Максим Долгов - Кровные узы

– Я не выл? – переспросил Чернов, глядя на то, что лежало в миске и источало манящий аромат свежей крови.

– Именно так. Голод мучает тебя, но не столь сильно. К тому же ты не призываешь о помощи своих братьев. Значит ты одиночка, который совсем недавно стал зверем. Но вот только как? Я не нашел на твоем теле укусов, лишь только маленькие точки на венах рук не похожие на следы клыков.

– Это аппарат для переливания крови, – прошептал Николай.

– Это что ещё за диковина такая? Для чего она? Ты – алхимик?

– Нет, – Чернов отрицательно покачал головой, – я говорил, что я – врач. Я спасал человека, для этого нужна была кровь. Я отдал свою кровь.

– Всё это колдовство, которое привело тебя к тому, что ты теперь из себя представляешь!

Он ногой придвинул миску ближе к Чернову, словно дразня его её содержимым.

– Твоя звериная сущность скоро пробудится, это всего лишь вопрос времени. Вкусив кровь, ты станешь одним из них, и только тогда у меня будет полное право проткнуть твое сердце. Ешь, не мучай себя, ведь рано или поздно ты не сможешь бороться с самим собой.

Монах поднял свечу с пола, направляясь к двери, но Чернов, прохрипев, спросил:

– Как тебя зовут?

Тот обернулся, освещая свое лицо свечой и, перед тем как покинуть темницу, ответил:

– Здесь меня зовут проповедник Эракул. Но не думаю, что моё имя тебе придётся запомнить. Твоя смерть – это вопрос времени.

Он закрыл за собой дверь, оставив Чернова Николая в одиночестве, стоять на коленях прижимая к груди руки. Он смотрел на миску с остывшей плотью со свернувшимися сгустками крови на поверхности, стиснув зубы с такой силой, что боль отдалась в дёснах.

Легенды гласили, что вампиры – это ночные жители, короли ночи, охотники на заблудших путников. Кровожадные монстры без жалости и упрека стремящиеся утолить собственный голод. Будучи врачом в третьем поколении и большим специалистом в своём деле, получившим лучшее в России образование, Чернов полностью отрицал всякую ересь, про всевозможную нечисть, в которую так сильно верили обычные крестьяне. Рассказы о существах, проявление природной способности которых полностью отрицала современная медицина, казались не более чем сказками. Ведь никто не владел доказательствами существования обитающих в ночи тварей. Мало того, в высших кругах даже говорить о подобном было оскорбительно, поскольку сказки должны рассказываться лишь детям перед сном, а отцы медицины не могут тратить время на народные заблуждения.

Николай помнил, как когда-то в институте они изучали повадки летучей мыши, питающейся кровью домашних животных. Её привезли из Южной Америки и преподаватель, профессор биологических наук с гордостью заявил, что перед ними представлен образец Diaemus youngi – белокрылый вампир. Существо сидело в клетке, озираясь по сторонам своими чёрными глазками, раскрывая периодически маленькую, клыкастую пасть.

В дальнейшем Чернов позабыл о странном существе, решив, что в будущей практике ему вряд ли понадобится знание анатомии летучей мыши, которой не суждено прижиться в местных климатических условиях.

Он перевернулся на бок, поджав ноги. Цепь натянулась с такой силой, что металл вновь впился в его лодыжку, но мужчина не обратил на это внимания. Теперь всё его сознание было полностью занято этим резким, металлическим запахом, который распространялся по всему помещению, перебивая другие. Все внутренности, буквально выкручивало наизнанку, требуя вкусить эту пищу, наполнить ею свое нутро, утоляя дикую жажду.

Чернов закрыл лицо руками, вновь мысленно отвлекая себя прошлым, вспоминая то время, когда его жизнь протекала среди питерской богемы, где к людям с медицинским образованием обращались исключительно по имени-отчеству, а круг общения увеличивался с каждым новым вылеченным пациентом. Николая Григорьевича знали во многих богатых домах, а об его умении владеть скальпелем, говорили как о настоящем искусстве.

– Вы так умело обращаетесь с ним, что дух захватывает, – женский голос, принадлежавший Ольге Калининой прекрасной двадцатидвухлетней графине, он звучал в воспоминании, отчетливо отдавался в голове, словно девушка находилась где-то совсем рядом.

– Мои навыки врачевания, это наша фамильная гордость, – ответил он, полностью уделив своё внимание молодой особе, отвернувшись от друзей, с которыми когда-то обучался в университете.

Графиня, была очень красива, она смотрела на мужчину своими большими, светлыми глазами, переполненными восхищения. Для нее, человека из дворянского сословия, завести знакомство с одним из лучших хирургов города было более чем предусмотрительной перспективой. Хорош собой, высок, образованный, остроумный и талантливый мужчина, не обременённый семейными отношениями, становился в глазах юной особы практически эталоном, с которым связать свое будущее станет лучшей партией в жизни. Да и сам Николай Чернов видел в графине нескончаемое обаяние, красоту, заставляющую мужчину терять сон, а её звонкий смех, превращался для него в мелодию, которую он слышал даже лёжа на холодном полу в подвале неизвестного ему здания.

«Diaemus youngi – единственное известное науке существо, чей рацион питания состоит из крови других существ».

Чернов вновь посмотрел в сторону миски, сдерживая жуткие спазмы по всему телу. Его мышцы и суставы словно выворачивало наизнанку, а в голове временное помутнение затмевало абсолютно всё, заставляя жажду управлять телом, двигая его словно инстинктивно, неосознанно. Подобно зверю.

Он встал на четвереньки принюхиваясь. Медленно пробираться вперед, все ближе и ближе к спасительной еде, которая была единственным пропитанием, способным спасти от нечеловеческой агонии.

– Вернись ко мне как можно скорей, – голос Ольги всё ещё звенит в его голове, такой прекрасный, наивный, желанный. Он помнит её образ, когда она провожала его в поместье Звягинцевых. Ольга, закутанная в одеяло, сидит в центре кровати освещённой солнечным светом. Она смотрит на Николая в надежде, что он даст ей своё обещание и мужчина, склонившись к возлюбленной, целует её губы, а затем – обнаженные плечи и обещает вернуться.

– Я вернусь, как только выполню свой долг.

«Я вернусь»

Миска уже перед самым его лицом и остается всего лишь несколько сантиметров, ещё немного и он сможет утолить жажду, выжигающую все его внутренности точно огнём. Тогда он сможет обрести исцеляющее спокойствие для своего измученного холодом тела. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

– Пообещай мне… – она проводит ладонью по его шее, глядя прямо в глаза.

– Обещаю…

«Обещаю»

Чернов замирает на месте, тяжело дыша. Слюна, сорвавшаяся с губ, падает в миску. Он видит каждую мелочь, каждую деталь, слышит даже то, что не смогут услышать обычные люди, чего сам он раньше не мог слышать. Его чувства обострились, а голод, затмевающий разум, отступает. Секундное прояснение в голове даёт возможность осмыслить происходящее и этого времени хватает, чтобы в следующее мгновение одним ударом, отшвырнуть миску в сторону.