Майя Сварга - Болото вечной жизни. II часть

Она обвиняюще смотрела на Егора.

– Ты меня об этом спрашиваешь? – поинтересовался брат, подняв бровь.

Юля вздохнула и снова резко села на пол, испугав Егора, решившего, что у сестры просто подкосились ноги.

– Да нет, – ответила она, – я просто удивляюсь. Да, я лицом к лицу столкнулась с этими «порождениями собственной фантазии» и могу заверить, что я ни в зуб ногой, почему видела то, что видела. – Юля помолчала секунду и снова возбуждённо выпалила, – да от этих мыслей вообще можно с ума сойти! Я нахожусь внутри собственного сна! Кто это я и внутри чего я находилась? Я как бесчувственное тело лежу в кровати, и я же как сознание, но при этом, опять же, в собственном теле, хожу по улице и рассматриваю то, что вижу, да ещё и прикасаюсь. А это всё в моём сне! А где тогда мой сон? И где я? – она развела руками. – Просто крыша едет.

Егор усмехнулся.

– Да уж, хорошие вопросы. Кстати, хотя бы на один ты могла бы получить ответ, – заметил он наполовину в шутку, наполовину серьёзно, – спросить у тех людей, где ты находишься. Это было бы интересно.

Мрачно посмотрев на брата, Юля ответила:

– Знаешь, мелкий, я уже основательно побила себя ушами по щекам за то, что не сделала этого. Я ещё, между прочим, могла бы много чего сделать. Попытаться руку себе оцарапать, например, взлететь, вернуться назад и попробовать войти в квартиру. Много чего можно было бы сделать, правда, не знаю как, уж очень всё реально было. Но попытаться можно было бы, всё лучше, чем носиться как курица с отрезанной головой, пытаясь всё разглядеть, – завершила она и уставилась в окно. Егор посмотрел туда же и, ничего интересного не обнаружив, пожал плечами.

– С отрезанной головой? – усомнился он. – Это вряд ли.

Юля неодобрительно покосилась на него.

– Ты понял, что я имею в виду. И вот ещё, забыла сказать, как только я поняла, что нахожусь во сне, на меня навалилась страшная тяжесть и усталость, я ещё подумала, что люди именно поэтому так редко осознают себя во сне – очень энергозатратно. Я даже когда встала после целой ночи сна, шаталась как пьяная.

– Да-да, – отметил Егор, – я это увидел. Ты и ко мне вошла по синусоиде, не вписавшись в проём.

Юля невесело пошутила:

– Очередной повод для остальной части нашего семейства считать, что я наркоманка.

– Это точно, – рассеяно сказал Егор, явно уже думающий о другом. – Слушай, – тревожно произнёс он, – мне тут такая мысль покоя не даёт. Причём совсем. А что если Икс и в самом деле бог?

Бросив на него взгляд, Юля перевела глаза на руки, надолго замолчав. Затем с тяжёлым вздохом заговорила:

– Всё зависит от того, что ты понимаешь под этим словом. Для меня, например, бог – это творец. Только тот, кто может творить, создавать что-то из ничего, может называться богом, хотя и не факт, что демиург и будет являться Верховным Богом. Но, с другой стороны, Икс соответствует всем требованиям, предъявляемым языческим богам. Так что, выходит, он бог.

Егор судорожно вздохнул.

– Помнится, кто-то из нас уже задавал этот вопрос, но я его повторю – во что мы вляпались?

– Вопрос риторический? – уточнила Юля.

– Да.

– Хорошо.

Юля закусила сустав пальца и внимательно посмотрела на Егора, потом перевела взгляд на раскрытое окно за его спиной, затапливающее комнату потоками горячего воздуха, и снова стала смотреть на брата.

– Знаешь, Егор, возможно, боги гораздо более распространены, чем это принято думать.

– Ты о чём? – нервно спросил брат. Ему очень хотелось покрутить пальцем у виска, но делать он этого не стал, вспомнив об Иксе.

– Помнишь, – начала несколько издалека Юля, – мы как-то были с тобой осенью на водохранилище?

– Ещё бы, – кивнул Егор, – такая красота, забыть невозможно.

– Отлично, тогда ты должен помнить ту птичью стаю.

Егор прекрасно помнил, о чём говорила сестра – огромная стая птиц, большая часть которых – птенцы этого года, готовилась к отлёту на юг. Эта стая, количество птиц в которой достигало многих сотен, а то и тысяч, действовала как единый организм, растягиваясь, сжимаясь, закручиваясь спиралью, поднимаясь и опускаясь в абсолютной гармонии.

Егор медленно кивнул.

– Прекрасно. Предположение, что подобное взаимодействие – результат обучения, не выдерживает никакой критики. При любом обучении у обучаемых были бы ошибки, сбои, которых здесь не было абсолютно. Это был действительно единый организм. Да и времени на обучение у них не было. Ага, – фыркнула Юля, – как мне однажды довелось услышать в одной из этих дурацких передач – всё дело в сознательном взаимодействии и договорённости птиц между собой. Ну да, несколько тысяч птиц, договаривающихся между собой в мгновение ока! Бред. А ведь даже в этой передаче отмечали, что, если так можно выразиться, интеллект подобной стаи значительно превосходит таковой отдельных особей. А ты знаешь, что птицы только в стае знают куда лететь? Одиночная птица никогда не найдёт дорогу на юг и обратно. Только в стае. То же касается и стай рыб, действующих настолько синхронно, что их в полной мере можно считать единым организмом. И поведение такой стаи меняется в зависимости от количества особей в ней. Муравьи, до определённого количества хаотично бегающие, не зная, что им делать. При достижении определённой массы они начинают строить муравейник, не ранее. Если в процессе постройки поставить непрозрачную пластину, убрав её по окончании, станет видно, что все ходы идеально совпадают. Действия всех этих бесчисленных муравьёв, обладающих, заметь, собственным сознанием, управляются единым разумом. И в дальнейшем та же картина. Количество муравьёв возрастает, и появляются новые возможности. Скачком. Определённая масса – дополнительная возможность. Чем больше муравейник, тем сложнее социальная структура муравьёв, тем на большее они способны.

Юля неожиданно рассмеялась, но как-то невесело.

– Вспомнилось мне сейчас, – заговорила она, отвечая на невысказанный вопрос Егора, – одно потрясающее доказательство того, что разум и развитие от простого к сложному есть результат эволюции, а не воздействие свыше. Группа учёных создала миниатюрных примитивных роботов по аналогии с муравьями, вложив в них определённую программу. Они рассчитывали, что эти роботы, созданные действовать вместе, рано или поздно начнут самостоятельно обучаться, проявлять усложнение поведения, то есть обретут сознание. – Юля снова засмеялась, только на этот раз уже зло. – Они, эти учёные, в упор не видят потрясающую иронию ситуации – выступая в роли создателей, богов, по сути, для этих роботов, они рассчитывают доказать тем самым отсутствие богов для создания самих себя. Просто поразительно: одни пытаются доказать отсутствие богов, становясь сами создателями, пусть и на значительно низшем уровне, а другие, те, что с птицами и муравьями, утверждают, что сложение нулей даст в итоге единицу.