Анна Вулф - Проклятая карусель

Дом был действительно большим, он достался миссис Дикинсон в наследство после смерти ее прадеда Питера Дикинсона – старого чудака, который каждый день рассказывал людям, о приключениях, в которых сам не участвовал. Все лишь смеялись над ним, в то время, как он пек невероятно вкусную выпечку.

Пекарня – это единственное место, где она забывала, о всех бедах в ее жизни. Это было место, где она провела все свое детство, помогая Питеру печь хлеб и булки. Из поколения в поколение пекарня передавалась в руки этой семьи. И все любили ее так, как родитель любит своего ребенка, но кто – то умирал, а кому – то это было не интересно, так дом и пекарня достались Клариссе Дикинсон.

«Но сегодня пекарню нужно закрыть», – подумала миссис Дикинсон. Она подошла к прилавку и перевернула табличку с «открыто» на «закрыто». К этому моменту мимо проходил Часовщик:

– Закрываетесь?! Но ведь еще рано, я пришел за вашим вкуснейшим хлебом. – Сказал он, подойдя к прилавку и рассматривая табличку: «Закрыто».

Морган Галлахер или часовщик, как его называют многие, был постоянным покупателем у миссис Дикинсон. Галлахер – это высокий, худощавый, седой старикан с темными глазами, ходящий в своем старом сером пальто с явными признаками того, что им полакомилась моль.

Его большие очки с круглой оправой увеличивали его глаза в три раза, от чего он был похож на стрекозу. Внешне он напоминал мистера Скруджа 2 2 Персонаж повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь». Скрудж когда—то был добродушным и простым христианином из бедной семьи, однажды вместе с Якобом Марли, Эбенезер открывает Кредитную Контору. Деньги превращают молодого предпринимателя в алчного эгоиста . Но в отличие от него, Морган славился своей щедростью и добротой.

– А как же ваш наивкуснейший хлеб?! Золотистый, теплый с хрустящей корочкой… Кларисса, как же люди без вашего хлеба? – Молил он.

– Сегодня пекарня будет закрыта. Извините Морган, но мне нужен выходной, я вымотана и хочу немного отдохнуть. Я всю неделю работала без перерыва, – твердо ответила она, и уже собиралась уйти.

– Но миссис Дикинсон, поймите меня правильно. Сейчас холодает, люди мерзнут, дети мерзнут… как же они без вашей горячей, приготовленной с любовью выпечкой? Прошу вас Кларисса, не закрывайте пекарню. Я соболезную вашей утрате, но человека уже не вернуть. А деньги вам нужны, и вы нужны людям!

– Спасибо за поддержку Морган, но это не изменит моего решения. Пекарня сегодня будет закрыта, но раз вы пришли за хлебом, то я не могу оставить вас без него, – сказала она, завернув горячий хлеб, с золотистой корочкой в белое полотенце и протянула часовщику.

Этот хлеб она пекла для ужина с детьми. К этому времени он бы остыл. Но мистер Галлахер был постоянным покупателем, нельзя разочаровывать его. Ему, итак, в жизни не свезло, пусть хоть хлеб будет радовать этого прекрасного человека.

– Держите, пусть сегодняшний завтрак будет наполнен любовью, с которой я готовила этот хлеб, – сказала она, протягивая хлеб часовщику.

Галлахер протянул деньги, и глубоко вдохнул аромат горячего хлеба:

– Нет, спасибо Морган, но пекарня закрыта. Поэтому прими от меня этот хлеб в подарок.

– Вы невероятно щедры миссис Дикинсон, – ответил он, и сунул булку хлеба под свое пальто.

Когда часовщик удалился, Кларисса вернулась в дом. Переодевшись она вышла на прогулку, оставив несносных детей совсем одних.

– Чарли, слышал? Миссис Дикинсон закрыла пекарню, – сказала Софи встревоженно выглядывая в окно.

– Но она же сама говорила, что двери нашей пекарни открыты всегда! Несмотря ни на что! Даже если ураган снесет дома с лица земли, наш хлеб и булочки будут продаваться!

– Чарли, может смерть близкого человека… это страшнее урагана?

– Но ведь хлеб и булочки должны продаваться всегда! Несмотря ни на что! Софи… а давай мы сами испечем хлеб? – Предложил Чарли.

– А мы умеем это делать?

– Не попробуем, не узнаем Софи! Идем! – Сказал Чарли, направляясь в пекарню.

– Пошли Мистер Мокрый Нос, – произнесла Софи, взяв кота на руки. Тот вырывался как, мог, но еще ни одно живое существо не смогло вырваться из крепких объятий Софи.

Увидев кота в своей пекарне миссис Дикинсон была бы в ужасе, как и увидев ведро с мертвыми крысами у порога своего дома. Но ведь ее здесь не было, и дети знали, что в ближайшее время не будет.

– Не переживай Софи, они еще получат, – сказал Чарли, и взяв ведро с мертвыми крысами направился во двор, где за все время успел уже похоронить больше десяти крыс.

Вернувшись он помыл руки, и повел Софи с котом на руках в пекарню, двойняшки осматривали деревянные, теперь пустые стеллажи, скалку, стол для раскатывания теста и печи.

– И что нужно делать? – Спросила Софи, нежно поглаживая кота по голове.

– Я займусь печью, а ты займись приготовлением хлеба.

– А почему я должна готовить хлеб? Ведь это же твоя идея! – Топая ногами восклицала Софи.

– Софи, в будущем я буду богатым господином, и мне ни к чему уметь готовить хлеб, – надменно ответил Чарли.

Софи рассмеялась так громко, что бедный кот вздрогнул:

– Чарли, не смеши меня! А то хлеб получится со смешинкой, – говорила она, смазывая маслом формы для выпечки хлеба.

– А давай поспорим? У кого некрасивее получится хлеб, тот всю неделю убирается по дому, а второй будет лежать в кровати и ничего не делать, по рукам?

Охотно согласившись Софи по памяти начала готовить тесто для хлеба. Что у Софи, что у Чарли получалось что – то отдаленно напоминающее тесто для хлебобулочного изделия. Одно было слишком жидкое, другое слишком густое. И каждый из них считал, что у них правильная консистенция для хлеба. Кто – то вылив, а кто – то выложив тесто в формы, отправили их в печь.

– У меня хлеб получится вкуснее, красивее и таким же хрустящим, как кости старого мистера Галлахера! – Кричала Софи, танцуя никому не известный танец, возможно, что он был придуман ею.

– Нет, Софи, мой хлеб будет вкуснее и золотистее, с невероятно пористой структурой, и ярким ароматом сухих трав!

Незаметно Софи набрала в руки муку и метко кинула в Чарли. Кашляя и отряхиваясь Чарли чертыхнулся.

Софи смеялась так громко, и заразительно, что даже кот изобразил подобие улыбки:

– Ой, я не могу, Рождество еще не наступило, а ты уже как снеговик! – Восклицала Софи, держась за живот.

Чарли набрал муку и кинул в нее в ответ, теперь и Чарли смеялся громко и с надрывом:

– Ну и кто здесь снеговик? – Рассмеявшись спросил Чарли.

Софи и Чарли были обычными братом и с сестрой, то не могли поделить между собой хлеб, то каждый пытался предложить другому кусочек побольше. Хоть и орден «Проклятых душ» думал иначе, но об этом вы узнаете чуть позже.