Эпоха Век - Бабы дуры

– Да так, дела семейные, – горестно ответила Марковна.

– Так, Таисья, пора нам, негоже хворого человека напрягать, вызывай такси, а посидели всё-таки хорошо, душевно. Мадам, ты с Марковной оставайся, пригляди, да держи меня в курсе, позвони утром.

Таисия и Анна Павловна

– В связи с неопровержимыми доказательствами, подкреплёнными свидетельскими показаниями, признать подсудимую Таисию Раушановну Карз, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения, виновной по статье…

– Да не брала я этих денег! Я работала бухгалтером, у меня все отчётности есть! Да что же это?!

– Мы её давно знаем, не могла она украсть, – раздались возмущённые голоса из зала.

Судья начал призывать к порядку, дав распоряжения судебным приставам удалить из зала тех, кто кричал с места.

– Учитывая смягчающие обстоятельства, применить к осужденной отсрочку приговора сроком на сорок пять календарных дней для возможности возмещения материального ущерба, нанесённого её противоправными действиями, фирме «Досталь». В случае непогашения суммы по решению суда, назначить меру наказания в виде лишения свободы сроком на два года с отбыванием в колонии общего режима.

«Все купленные и областной суд и республиканский, везде отказ мне пришёл. Ну, Андрей Владимирович, всё вам вернётся в трёхкратном размере, все мои слезинки язвами прожгут тебя и снаружи и изнутри, печень как кислотой прожгут, я уже не меньше ведра наплакала. Как же я так, дура старая, любовь ослепила мне глаза и помутила разум, «передком» начала думать, а не головой. Всё на меня списал, подлец, растоптал, как гулящую шлюху. Ничего со мной не приключится, буду жить с одной целью – плюнуть тебе, Андрюшенька, на могилу. Моё татарское проклятье посильнее будет суеты земной. Завтра с утра включу мозги на спасение самой себя.

Деньги то какие огромные присудили, хорошо хоть судья за моральный ущерб иск отклонил, век бы не рассчиталась. Это он мне, гадёнышь, за моральный ущерб должен. Жаль, что оттащили меня от него его верные псы, всю бы морду его холёную своими ноготками отточенными расцарапала. «Успокойтесь, Таисия Раушановна, разберёмся, посчитаем, на сколько вы мою фирму „обули“. Вот мразь, разобрался, зечкой меня под старость лет сделал, с биркой на кармашке. Там, конечно, тоже люди сидят, от сумы, да от тюрьмы не зарекаюсь. Обидно только, что мало брала, миллионы ихние с продажи металла отмывала, дебет с кредитом сводила, себе только на лаки, крема, да туфли выгадывала, а они все коттеджей себе понастроили, на Канары летали, будто птицы перелётные. Квартиру, слава богу, хорошо удалось продать, часть суммы погасила, думала, отсрочку дадут, а хрен там. Мой адвокат слабенький, не может с такой ма-шиной сладить. Завтра на дачу документы подпишу, тоже Аллах на моей стороне стоит, землю, что под наши дачи давали, какой-то из европейских банков покупает для своего строительства. Людей не обижают, хорошую цену за сотку дают. Машину сын пообещал продать, тоже вклад хороший будет, правда не хватает, но на этот счёт у меня есть козырь – старинное колье, что мне от прабабки досталось, в антикварный магазин сдам, Лев Абрамович давно на него глаз положил, всё продать просил, хорошо, что в своё время не согласилась. Нет, наверное, всё-таки лучше в Москву и с машиной и с колье съездить, там всё подороже продать можно, может, с машины больше выручу и не придётся колье продавать? Хотя, с машиной…».

– Рауль, сынок, ты уж извини, что мне пришлось потеснить тебя.

– Да что вы, мама, никакого стеснения.

– В твоём голосе не совсем искренние нотки, поди, невестка моя тебе всю плешь проела? Злая она, так и сверлит меня глазами.

– Вовсе она не злая, а справедливая, – молодой мужчина поморщился, – только прошу, не курите в квартире, на балконе или в подъезде, жена не выносит запаха дыма.

– Я же в форточку, – Таисия демонстративно выпустила дым в сторону окна.

– Мама, зачем лишние осложнения? – в голосе Рауля мелькнуло раздражение, – вы же знаете, я живу в примаках, квартира тестя, дарственная на жену.

– Ещё и мать судимую привёл, – закивала головой Таисья, щурясь от дыма.

– Дело не только в этом, – Рауль нервозно сунул руки в карманы, – мне тридцать лет, а у меня ни кола, ни двора, ничего своего, даже приличной работы. Если бы вы, мама, помогли мне, когда была возможность, я бы уже раскрутился.

– Аллах тебя крутилкой обделил, – Таисия затушила окурок, – тебя деньги портят, неужели забыл? Ладно, что там с машиной?

– Всё в порядке, ребята обещали продать за хорошую цену.

Рауль смущённо отвёл взгляд, этот факт не ускользнул от внимания Таисии, она насторожилась:

– А почему так долго? Ты говорил, что всё будет гораздо быстрее.

– Но вы же знаете сами, номера на двигателе перебиты, а это осложняет дело. Её в другой регион гнать надо, чтобы продать.

– Ты что, совсем идиот?! – Таисия чуть не подпрыгнула на месте, – машину здесь наши гаишники на учёт ставили, в другом регионе с ней могут возникнуть проблемы. Это ты сам своим друзьям сказал о номерах?

– У нас с ними всё по-честному, как я мог утаить этот факт? Подставлять ребят я не могу.

– И что я аборт не сделала? Теперь ты хочешь меня в тюрьму засадить из-за этой чёртовой машины?

– А что вы, мама, так забеспокоились? – Рауль надменно хмыкнул, – у вас золотишко имеется, вот и…

– Я тебе сейчас как врежу «вот и», – Таисия сжала кулаки, – от родного сына удар в спину ждать. Нет, тебя точно в роддоме подменили, не могла я такого козла безрогого родить.

– Надоело, – Рауль хмыкнул, – пришло время собирать разбросанные камни. Опять за сигарету? Идите на балкон или на площадку, вся квартира уже провоняла.

Таисия набросила на плечи кардиган и вышла лестничную площадку. Долго не могла подкурить, зажигалка в дрожащих пальцах никак не хотела срабатывать. Сделав два глубоких вздоха, она чуть успокоилась и с наслаждением сделала большую затяжку.

Щёлкнул замок соседской двери и на площадку выглянула грузная и грозная бабулька.

– А, это ты, а я думала опять подростки шабят, хотела им по шее надавать.

Голос соседки был грудной, со свистом и Таисия приготовилась отражать атаку.

– Извините, – для проформы, сказала женщина.

– Меня Анной Павловной зовут, – соседка, как оказалось, не хотела нападать, – а ты, так я поняла, мать этого великовозрастного лоботряса, бухгалтерша, которую полюбовник обобрал до нитки.

– Откуда вы знаете? – опешила Таисия.

– А я, милочка, много чего знаю, поэтому и боюсь, чтобы иностранные разведки меня не похитили, дабы выведать тайные сведенья, что в этой, – старуха постучала пальцем себя по лбу, – золотой голове хранятся. Ты употребляешь?