Эпоха Век - Бабы дуры

– Григорий, не похож ты на моего Ваську, тот меня слушал, только ответить не мог, а ты даже глаза не откроешь, когда я с тобой разговариваю. Сколько ты у меня, месяца четыре? Пришёл худой, блохастый, глаза закисшие, как у маленького котёнка. А сейчас отъелся, видно, тебе года три-четыре. День и ночь по округе гоняешь, каждой кошке норовишь свои гены передать. Никогда не думала, что такая аляпистая расцветка мне понравиться, трёхцветные кошки, говорят, счастье приносят. Хоть и счастлива я сейчас, но разве счастья может быть много? Ладно, заболталась я с тобой, завтра рано вставать, дел много. Как сказывала моя покойная сестра: «кто рано встаёт, тому и петух снесёт».

– Анна Павловна, Таисья, вы уже здесь? А я думала сегодня первая приду, автобус задержался.

– Места всем хватит.

Таисья поправила свою шикарную причёску. Анна Павловна, сидя в старом, обшарпанном кресле, лузгала семечки, шелуха аккуратной кучкой лежала на длинном фартуке. Базар уже просыпался, нарастал гул голосов нескольких сотен торговцев.

– Да я же не о месте беспокоилась, просто сегодня, за всю вашу доброту и заботу я хотела пригласить вас к себе в гости.

– Ты никому не должна, – грубый, с присвистом от хронической астмы голос Павловны до сих пор заставлял вздрагивать Марковну.

– Я же от чистого сердца, в благодарность, так получилось, что кроме вас да моего племянника у меня никого на этом свете нет ближе. Мы уже полгода вот так вместе, бок о бок. Если бы не вы, Анна Павловна, я бы никогда не догадалась семечками торговать, а если бы и догадалась, то местные барыги меня давно бы отсюда турнули. Наблюдала я, что к вам за советом не только торгаши подходят, но и люди в костюмах недешёвых.

– Ишь, какая глазастая, – Павловна прищурилась, – можно быть капитаном корабля, но не капитаном океана. Что думала пораньше на базаре делать? Наши места никто не займёт.

– Прибраться хотела, дворники в наш закуток не часто заглядывают.

– Вот ещё, выдумала, ты здесь не в услужении, а такой же член сообщества. А на мусор я уже кому нужно указала, сегодня же нам тут всё облагородят, покрасят, приберут.

– Да я просто, по привычке к порядку.

– Вот сегодня на твою привычку у тебя дома и посмотрим.

– Значит, принимаете приглашения? – улыбнулась Марковна.

– А кто ж в уме от дармовщинки отказывается?

Таисья решила вмешаться в разговор, а то грубоватая Павловна могла испортить приподнятое настроение приглашавшей.

– Чем же потчевать будете?

– Да без особых изысков, – пожала плечами Марковна, – но много. Сыры-колбасы, окорочка с золотистой корочкой, грибочки маринованные, огурчики-помидорчики.

– Хватит, а то уже раньше времени слюни побежали, а нам тут ещё долго сидеть. Я с собой ещё одного человечка хочу взять.

Таисья с укором посмотрела на Павловну, та махнула рукой, мол, «я знаю, что делаю» и закашлялась. Спасительный баллончик и уже через секунду, она смогла вдохнуть полной грудью.

– Она не помешает, давно её знаю и ест немного и талантами бог не обделил. Так можно?

– Да конечно, новый человек всегда интересен, тем более, ваша протеже.

– Ты мне заумными фразами не сыпь, она хорошая бабёнка.

– А кто такая? – проявила любопытство Таисья.

– Кто, кто! Мадам.

– В смысле?

– Какой может быть смысл? Моложе нас всех, лет ей сорок с хвостиком.

– Первый раз о такой вашей знакомой слышу, – пожала плечами Таи-сья, – ни разу о ней не рассказывали, а уже не один день вместе живём.

– На юга она уезжала, лучшей доли искать, не нашла, вот и вернулась.

– Где же вы с ней повстречались? Вроде я всегда рядом с вами? – ревнивые нотки в тоне Таисьи вызвали у Павловны усмешку.

– Она вчера ко мне заходила, когда ты в аптеку на Пушкинскую улицу ездила.

– Автобус долго ждала, на другой конец города всё-таки.

– Вот-вот, подохнешь с такой товаркой нерасторопной, я же тебе на такси туда-обратно давала, всё экономишь?

– Привычка, – виновато пожала плечами Таисья.

– Зато и ценю, что деньги на ветер не бросаешь, – хмыкнула Павловна, – как Мадам, сказала я ей, мол, «извини, есть у меня уже жиличка и медсестра в одном лице, не надо было меня бросать, хорошо же жили, дружно».

Она тоже моей соседкой была, квартиру продала и умотала, а ты позже к сыну переехала, вот вы и не увиделись. Хотела я её ночевать оставить, потом бы что-нибудь придумали. Но она гордая, говорит, мол, по старой дружбе забежала, просто проведать, а у самой глаза, как у побитой собачонки, нелегко человеку, видать. Лет десять назад трагедия страшная в её жизни приключилась. У меня, видавшей виды, и то слёзы на глазах были, когда я узнала её историю. Растерялась она, что у меня кто-то живёт, ха-рактер-то у меня не дай бог. Сама удивляюсь, как мы с тобой, Таисья, притёрлись. У меня бог Иисус, у тебя Муххамед, а ничего.

– Так это только пророки, бог един, – вставила слово Марковна.

– А всё одно, небожители.

– Почему «Мадам»?

– Не знаю, она сама себя так назвала, сказала мне, что кто её настоящее имя упомянет, с тем словом больше не перемолвиться, – Павловна махнула рукой, – я уже и сама не помню, как по правде её имя-отчество.

– Где мы её искать будем?

– Это Марковна, как хозяйка, должна вопросы задавать, – нахмурилась Павловна, – а ты и тут свои три копейки вставишь.

– И то правда, вы знаете, куда она пошла? – Марковна опять вступила в разговор.

– А чего её искать? Вон она стоит, делает вид, что случайно тут появилась и меня не видит. Сама-то прекрасно знает, что я тут уже сто лет сижу.

Марковна и Таисья посмотрели в ту сторону, куда глазами указывала Павловна. Возле прилавка с фруктами стояла миловидная женщина, рыжие крупные кудряшки освещало солнце, отчего они делались просто огненными.

– Раньше обычные космы были, каштановые, а теперь форсить начала, молодиться, видать, седина уже во всю попёрла. Горя много видела, вот и поседела до срока. Раньше её это не смущало, а теперь забеспокоило, раз эту чёртову химию на голову мажет.

Павловна подняла руку и громко крикнула через несколько прилав-ков:

– Мадам, иди сюда, я здесь!

Молодая женщина вздрогнула и торопливой походкой двинулась в сторону трёх женщин. Пройдя какое-то расстояние, она вдруг поняла, что взяла сразу быстрый темп по первому зову и чтобы не терять марку, чуть замедлила шаг.

– Решила фруктов свежих прикупить, витамины, полезно…

– Ага, ага, это молодец, что за здоровьем своим следишь, – хитрый прищур Павловны смутил Мадам, – знакомься, мои товарки, Таисья, Марковна.

Мадам приветственно кивнула женщинам.

– Ты что сегодня вечером делаешь? – спросила Павловна.

– До нового года я совершенно свободна, – усмехнулась Мадам.

Шутка удалась, вызвав у всех четверых смех. Павловна закашлялась в приступе астмы, а когда восстановила дыхание снова смутила Мадам своими откровенными вопросами.