Эпоха Век - Бабы дуры

– Ладно, со стола прибери, посуду помой, и на второй этаж спать и тихо, пока все не проснуться.

– Ой, спасибо, спасибо, – Аля шмыгнула носом и по обыкновению захлопала в ладоши.

– Одна нога здесь, другая на кухне и в постели, – притворно строго насупившись, скомандовала Марковна.

– Так три получается, – засмеялась Аля, собирая пустые тарелки.

– Ишь ты, грамотная какая, надо будет и четвёртую приделаем, – улыбнулась Таисия.

Девушка, как ураган носилась из гостиной в кухню, быстро всё прибрала, поиграла с котятами и ушла наверх. Женщины посидели ещё немножко, Мадам не пришлось упрашивать рассказать, как прошёл сеанс. В подробностях, в картинках, с жестикуляцией, «радужная жрица» всё опиисала. Хохотали до слёз.

– А сколько я с неё взяла, смотрю, никого не интересует? – Таисия демонстративно поджала губы, показывая своё недовольство.

– Интересуемся, уважаемая, сильно интересуемся, – Мадам подмигнула Марковне.

– То-то же, я взяла у неё три шестёрки, – гордо подняв голову, сказала Таисия.

– Ой, чего ж так мало?! Даже до тысячи не дотянула, – всплеснула руками Марковна.

– Точно, у неё официанты чаевых больше получают, – хмыкнула Мадам, – как же ты, мать, так просчиталась?

– Ой-ой-ой, – Таисия сузила свои и без того узкие глаза в тонкие щелочки, – смотрю, вы решили подтрунивать надо мной? Напрасно, денежкам счёт я хорошо знаю. Я взяла с неё шестьдесят шесть тысяч.

Мадам и Марковна открыли рты и выпучили глаза. Мадам спохватилась первая:

– И что, она так и вывалила?! Торгаши каждую копейку считают, их

раскрутить…

– Я и за приём взяла шесть тысяч, – пожала плечами Таисия, – а что с ней цацкаться?

– Ты же за приём девять брала? – удивилась Марковна, – что ж так, целых три тыщи профукала.

– А всё зависит от человека и моего настроения.

– Отдаю должное твоему таланту, Таисия и удивляюсь, как люди так запросто такие деньги тебе отдают, – усмехнулась Марковна.

– Да запросто отдают, я этих толстосумов хорошо знаю, – ехидно улыбнулась Таисия.

– Ты что, гипноз к ним применяешь? – шепотом спросила Марковна.

– Может и гипноз, только шиш я вам свои тайны раскрою, ещё сместите с должности и буду я только на роль кухарки да прачки годна, каждый сверчок знай свой шесток, я свой из своих рук не выпущу.

– Да кто же, мать, твои заслуги списывает? У Марковны язык бы не повернулся произнести такую сумму, а меня финансовая сторона дела всегда смущала, – хмыкнула Мадам, – я не совсем уверенно чувствую себя в роли волшебницы, совпадения и не больше.

– Как же совпадения?! – удивлённо выпучив глаза, сказала Таисия и снизила голос до шопота, – Аля же русским языком сказала, ты каким-то образом узнала про одноклассницу-висельницу, какое же тут совпадение?

– Согласна, – кивнула головой Мадам, – но если бы ещё понимала, как

это произошло, вот тогда…

– Хватит «тогдакать», – отмахнулась от Мадам Таисия, – ни мне, ни Марковне такое что-то в голову не пришло.

– Верно Таисия говорит, есть у тебя определённый дар, а подтвержде-ния ему, будем надеяться, поступать начнут по мере надобности. Таисия, так почему в этот раз ты на шестёрках остановилась?

– Буфетчице объяснила и вам объясню, дело её – от лукавого, человека привораживать ни одно из божеств хорошим делом не считает. А ваша девятка – созидание, шестьдесят шесть и шесть при сложении девятку даёт, но если её перевернуть что получается? Шесть, вот этой шестёркой мы от демонов и откупились, – Таисия говорила без тени смеха, а очень даже серьёзно.

