Владимир Власов - Второе воскресение

Такое и произошло в данном случае, но Павел оказался очень неопытным человеком в подобных делах. Должно быть, правильно Чубов назвал его лопухом.

– Что ты собираешься со всем этим делать? – произнесли побледневшие губы подпольного магната.

– Пойти в милицию и рассказать.

– Но это же подло, Павлик, предавать друга. Разве нас с тобой не учили этому в школе? Ты не заложишь своего старого школьного товарища.

Чубов готов был задушить своего старого школьного товарища, но действовать нужно было осторожно и тонко.

– А наживать такие барыши на форменном грабеже государства и своих сограждан не подло?

– Павлик, брось эту демагогию, ты же хороший парень. Я любил всегда тебя в детстве. Помнишь, угощал ирисками, а один раз даже подарил щенка. Так неужели мы будем с тобой сводить какие-то счеты, мы с тобой ни разу за всю жизнь не поссорились. Я прощаю тебе долги.

– Само собой…

– Надеюсь, ты не станешь меня шантажировать?

– Как сказать.

– Чего ты хочешь?

– Пять тысяч.

– Пять тысяч?!! – Чубов произнес эту фразу с таким удивлением, что Пату показалось, что он попросил у того жизнь или последнюю рубашку.

Но Чубов удивил совсем иному. Запроси сейчас Павел у него пятьдесят тысяч, он выложил бы их, не задумываясь, лишь бы спасти свою шкуру.

Так в минуты опасности нечистая совесть от страха завышает цену своего искупления, но такое случается только в минуты отчаяния, а затем рассудок берет верх и понижает тариф до минимума. Так произошло и в данном случае.

– Три тысячи, – вдруг сбил цену Павел, видя неподдельное изумление а лице школьного товарища.

И в эту минуту Чубов опомнился и, как говорится, взял себя в руки.

– Ты сдурел, у меня таких денег нет.

Такие деньги были у Чубова, и не только такие. О-го-го!

Сколько он мог выложить тысяч, если бы это понадобилось для какого-нибудь серьезного предприятия. Впрочем, для лопуха и трёх тысяч было много. Дело принципа. А Чубов любил торговаться. В царское время он был бы выдающимся предпринимателем. Но, как говорится, бодучей корове Бог рога не дал.

Тысяча тоже оказалась слишком большой суммой.

– Пять сотен и все, больше не торгуюсь, – решительно заявил шантажист.

Чубов понял, что с этой мертвой точки противника сдвинуть будет невозможно, но сделал последнюю попытку. Он вытащил бумажник и вынул из него двести пятьдесят рублей, заработанные за одно утро.

– Вот отдаю тебе все. Видишь, бумажник пуст. Отрываю, можно сказать, от сердца последние.

Павел не знал цену деньгам, потому что в жизни вряд ли ему приходилось держать большую сумму, и поэтому тут же согласился взять эти мизерные крохи от огромного подпольного состояния своего школьного товарища.

Если бы ангел увидел эту сцену со своей небесной галерки, он, наверняка, покачал бы головой и с сожалением сказал Павлу: "Ну и дурак же ты, братец!"

Павел смял горсть бумажек и сунул в карман, еще не веря в свалившееся на него счастье. Он мотнул головой, как бык, словно потерял дар речи от ужасного потрясения. Повернулся и пошел прочь, ничего не сказав своему бывшему школьному товарищу.

– Прощай, Паша. Будь счастлив, – крикнул ему вдогонку Чубов и процедил сквозь зубы: – Ну и гад! Скотина. Чтобы ты подавился этими деньгами. Чтоб ты сдох и мои глаза тебя никогда не видели.

Снег перестал падать, но небо оставалось по-прежнему пасмурным. На душе у Чубова было пасмурно и тревожно, он шагал в толпе прохожих и удивлялся, как просто отдал свои деньги и откуда этот лопух Паша мог узнать о его тайных махинациях. Об этом ему предстояло долго и мучительно думать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.