Анна Акенар - Тарфу

Дашка вдоволь пресытилась своим талантом ещё в детстве. К тому моменту, когда её разыскал Смотритель, она готова была избавиться от своего дара любой ценой. Смотритель оказался учителем физики. Плотный уютный человек в застиранной рубашке, лысый, с добрыми, как у собаки глазами. Геннадич. Он совмещал свою деятельность в провинциальной школе с вербовкой таких «одарённых», как она.

– Каждый должен делать то, для чего рождён, – это была его любимая присказка. – Ты рождена на границе, ей и принадлежишь. Ты – Часовой, тебе не дано убежать от своих видений. От судьбы не убегают.

Что она почувствовала в тот момент? Страх? Отчаяние? Злость? Тогда она ответила грубо, резче, чем следовало. Но что она на самом деле чувствовала? Дашка сжалась, пытаясь ухватить это чувство, распознать, разобрать на составляющие…

Каждый раз, отправляя потерянный дух в мир теней, Дашка жалела, что может так мало. Далеко не сразу Геннадич признался – из одаренного Часового иногда «вырастает» Портной. Тот, кто способен менять судьбы, соединять людей, потерявших друг друга, излечивать душевные раны, кровоточащие годами. Тот, кто возвращает человеку способность любить, вселяет веру в чудеса. Лишь однажды она осмелилась спросить – что же ей нужно сделать, чтобы стать Портным? Ответ Геннадича был прост, как всегда, – путь лежит через страх. Больше они к этому разговору не возвращались.

Дашка вжала голову в плечи, спрятавшись за высоким воротом свитера. По стальному боку вагона скребла когтями стужа. Крохотные искорки снега собирались в снежный круговорот и преследовали поезд стаей голодных псов, вновь и вновь прыгая в окна.

Дашка встряхнулась. Нужно думать о деле. Она не боялась зимнего леса. Найти проводника в отдаленном селе было сложно, но вполне выполнимо. Одно плохо – она не знала, с чем именно столкнется в лесу. Распуская нити, связывающие души, она повидала многое, и тот, запертый в покинутом селе дух мог обернуться хоть разъярённым зверем, хоть снежной бурей. Только бы проводник попался толковый, не пьющий. Дашка вздохнула. Она давно уже не верила в сказки.

На станции «Сорок пятый километр» Дашка спустила на перрон лыжи, рюкзак, затем аккуратно прыгнула сама. Снега было почти по колено. Остановилась, надевая варежки поверх перчаток. Двери захлопнулись, отрезая от неё голос диспетчера. Поезд качнулся и неохотно двинулся вперёд. Стук колёс теперь казался совсем другим – сменились и темп, и тон. Обдав Дашку облаком колючих снежинок, стальной змей исчез в снежном лесу. Она смотрела ему вслед с тоской. Так бы и ехать на нём, часами глядя в окно.

Над селом, будто прижавшимся к земле в надежде, что его не заметят, качался тонкий дымок, солнце поднималось из-за сопок медленно, лениво. Тени, густые, синие, казались низкорослыми человечками, притаившимися под деревьями. Все казалось театральными декорациями, постановкой, в которой Дашке предстояло сыграть. Вот только она не знала своей роли и от того раздражалась.

На веранде сельского магазина расслабленно курила дородная женщина в сером ватнике. Дым выходил сизым, резким, пахучим. Дашка невольно залюбовалась ею. Женщина была статной, грубо скроенной, уверенной в себе. По переднику с засаленным карманом было ясно – продавщица. Стратегически важный человек в селе.

– Турист что ль? – женщина не переменила позу и выражение лица осталось прежним, но Дашка видела, как напрягся вокруг неё, невозмутимой, воздух.

– Фотограф-натуралист!

– Плохое время ты выбрала, – причмокнула продавщица. – Снег мягкий, лыжни ещё нет.

– Как нет? – проговорил тихий голос с едва заметным акцентом. – Есть лыжня!

Они обернулись. К дому подходил невысокий молодой человек. Легко скинув короткие лыжи, будто это были домашние тапки, он улыбнулся.

– Олежек, дорогой! – всплеснула руками продавщица. – Как же ты по такому снегу-то…?

– А чего такого, Люсь? – Он пожал плечами. – Снег как снег.

Дашка прислонила лыжные палки к перилам, идущим вдоль крыльца, исподтишка наблюдая за мужчиной.

– Так сегодня воскресенье, – прикинула продавщица. – Ты ж по вторникам обычно приходишь, – она кокетливо моргнула. – Уж не завелась ли у тебя в деревне зазноба?

– Работаю сегодня, – он посмотрел на Дашку.

– Ааа, – протянула Люся, – Это, значится, городская к тебе приехала, – она ощупала Дашку цепким взглядом. – Натуралистка…

За спиной продавщицы мелькнула лёгкая тень. Вот почему дым казался таким сказочным! На плечах женщины сидел дух, совсем небольшой. Дашка опустила глаза. Все трое замолчали. В сарае неподалеку замычала корова.

– Брать-то чиво будете? – спросила Люся, в голосе её звучала обида.

– Конечно, – подала голос Дашка, хотя у неё всё необходимое было с собой.

– Как обычно, – подтвердил проводник.

– Как обычно, – проворчала женщина, передразнивая, и, склонив голову, отворила дверь в магазин.

Оставшись вдвоем на морозном солнце, Дашка и мужчина переглянулись.

– Чихеза Агзу? – уточнила Дашка.

– Что? – лицо его, будто бы слепленное вокруг внимательных глаз, вытянулось, – Ааа… Кха. – Он усмехнулся и лито его преобразилось, – Да, я – Агзу. А Чихеза – это место вообще-то, – говорил он забавно, в голосе слышалась хитреца, хотя выглядел он простаком. – Озеро.

Он задумчиво подвигал челюстями, глядя на неё. Дашка прикинула, о чём именно думает в данный момент этот деревенский простачок, с интересом рассматривающий её прическу. Взгляд его и в самом деле надолго задержался на дредах, затем мельком скользнул по многочисленным серёжкам и остановился на её глазах. Смотрел он странно, будто они были когда-то знакомы, но с тех пор она сильно изменилась. Не дождавшись привычных вопросов про свою внешность, Дашка смутилась и тряхнула головой, сбрасывая с себя его взгляд.

– Меня зовут Дарья, – намеренно строго представилась она.

– Стало быть, Даринга, – задумчиво проговорил проводник, – красивое имя.

– На карте не было никакой Чихезы, – нахмурилась Дашка. Что за привычка давать людям свои имена?

– Так то карта, – пожал плечами мужчина. – Побольше продуктов надо бы купить.

– Продавщица, – Дашка кивнула в сторону двери, – вас Олегом назвала…

Дашка замолчала, давая ему возможность объясниться. Первая заповедь Часового: никогда никому не верь. Тем более – тому, кого не знаешь. Новый знакомый был не похож на проводника, да и вообще…

– Люся всем даёт новые имена, – пожал плечами мужчина. – Меня звать Агзу.

Имя его звучало смешно, будто звонкий чих. Скрывая улыбку, Дашка хмуро кивнула и принялась разглядывать носки своих ботинок. На плечах у женщины сидел дух ребёнка, истончившийся, измученный, не названный. Все имена для продавщицы были одинаковыми, она не видела между ними различия, как некоторые люди не видят разницы между цветами.