– Мы? – удивилась Марковна, – эти деньги что, куда-то надо деть?

– Вот сюда, – Таисия погладила себя по животу, – проедим, да обновок купим. У меня крема и маски кончились, а мне без этого никак нельзя, финансовый директор должен выглядеть на все «сто».

– Таисия, я никакая не ведьма, не волшебница, а просто шарлатанка, которая когда-то работала в психбольнице и чуть-чуть знает работу психиатра. Буфетчица ни в какое пограничное состояние не входила, – всплеснула руками Мадам.

– Захрапела, значит, вошла, меня ты не переубедишь, – покачала головой Таисия.

– А если у неё будут претензии? А они у неё точно будут, сами видели, двадцатипятилетний нормальный парень, на кой ему эта старая глыба? – усмехнулась Мадам, – он не альфонс, даже на фотографии это было видно, глаза у него чистые, улыбка светлая.

– Будут претензии, разберёмся, не ваша забота, пошли деньги перед зеркалом считать, от новой традиции отступать я вам не дам.

Переговариваясь шепотом, они проделали придуманный ритуал. Мадам и Таисия отправились спать, Марковна вернулась в гостиную и села в кресле перед телевизором.

«Столько каналов, а посмотреть для души нечего. Хорошо, хоть ОРТ осталось прежним, а как иначе, правительственный канал, новости щадящие, программы приличные, а на остальных всякая чернота, кто кого убил, кто вошёл в десятку богатеев в мире, грязь и грязь одна» думала Марковна, переключая кнопки пульта управления. Незаметно для себя, она задремала прямо в кресле, удобном, глубоком, с большой спинкой, будто специально предназначенным для непреднамеренного сна. Проснулась от тяжести на груди:

– А, Еврочка, зовёшь меня в постель? Сейчас пойдём, чего это ты рычишь, как тигра? Батюшки, что это у тебя в зубах, – Марковна напрягла зрение в полумраке комнаты, – мышь?!

Марковна не возмутилась, животный инстинкт, что тут истерить. Погладила кошку и похвалила:

– Полгода, а уже свою первую мышку поймала, умница, не ем я мышей, спасибо за заботу, иди, милая, иди.

Марковна опустила кошку на пол, та хотела снова запрыгнуть к хозяйке на руки, но Марковна закрыла колени руками:

– Мой Васька не одной мыши в своей жизни не поймал, да и братья твои, лаботрясы, Фунт с Долларом вряд ли на такой подвиг когда-нибудь будут способны, не мужское это дело. Ешь, твоя добыча, первый признак твоей взрослости, пищу себе добыла, значит, уже состоялась, как личность кошачья.

Кошка постояла в раздумьях, а потом, гордо подняв хвост, прошествовала под стол.

«Вот шельма, такой сон не дала досмотреть. Я и думать забыла о Сергее, а судить и не судила, сам господь бог не судит человека до смертного часа последнего. Хорошо, что и во сне я так думаю. Прощения Сергей просил, раскаивался, а я, судя по всему, и правда зла на него не держу, даже во сне не кричала, не ругала, сказала «всё, что не делается, всё к лучшему». Заулыбался, обрадовался, а тут Евра со своей добычей. Темно за окном, а уже восьмой час, зима близиться, быстро лето пролетело, не зря старые люди говорят «чем старше человек, тем быстрее для него наступает зима».

– Аля, чего ты соскочила так рано? Ты же всего часа два поспала.

Но Аля не выглядела не выспавшейся – молодость. Марковна вспом-нила очередную народную мудрость. Есть три возрастные категории, пер-вая, когда ты всю ночь не спишь, пъёшь, чёрт знает чем занимаешься, а утром встанешь – по тебе ничего не видно; вторая категория, когда ты не спишь всю ночь, пьёшь и чёрт знает чем занимаешься, а утром по твоему лицу всё это видно; и третья категория, когда ты всю ночь спишь, не пьёшь, не занимаешься чёрт знает чем, а утром на твоём лице явные при-знаки того, что ты всю ночь пил, не спал и занимался чёрт знает чем».