Джон Хост - Сезон кошмара

Указав рукой вглубь номера, Рафаэль пригласил альпиниста:

– Прошу. Да, и кстати, нет нужды в испанском. Вы знаете английский?

– Разумеется.

– Тогда говорите на нём. Все остальные, кого я успел нанять, тоже говорят на нём. Так что по части коммуникации проблем не будет.

Они присели на креслах по разные стороны от журнального столика.

– Откуда Вы? – спросил Рафаэль, после чего громко покашлял.

– Мюнхен. А Вы?

– Буэнос-Айрес.

– Ох-ты. Вы перелетели океан ради такой авантюры. Надо сказать, я восхищён вашей смелостью. Наверное, после знойной Аргентины здесь неуютно?

– Терпимо – с улыбкой ответил Рафаэль. – Не желаете чего-нибудь?

– Спасибо. Не стоит.

Рафаэль приступил к делу.

– Вас известили об условиях, оплате и цели экспедиции?

– Да. Меня всё устраивает. Вот только … – глаза Генри бегали по сторонам. – Я совершал десятки восхождений в Альпы и, мне доводилось видеть такие вещи, о которых до сих пор приходится молчать, потому что иначе мне прямая дорога в палату со смирительной рубашкой. А Вы намерены отправиться не в любую часть горного хребта, а в конкретные точки. Я дико извиняюсь, но Вы не могли бы рассказать, что Вас заставляет отправляться именно в эти районы хребта? Просто я смотрю на Вас и понимаю, что это далеко не туристическая прогулка. Вы поставили какую-то весомую цель. Не так ли?

– На нашей планете есть нечто большее, чем обыденные мечты простого смертного. Но проблема в том, что всё это хорошенько спрятано в таких местах, куда добраться непросто. Вот, например, русские обосновали в Антарктиде станцию и начали бурить скважину. Они практически доказали теорию полой Земли. Скважина, которую они пробурили, была достаточно глубокой и почти достигла обратной поверхности Земли. Но они остановились в считанных метрах от цели, так как побоялись выпустить наружу опасные для человеческого организма вирусы, а быть может это были древние монстры, дожившие до наших дней. Кто знает. Раньше Антарктида была непреступным местом. Но сейчас, в век высоких технологий, человек нашёл способ пробраться в самые узкие щели. А недавно прошёл слух о том, что британские инженеры собрали уникальное оборудование – своего рода МРТ, только для изучения больших объектов. Так вот, говорят учёные из какого-то университета просканировали некоторые пирамиды в Гизе и почву под ними. На снимках под пирамидами обнаружили что-то похожее на некий механизм. Сразу возникла теория о том, что пирамиды не с проста построили в одном из самых жарких регионов Земли. Это – как накопители энергии, а то, что нашли под пирамидами, что-то в роде вместилища энергии. Сторонники теории иноземного происхождения пирамид получили весомое подтверждение своим догадкам. Начали говорить, что представители инопланетного разума, создавшие пирамиды, сделали их для того, чтобы во время своего второго прибытия иметь возможность извлечь энергию, произведя тем самым мощный взрыв, который накроет всю площадь земного шара. Таким образом им удастся очистить Землю от её обитателей, если их не устроит то состояние, до которого люди довели Землю. То, что находится под пирамидами, это как ядерная бомба, которая скапливала энергию тысячелетиями. Многие из таких старинных объектов, как пирамиды в Гизе, охраняются разного рода фондами по защите культурного наследия. ЮНЕСКО как раз одна из таких организаций. Но вся эта благотворительность обычная маскировка. На деле такие организации присваивают контроль над объектами неизвестного происхождения только для того, чтобы извлечь оттуда зашифрованную информацию, получить доступ к бесценным артефактам и знаниям, которые настолько специфичные и ценные, что их расшифровка и применение возможно скорее даже с помощью не науки, а оккультизма. Такие места – настоящий клад, о котором мечтали все алхимики.

Интерес Генри к рассказу Рафаэля рос, и это было написано на его лице.

– Эти «благотворители» ещё не добрались до Альпийских гор. Так что сейчас самое время. Если я дойду до тех мест, где происходят все эти необъяснимые вещи, то возможно, я получу доступ к чему-то неземному. Нет ничего лучше, чем быть посвящённым в то, что лежит за пределами человеческих возможностей и технического прогресса. А судя по тому, что писали про останки найденной мумии и австрийских студентов, именно такого рода вещи и должны находиться там. Даже если я не вернусь из Альп, всё равно я не стану ни о чём жалеть. Если мне удастся увидеть своими глазами что-то невообразимое хотя бы за доли секунды до того, как я умру, значит оно того стоило. Кто-то видит перед смертью больничную койку, кто-то – дуло пистолета, а я хочу увидеть нечто неземное.

После недолгого безмолвия Рафаэль обратился к немцу, а перед этим снова покашлял. На этот раз кашель затянулся.

– А теперь, не могли бы Вы рассказать, о чём Вам приходится молчать?

– Было всего два случая. В первый раз во время похода я откололся от общей группы и заблудился. Это было странно. Ведь я не мог заблудиться в той части хребта, где уже приходилось совершать шесть восхождений. Но я потерялся.

Зрачки Рафаэля выглядели так, словно это были глаза одержимого.

– Создавалось впечатление, будто пространство вокруг меня деформировалось. Я преодолевал незнакомые мне возвышенности на горе, а закат близился слишком стремительно. Часы показывали три дня, а солнце уже на половину скрылось за горизонт. На следующее утро я проснулся и забрался чуть выше, чтобы лучше осмотреть участок, по которому пришлось проходить. Я осмотрел и убедился, что всё это было липа. Рельеф стал прежним. А четыре года назад я начал восхождение на Симилаун.

Услышав название горы, Рафаэль задёргался.

– Да-да. Та гора, где нашли мумию Эци. Мне было любопытно рассмотреть место, где обнаружили тело, вот и рванул туда. Я почти дошёл, но где-то за полкилометра до того места я наткнулся на разлом, который вовремя не заметил. Не знаю сколько мне пришлось пролететь, потому что после падения я отключился и последние мгновения почти не помню. Когда же я очнулся, мою левую руку кто-то крепко сжимал. Незнакомец стоял спиной ко мне. На нём был какой-то дряхлый плащ. Он придавил ногой моё туловище так, что я даже дёрнуться не мог, а потом я ощутил, как он что-то приставил к моей руке. Он обжигал её, а когда отпустил и убрал ногу, я попробовал свалить его. Собственно, он и упал, но на меня. Я увидел его лицо. Эта тварь не была человеком. От человека был только силуэт. От такого страха я забыл про боль и смотрел на это существо, как парализованный. Оно начало тихо уходить. А когда оно исчезло, тело снова стало слушаться меня. Ничего кроме боли я не замечал. Когда она поутихла, я обратил внимание, что эта тварь не просто обожгла мою кожу. Обжиг был в виде каких-то символов. Двенадцать иероглифов. Я переписал их на бумагу и показал лингвистам из института в Берлине. Ни одни из них не заметил сходства хоть с каким-нибудь из земных языков.