И. Коулд - Шелест. Том 1

Он завел пикап и через пять минут был уже дома.

Керол, как обычно уснула в кресле, рядом на полу валялась книга Эмили Бронте, а на столе в кухне накрыт ужин. Как же хорошо она знает сына: он не станет ужинать в доме шерифа и, вернувшись домой, несомненно, голодным, захочет перекусить. Джек осторожно перенес Керол в комнату. С закрытыми глазами она пробубнила, что-то типа: «Мистер Стивенс я же говорила, это мое видение мира несколько отличается от вашего…». Прошел к себе. Есть по-прежнему не хотелось. Приняв душ, Джек сразу лег в постель.

Перед глазами стояла зажженная свеча и портрет Пола, край которого перетянут траурной черной лентой, церковь, с перешептывающимся в ней народом, Эрни, сидящий на ступеньках церкви, отрешенное выражение на лице Тины Хьюстон и матушка Афения, сверлившая холодным взглядом.

В эту ночь ничего не снилось. Джек просто провалился в темноту и был несказанно рад этому.

На следующий день поговорить с Луисом в школе так и не получилось. Они не могли остаться наедине даже на минуту. Все время кто-то находился рядом. Мальчишки подходили к Джеку, чтобы поговорить о Поле.

Большой портрет с траурной ленточкой висел в вестибюле. Ребята приносили цветы и зажигали свечи. Фотография была сделана за несколько недель до трагедии, когда снимали будущих выпускников для школьного альбома. На ней он выглядел немного смущенным, карие глаза смотрели внимательно и грустно. Как в тот последний вечер, в госпитале.

Учителя на занятиях читали лекции о безопасности на дорогах и вождения в нетрезвом виде, но Джек почти не слушал: Пол не пил в тот проклятый вечер, в этом он был уверен на сто процентов. А еще он был поражен тем, как все спокойно проглотили версию об опьянении, будто не знали его с малых лет. Никто даже не попытался разобраться, что произошло на самом деле, никто не задавал вопросов! Это было более чем странно.

Майкл теперь все время проводил с Кети, виновато поглядывая в сторону Джека и Луиса и пожимая плечами, словно оправдываясь, когда задумчивый взгляд Джека останавливался на нем: «Кети так потрясла трагедия, что теперь она боится расстаться со мной даже на час. Ну, что с нее взять… женщина!»

Тренировка прошла отвратительно. Принимающим на замену Пола Хьюстона было решено назначить Кевина Олдмана. Ламар Уокер был сама вежливость, и не привыкшие к такому обращению с его стороны ребята терялись, играя из рук вон плохо. Но Джек знал: пройдет неделя-другая, и все вернется на свои места. Жизнь не стоит на месте, чтобы с нами не происходило, и как бы мы не мечтали повернуть время вспять, этого никогда не случится.

Тренер объявил, что известна точная дата проведения матча – двадцать шестое сентября, как раз перед праздником всех святых. Времени осталось совсем немного. «Но мы сыграем как надо!» – Неуверенно добавил Уокер, вопросительно посмотрев на Джека.

На лесопилке мистер Йетс объявил, что незамедлительно отправляет Джека в краткосрочный отпуск. Он не желает, чтобы из-за хронической усталости квотербекера «орланов» команда сыграла плохо. Если они проиграют этим выскочкам из Аризоны, он спалит свою лесопилку! Поэтому, если Джек не хочет разорения отца своего лучшего друга, пусть не спорит, а поступит так, как ему говорят, сделав все от него зависящее в решающей игре. Впрочем, он ничуть в нем не сомневается, как и всегда!

Джек купил новый телефон, заехал домой. Керол еще не вернулась из галереи, и гора немытой посуды уныло выглядывала из забитой до отказа раковины. Он наведет порядок в кухне немного позже. Не сейчас! Джек прошлепал в мастерскую, но не решился развернуть стоящие возле стены полотна. Керол рассердится. Она обожала показывать сыну новоиспеченные картины, рассказывая об их истории и содержании каждой, будто Джек и сам этого не видел.

Сразу позвонил с сотового Луису. Трубку долго не брали. Наконец, запыхавшийся Луис ответил, что сегодня у него планы доделать с Дэнном «Крайслер», по крайней мере, он на это надеется, и как истинный ценитель антиквариата, по мнению Майки, он просто восхищен проделанной работой, так что откладывать на потом было бы крайне неразумно.

– Ты не представляешь, это круто! Надо завтра обязательно опробовать ее.

– Завтра же…

– Я помню: это будет заезд, посвященный памяти Пола. И пусть кто-нибудь попробует меня остановить, – грустно добавил он.

– Хорошо, там мы и поговорим.

– Может, подъедешь ко мне в гараж?

– Не сегодня, Луис.

– Тогда до завтра. Черт, я весь в масле! Ага, Дэн, что-то там кряхтит… Эй, Дэнни, возьми другой ключ, – крикнул Луис. – Иду… иду. Ладно, Джек, не прощаемся!

Монотонные гудки обострили чувство одиночества, а завывание поднявшегося за окном ветра лишь усиливало гнетущее ощущение. Джеку казалось, будто он остался один во всем этом чертовом мире, словно очутившись в фантастическом фильме, где герой утром просыпается и с ужасом осознает, что в городе из живых он один. Джек заставил себя поесть, принял душ, надел любимую гавайскую рубашку и отправился на встречу с детективом.

Машина осталась в гараже. Захотелось просто пройтись, к тому же ветер немного стих. Наполовину спрятавшееся за горами красное солнце напоминало полуприкрытое веко гигантского чудовища, хищно подглядывающего за расположенным в низине городком. Жара уходила вместе с последними лучами, и вечерняя прохлада принесла с собой облегчение. Джек расстегнул рубашку, вздохнув полной грудью.

Через десять минут он уже подходил к аллее «Огня». Навстречу по тротуарной дорожке рядом с отцом Сэмуилом с перебинтованными кистями важно вышагивал Эрни. Каким образом священнику удалось заставить сумасшедшего надеть приличный чистый костюм, стоило лишь догадываться, но Эрни выглядел как достопочтенный горожанин. Если б не его вечно идиотское выражение блаженства на отрешенном лице и не тоненькая дорожка слюны, беспрестанно стекающая по массивному подбородку на чистую рубашку, его можно было бы принять за одного из рабочих с лесопилки Йетсов.

– Джек рад тебя приветствовать! – Всплеснул руками отец Сэмуил. – Матушка очень расстроилась, что так и не смогла поговорить с тобой. Ведь такое горе случилось! Она хотела поддержать твой дух молитвой. Матушка Афения ждала до последней минуты и очень огорчилась, повторяю, что ты так и не смог уделить ей внимания, – священник осуждающе уставился на него.

– Но она надеется, в следующий приезд ты выполнишь обещание, – священник с ловким проворством подхватил под руку Эрни готового плюхнуться на землю, чем вызвал улыбку на лице Джека.

Отец Сэмуил являлся профессионалом своего дела, умеющим безошибочно находить ту единственную связующую с окружающим миром нить к нуждающемуся в этом: больному, беспомощному или отчаявшемуся, помогая мудрым советом или силой молитвы. Вот и Эрни для него несчастная потерянная «душа», к которому он проявлял стойкое терпение, ухаживая за безумцем, словно за ребенком.