия замерла на месте и почувствовала, как ёкнуло сердце. Её сын Рауль, прячась за спину своей супруги, выглядывал на второго парня, стоящего возле дверей его квартиры. В его глазах был ужас и паника. В приоткрытую дверь выглядывали внуки Таисии, мальчики-погодки, пяти и шести лет. Парень, который был ближе к Раулю и снохе, протянул руку и закрыл дверь, втолкнув мальчишек в квартиру.

– Что здесь происходит? – тихо спросила Таисия.

– Это у вас надо спросить! – взвизгнула сноха и уставилась на Таисию выпученными глазами, – хотите собственных внуков отца лишить?! Я найду на вас управу, не два, а десять лет будете сидеть, пожизненно упе-ку! Старая дрянь! Собственного сына готова за деньги проклятые искале-чить!

Брызгая слюной, сноха разразилась такой отборной площадной бранью, что Таисия почувствовала, как вспыхнули румянцем смущения её щёки.

– Да ты сама должна была нам нахапанное добро отдать, пожила уже, дай и нам пожить, внуки у тебя! Сволочь жадная! Да я тебе глаза выцаРапаю, морда татарская и сын твой мне не указ!

Таисия почувствовала, как тошнота подкатила к горлу.

– Будь мужиком, поехали, вторая наша встреча уже не будет такой ува-жительной, как сейчас, – спокойным голосом сказал тот из парней, кото-рый стоял рядом с квартирой сына, – лучше, когда щеглов родной отец воспитывает, чем отчим.

– Ты ещё угрожаешь?! Да я тебе…

Сноха с кулаками кинулась на говорившего и тут случилось такое, как показывают в кино. Молниеносным движением руки подвергшийся атаке парень схватил нападавшую за шею сзади, припечатал лицом к стенке, а второй рукой выхватил пистолет с глушителем и приставил дуло к затылку женщины. Агрессию как рукой сняло и сноха, у которой подкосились ноги, готова была рухнуть на пол, держала её только мощная рука, впившаяся в её затылок.

– Вот, можно же спокойно разговаривать, – невозмутимым голосом сказал тот, что держал сноху, – наше время стоит дорого, молите бога, чтобы мы не посчитали свои неурочные, которые были истрачены на высЛушивание вашего визга. Если вы, сударыня, предпримете лишние движения, то ваших детей будет воспитывать их бабушка. Поняла, коза?

Испуг Таисии уже давно улетучился, наступило оцепенение и теперь она с жалостью и неприязнью смотрела на своего трясущегося сына, который просто вжался в дверь квартиры. У него зуб на зуб не попадал, тонкая струйка слюны из открытого рта стекала на воротник рубашки. «О каком мужском сопротивлении речь, хоть бы от страха тут же не умер. Какое ничтожество я произвела на свет!» подумала Таисия и услышала, как хлопнула дверь квартиры на верхнем этаже, кто-то спускался.

– Поняла, – прошептала сноха.

– Вот и молодец, понятливая.

Шаги наверху затихли, а потом повернули обратно, хлопнула дверь квартиры. «Да, сейчас никому ни до кого нет дела, все только за себя» подумала Таисия.

– Иди домой, к детям, – парень, до сих пор державший сноху за шею, отпустил её и подтолкнул к дверям, – твой муж придёт тогда, когда машину найдёт. И не делай сегодня того, о чём можешь пожалеть завтра, врубаешься?

Когда за снохой закрылась дверь квартиры, он обратился к Раулю: