Антон Волов - Одиночество

С этими словами он просто развернулся и ушел спокойным шагом, не показывая ни единым движением лица свою огромную печаль, удерживая нахлынувший поток негативных эмоций. Пешком дойдя до дома и проследовав в свою комнату, подросток сначала посмотрел на стол, на котором находился компьютер, затем на шкаф с множеством прочитанных книг, а после этого грубо снял со спины тяжелый портфель и, что было силы, швырнул его в стену. Рухнув обессиленный на кровать, он распрощался со всеми мечтами и надеждами, а после не выходил целыми днями из комнаты, пока вообще не подхватил грипп. Мартин остался лежать дома несколько недель, пытаясь любыми способами забыть свое величайшее разочарование.

Лишь спустя время и прочитав некоторые книги, Мартин осознал, что совершил ужасную ошибку и все время действовал неправильно, позволяя эмоциям брать контроль над действиями, ставя объект своего обожания в неловкое положение. Никто не обещал ему сказочные замки и исполнение всех мечтаний, он добровольно совершил проступок, возведя прекрасные фантазии о будущем, которые были просто разрушены реальностью. С тех пор парень не воспринимал любовь как что-то прекрасное и необходимое. Это была просто химическая реакция в организме, свойственная каждому человеку и толкающая его к размножению своего вида. Она не несла в себе ничего волшебного и великого, не наделяла сверхсилами и не давала особенную судьбу, зато, без сомнения, вселяла глупую уверенность. И так было всегда с того момента, однако, складывалось ощущение, что сейчас, в этот самый миг, все немного изменилось, возникло новое чувство на горизонте…

***

Мартин не мог понять, пришел он в себя или нет. Что с открытыми, что с закрытыми глазами, картинка перед ним представала абсолютно одинаковая – черный беспросветный фон. Тело начало постепенно ощущаться, и первое, что отметил выживший – очень сильную усталость. Затем была боль в левой руке, потом – в спине, вызванная долгим лежанием на твердом асфальте, и под конец – жгучая боль от разбитого лица, а также неприятное чувство засохшей на нем крови, смешанной с грязью, изгибающейся при движении бровями.

“Каким же я был идиотом”

Первая мысль, посетившая голову после пробуждения. Не очень приятная. Но в реальности все представало еще хуже: правая рука по-прежнему сжимала ружье, все тело окоченело от холода и еле двигалось, грязь на ладонях и в ботинках засохла, Мартин ощущал себя погребенным заживо, а вокруг царствовали мрак и тишина. Зато он был жив, что уже радовало. Превозмогая все недуги, парень аккуратно выкатился из-под машины и поднялся на ноги. Тело отказывалось слушаться, чувствовалось, что температура повышена, а мозг готов разорваться на части; юноше пришлось опереться рукой о машину, чтобы сразу же не упасть в обморок.

“Сколько я тут пролежал?”

На улице стояла глубокая ночь, но пространство вокруг осталось тем же – машины, вывески, дурацкий забор… глянув на который, Мартин увидел огромную дыру в решетке, явно проделанную силой.

“Они были здесь. Эти чудовища были совсем близко ко мне!”

Опять вернулась тяжелая одышка. Нельзя и дальше оставаться на дороге. Парень не представлял, как далеко ушли создания от последнего громкого источника шума. Сопровождаемый абсолютной тишиной, выживший чуть ли не на ощупь двинулся в сторону дома, крепко держа в руках уже использованное оружие. Жуткие образы выплывали из тьмы и издевались над воображением Мартина, но тот просто списывал их на побочное действие сильного снотворного. Он все еще не мог поверить, что это спасло его от смерти, что усыпляющий дротик сделал его настолько бесшумным. Однако факты говорили за себя – он живой и может попасть домой. Самым страшным испытанием стал поход вдоль леса. Ночью складывалось стойкое ощущение, что кто-то там бродит и готовится выскочить на дорогу за жертвой. Тишина, однако, выдавала правду – парень был в безопасности. Силы быстро покидали юношу, и он не мог даже тратить их остатки на банальный осмотр окрестностей в поисках прежних силуэтов. Тупо глядя в одну точку, Мартин продолжал шагать по дороге, используя крупицы выносливости на то, чтобы не шаркать ботинками. Ноющая боль в ранах, внезапно разыгравшиеся аппетит и жажда, зуд от земли на руках и чудовищная сонливость навалились на него разом, пытаясь сломить. Только отсутствие новых неконтролируемых рассуждений помогло парню не потерять сознание и вернуться в город.

Гостиница уже близко. Час ходьбы пешком окончательно вымотал подростка, добавляя ко всем неприятностям боль в коленях, и все же зайти внутрь безопасного жилища оказалось ему под силу, Мартин смог вздохнуть с долей облегчения. Он снова ощущал себя в безопасности, которую точно не нарушит как минимум целую ближайшую неделю.

Доковыляв до шестого этажа и скинув всю грязную одежду с добычей в кучу курток на полу коридора, подросток первым делом направился в ванную. Не было времени заботиться о банальной экономии воды, поэтому Мартин взял целую бутылку и вылил себе на руки, очищая противную засохшую грязь. Тщательно вымыв ладони, он приступил к лицу, протерев его влажным полотенцем. Было больно, полотенце покраснело от содранных ран, из которых сочилась свежая кровь.

Закончив процедуру, подросток все же осмелился глянуть на себя в зеркале и оценить ущерб: лоб расшиблен, как и правая щека, множество ссадин видны на подбородке и вокруг глаз. Жалкое зрелище.

“Это ж надо было на ровном месте. Ладно, я и раньше особым красавцем не был”

Остатки воды Мартин с жадностью выпил, частично разливая по лицу, не в силах контролировать жажду. Она стекала по длинным волосам и телу, облегчая боль юноши и даря давно забытые ощущения настоящего душа. Закончив процедуру, мальчик вернулся в родную комнату, даже не заботясь о том, чтобы одеться. В здании было уже прохладно без отопления, но заскочив под теплое одеяло, выживший почувствовал небывалый уют, безопасность и комфорт. Как бы странно это ни было, но заснуть сразу парню не удалось, некоторые необдуманные мысли по поводу прошедшего дня заставляли над собой поразмышлять.

“О чем же я вспоминал, пока лежал под той машиной?”

Издав совсем легкий звук, в комнату кто-то вошел. Мартин сразу обернулся на визитера и обнаружил девушку, одетую в одну лишь легкую белую пижаму. Прекрасное тело, распущенные волосы, томный взгляд. Это была Амелия.

– Что ты делаешь? – спросил подросток у Юплера.

– Ты не забыл? Я – проекция твоего подсознания. Твои тайные желания и помыслы, – ответила прекрасная девушка, шагая к кровати. – Я лучше тебя самого знаю, что ты желаешь, чего тебе нужно.

Легкий лунный свет освещал новый образ, но его было достаточно, чтобы разглядеть настолько яркие и подробные формы, черты лица. В груди горел обжигающий огонь, взывая к первобытным инстинктам.