Эрик Поладов - Крепость. Кошмар наяву… и по расписанию

Не успел Гильем добежать до башни, как происходящий вокруг кошмар из горы трупов и рек крови, тут же прекратился. До королевской башни оставалось совсем немного, как вдруг Король вышел на улицу в сопровождении стражи. Пробежав ещё немного по направлению к Королю, остановившись от монарха в дюжине метров, врачеватель сказал со сбивающимся дыханием:

– Милорд, – в голосе Гильема звучали паника и растерянность – я не в силах что-либо сделать. – Указывая рукой в сторону дороги, которая была потоплена кровью жителей Цертоса – Этот… ужас нельзя назвать даже чумой. Эта болезнь убивает слишком быстро. Я не знаю, что это за чертовщина, но это дело рук чего-то дьявольского. Потому что всё это ненормально.

На лице Короля, казалось, вот-вот потекут слёзы от бессилия. И всё же лик Георга выглядел так, будто он видел логическое объяснение этому кровавому потопу.

Пока врачеватель принимал пациентов, заражённых новой болезнью, Король Георг переступал порог своих покоев. Перед этим он приказал стражникам разыскать Канцлера. Войдя в королевский зал, хранивший память о кошмарных событиях того зловещего пира, Король остановился у одного из многочисленных, громадных и расписанных грациозным орнаментом окон, откуда открывался прекрасный вид на Цертос. С этой точки была видна большая часть замка, однако основное – главные ворота, находились в обратной стороне, и их было видно только через окна в противоположной стороне зала. После раздавшегося скрипа, Король бросил взгляд на двери, которые распахнул Маршал Октавиан. Подойдя к Королю, Маршал произнёс:

– Милорд, три тысячи воинов готовятся перегонять стадо. – Губы Маршала оставались открытыми несколько мгновений, пока он не решался продолжить свою речь – По замку прошлась новая болезнь. Я, как ответственный за безопасность Цертоса и королевской семьи, обязан предложить Вам с Её Величеством и детьми временно покинуть замок, пока зараза не оставит здешние места. С первыми же морозами я обязуюсь вернуть Вас.

– Мои предки не покидали стены Цертоса даже в самые тяжёлые дни, какими бы они не были – ответил Король, бросив взгляд на открывающиеся просторы замка через окно. – Я должен уподобиться моему отцу, деду, и всем остальным, кто сидел на троне до меня, и быть со своим народом до конца. – Повернувшись лицом обратно к Маршалу, Король продолжил – Я ценю Вашу заботу, Маршал, но это невозможно.

В зал вошёл стражник. Его щит в левой руке и копьё в правой были неподвижными. Приоткрытое забрало демонстрировало верхнюю половину лица.

– Докладывай – сдержанным тоном произнёс Король.

– Ваше Величество, Канцлер просил передать – с этими словами стражник передал в руки монарха запечатанную воском записку. Георг торопливо распечатал послание. прочитав содержимое, он обратился к рыцарю:

– Непременно передай Канцлеру, что я сейчас буду.

Маршал стал перед Королём, прервав зрительный контакт между ним и стражником, произнеся тихим голосом:

– Милорд, позвольте мне лично сопроводить Вас. Это не нормально, когда Король идёт к подданному. Должно быть наоборот. Мне будет спокойнее, если позволите мне лично отвести Вас в канцелярию.

Георг не желал видеть посторонних, но и вызывать подозрений со стороны преданного человека тоже не хотел.

– Конечно, Маршал – ответил Король.

Спустившись по ступенькам трёхвековой лестницы, Король с Маршалом отправились в соседнюю башню. Проникнув внутрь неё, они распахнули двери, ведущие в подвал, затем спустились вниз, и переступили порог канцелярии.

– Нееееет! Боже! – закричал Король от ужаса, что наполнил его разум и устремился в другой конец комнаты. Тело Канцлера находилось в кресле. Его руки свисали вдоль туловища, а голова была опущена на стол, опёршись левой щекой. Канцлера Клауса постигла учесть сотен граждан. Его голова опиралась о стол, погрузив лицо в лужу собственной крови.

– Милорд! – закричал Маршал, когда решил, что Канцлера кто-то смертельно ранил, и внутри действительно кто-то может находиться, тайно поджидая монарха.

– Господи! Что же это такое! – со страхом внутри молвил Король, отодвинув тело Канцлера, прислоняя его к спинке кресла. Кровь покрыла большую часть лица Канцлера. Даже зрачки были покрыты красным жидким одеянием. Когда Король убедился в том, что сердце Клауса перестало издавать звуки, что дарили ему жизнь, он бросил взгляд на стол, который стал последним для Канцлера. На столе лежал развёрнутый свиток, простилавшийся почти до самого пола. Вверху свитка была надпись, забрызганная пятнами крови: « Потомкам рода королевского ». Свиток содержал следующие строки:

Дорогой потомок, я – Максимилиан I, основал этот могущественный замок. Сейчас о нём мало кто знает, но он обязательно станет могущественным, а стены его не покорятся ни одному врагу. Я это знаю, потому что то, что написано дальше, расскажет тебе о том, почему до сих пор наш Цертос выдерживал все нападения и надёжно оберегал каждого жителя. Если ты достал это послание, значит, на твою эпоху правления выпало то бремя, которое рано или поздно должно было кому-то из нас достаться. Для начала ты должен знать, что за свой поступок, возможно, я заслуживаю смертной казни, но я сделал это, принеся в жертву самого себя. Мы начинали строить замок с надеждой, что вскоре обретём спокойную жизнь за его стенами. Но изнуряя свою плоть день за днём, среди нас начинали погибать многие. Большинство сочли идею строительства надёжной крепости бредовой, и с каждым днём всё больше людей отказывались строить. Мои мольбы не были услышаны. Тогда, я, втайне от всех, обратился к люциферу, и предложил свою душу взамен на замок, что сделает этих людей счастливыми и сбережёт их от вражеских напастей. Мои друзья и сородичи начали выздоравливать, вновь обретать веру и вскоре опять приступили к стройке. А ещё через несколько недель к нам прибывали помогать поселенцы с других земель, которые, как и мы, хотели обрести дом с крепкими стенами. Скоро наше число дошло до двадцати тысяч. Двадцать тысяч людей, которые так верили в свои силы, что были готовы не разгибать спины до захода последних лучей солнца. Мы строили эту крепость с нечеловеческой силой, ибо так легко и быстро создать замок не по силам простым смертным. Четыре зимы назад был выложен последний камень на стене, и в ту ночь в мой сон пришёл люцифер с посланием, что свою часть договора он выполнил и после смерти он заберёт мою душу, а чтобы Цертос не потерпел ни единого поражения, в нём будет жить его посланник – демон в обличии человека. Он будет перерождаться каждые полвека, и принимать новый облик. Узнать его будет не трудно. Его глаза разного цвета: один жёлтый, а другой зелёный. Он смертен, а точнее смертна только плоть, но его сущность бессмертна. И если кто-то из жителей замка убьёт его, Цертос постигнет чудовищное наказание. За всем происходящим будет наблюдать люцифер в обличии какого-нибудь животного, что будет жить с этим демоном в одном доме. Я не рассказывал об этом никому, и даже своему сыну – прямому наследнику, потому что ему, как тебе и всем остальным, не надо знать того, какой ценой был воздвигнут наш дом. Я хотел, чтобы мои потомки жили в радости и были уверены, что они благородных кровей. И ты – первый, кто в этом усомнится. Сегодня я нахожусь в башне в своём ложе, издавая последние вздохи. Скоро дьявол явится за моей душой, и я наконец понесу расплату за тот страшный грех, что совершил в молодости. Унести эту позорную страницу из жизни нашего рода в могилу или рассказать остальным – решать тебе. Но ты должен знать: то, что сейчас происходит в Цертосе – это моя ошибка. Не упрекай себя напрасно. Ошибка моя, но исправлять её тебе.