Натали Бизанс - Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

– А ты попробуй! – Жюзьен собралась и, закатив глаза, разбудила в себе древнюю силу, что так тщательно скрывала и прятала все эти годы. Удар был таким, что задрожали каменные стены в доме, но старик и не пошатнулся.

Он направил против строптивой ведьмы свою мощь так, что колодезная вода в ведре закипела. В ушах стоял гул, глаза наполнились кровью, но Жюзьен выдержала, только на защиту сил ушло много больше, чем на нападение.

– Отдай пацана и будешь жить счастливо.

– Без него мне жизнь не нужна!

– Ну, как знаешь, только и я не отступлю! Троих похоронишь за год, а потом сама приползёшь!.. А ведь можно было по-хорошему!

– Вот тебе, а не Дариен! – она плюнула ему в лицо. Слюна, зашипев, испарилась. Если бы в дом кто-то зашёл в тот момент – живьём сварился б. А этим хоть бы хны, и малой туда же, притаился за мамкиной юбкой, чуть дышит, не шевелится, словно, знает всё наперёд и не хуже зрячего видит.

– Я тебя предупредил, – прохрипел изверг и, стукнув дверью, удалился.

Подбежала Жюзьен к окну – а там никого. Только собаки беснуются. «Господи, что же будет?! Отец, помоги!»

«Что поделаешь против тёмной силы? Одно знаю, Жюзьен, злом зло не победить. Тут другая сила нужна. Сейчас ты по его правилам играешь, тем, что ему знакомо и подвластно. Хочешь родных спасти, начинай Богу молиться! Только Он тебе и может помочь.»

И отправилась Жюзьен в паломничество по святым местам Бретани вместе с сынишкой. За два месяца в дороге семь святых храмов посетила, семи христианским мученикам поклонилась, каждого молила о помощи и защите Дариену. Дошла до Ренна, там дух отца Эдуарда сказал ей найти Бернарда Жозефа Дюбуа. Поспрашивала в Кафедральном Соборе, и отвели её в резиденцию епископа. Удивилась Жюзьен, увидев преподобного отца в облачении с малиновым поясом и шапочкой. Он принял её сразу, как только услышал заветное имя – Эдуард Боссе.

– Какой же ты выросла красавицей! – епископ обнял ту, которую помнил маленькой рыжеволосой сироткой из приюта, пламенно отстаивающей честь дорогого для них обоих человека на разбирательстве пасквилей толстого борова, имени которого он уже и не помнил.

С грацией стареющего барса, как всегда подтянутый и элегантный, Бернард своим добрым отеческим взглядом смутил молодую женщину. Его тёмные волосы покрылись за эти годы благородной платиной, теперь он сам был епископом, и в его подчинении находился целый регион. Время для Церкви было непростое, шла полным ходом реформация системы обучения. Отныне право открытия учебных заведений предоставлялось только лицам с высшим светским образованием, школы, содержащиеся духовенством, подлежали закрытию, кроме того, шла речь о том, чтобы запретить преподавание Закона Божия на бретонском языке. И пока политики решали судьбу народа, клирики отчаянно боролись за подопечные школы и сиротские приюты.

– Это твой сын?

Дариен привычно держал маму за руку, находясь чуть позади неё, сразу и не подумаешь, что мальчик слепой. Он живо реагировал на звук и поворачивал голову к говорящему, но глаза его мутно-карего цвета оставались всегда неподвижными.

– Да, это Дариен – мой единственный сын.

– Подойди ко мне, малыш, не бойся!

Жюзьен подвела его за руку.

– Он не боится, просто слепой от рождения.

– Мне жаль, очень жаль, – он взял мальчика на руки и заглянул в его безмятежное личико.

Детская ладошка боязливо прикоснулась к его гладко выбритому лицу.

– Это из любопытства, простите его, святой отец!

– Что ты, какие извинения тут могут быть?! Мне даже приятно, что ребёнок проявил интерес.

– Он испачкает Ваше облачение грязной обувью.

– Не беда. А ты, я вижу, совсем устала с дороги и еле стоишь на ногах. Я дам распоряжение, чтобы вам приготовили апартаменты. И когда вы как следует отдохнёте, мы спокойно обсудим то, что привело тебя ко мне.

Жюзьен благодарно поклонилась. Больше всего на свете ей сейчас хотелось смыть с себя дорожную пыль и, хоть на протяжении всего путешествия Бог посылал ей добрых и гостеприимных людей, не у всех из них была возможность помыться.

– Меня привёл к Вам отец Эдуард.

Жозеф вздрогнул, в его красивых глазах притаилась тоска.

– Это интересно. Ты видишь его во сне?

– Нет, я его слышу, вот точно так, как сейчас Вас, монсеньор. Он сказал мне, что Вы можете помочь в том непростом деле, из-за которого я прошла сотни миль.

– Вижу, дело серьёзное, и сделаю всё, что в моих силах. А сейчас как следует поешьте и отдохните! – Он осторожно опустил мальчика на ноги, словно он хрустальный, и передал его маме.

– Спасибо, что приняли нас, святой отец!

– Какой же я святой, Жюзьен, не смейся надо мною. Единственный, кого я мог бы так назвать, давно покинул наши просторы, и то, его смерть бросила большую тень на дорогое нам имя.

– Он пошёл на это осознанно и не хочет, чтобы его считали каким-то особенным…

– Но ты ведь знаешь, что это так!

– Я знаю. И впервые сегодня произнесла его имя. Оно для меня священно, чтобы там ни говорили…

– Мы понимаем друг друга, – Бернард тяжело вздохнул. – Что ж, девочка, собирайся с силами! А мне пора, дела ждут. Завтра я тебя вызову. Выспись хорошенько!

В гостевом крыле им выделили несколько комнат, хотя хватило бы вполне и одной. Но, что больше всего удивило Жюзьен, это электрический свет, а ещё – настоящая ванна с водопроводом и горячей водой. Это была сказка! Первым искупав Дариена, она уложила его в постель, но тут принесли ужин, от которого не было сил отказаться. Аромат овощного рагу с нежной отбивной из телятины манил изголодавшихся путников. А налитое в бокал красное вино вообще превзошло все мечтания. После деревенской нехитрой жизни, паломнических мытарств и дороги всё, что с ней происходило сейчас – казалось неправдоподобным, фантастическим, волшебным.

«Вот бы Реми был с нами и увидел всё это собственными глазами!» – подумала она и тихонечко вздохнула, ведь ушла даже не попрощавшись, когда муж был на заработках, написала ему на листочке лишь пару слов, что отправляется по святым местам искать для Дариена защиту и Божье благословение. Наверняка, он места себе не находит, переживает за них… А если с ним что-то случится? Сможет ли Жюзьен простить себя, что её не было рядом?! Отгоняя от себя тяжёлые мысли, она сняла потрёпанную одежду и опустилась в тёплую, как парное молоко, воду. Большего блаженства и представить себе невозможно.

Каково же было удивление Жюзьен, когда она, очнувшись, обнаружила возле своей постели красивое, совсем новое, платье и одежду для сына. Чудеса не прекращались, сказка продолжалась, и она ощущала себя Золушкой, впервые попавшей на бал. Пришла горничная и помогла ей одеться, а так же передала записку, написанную изумительно красивым ровным почерком: