София Лисова - Слёзы Невинных

Я чуть не подскочил. Кицуне крадется тихо, как заправский шиноби. Уже думал, что меня сейчас убивать будут, хотя вроде бы рано пока.

– Что именно? Если честно, я смотрю на многие вещи, но это не значит, что я вижу, что надо видеть.

– Сам понял, что сказал?

– А то как же, – самодовольно сообщил я, – ну?

– Посмотри на крайний ряд справа. Последняя парта.

Я послушно посмотрел, постепенно приближаясь к своей парте. Не буду же я просто стоять в дверях и смотреть. Люди неправильно поймут или правильно, что намного хуже. Итак, на указанном месте сидят двое парней. Один из них чуть выше среднего роста, с темно- каштановыми волосами и темно – карими глазами. Худощавый и спортивный. Именно то, что так любит Рем. Второй парень более высокий, рыжеволосый и зеленоглазый. Но я бы все же его не выбрал. Он не такой утонченный, как я. И не такой высокий. Зато для Рея в самый раз. Неплохо. Вот с кем мне надо подружиться, но это потом. Пинаю Кицуне, пока на меня не смотрят, уделив положенную порцию внимания, я сажусь за столик, то есть парту и раскрываю учебник. Учитель неблагосклонно взирает на меня, словно бы я вошь, и продолжает вещать. Я на всякий случай сделал умный вид, и прислушался.

– Итак, мы знаем о том, что двенадцать учеников Мессии стали апостолами, а Мария Магдалена стала равноапостольной. Кто может добавить что- нибудь по этому поводу?

Я поднял руку.

– Ты?!!

– Да, отче, я просто хотел спросить.

Я поднял чистые глаза. Настолько чистые, что мне самому тошно стало, но после того, что я скажу, он меня, скорее всего, убьет.

– Вот я читал в одних источниках, что она была женой Мессии. Насколько это вероятно?

– Это невозможно!

– Простите.

Я решил не влезать в теологический спор, поскольку мое желание резко исчезло. Но зато я привлек к себе внимание. Разумеется, об этом дерзком вопросе доложат куда надо. Отлично. Будем ждать, пока меня вызовут. Шатен, тот который с камчатки, покосился на меня, подарив такой пронзительный взгляд, что я забеспокоился: неужели это Рем, а я не знаю. Нет, так дело не пойдет, скоро от каждой тени буду шарахаться. В смысле, от тени, которая тень Рема. Ну, если кто понимает мои мысли, тот философию точно сдаст на пятерку. Ха! Это еще что, детские игры, а вот помню. Что я там помню теперь уже неважно, поскольку меня вызывают к доске. Ну, щас блесну знаниями. Как бы потом не пришлось блестеть ими на дыбе. И такое было. Хотел бы я знать, чего не было. Радует одно: я неплохо умею выворачиваться из любых ситуаций. Видимо поэтому я и позволяю себе похулиганить, словно меня сделали всего пару сотен лет назад. Мягкой походкой крадусь к доске. Это никого не удивляет, поскольку всем известно, что я каратист. Правда, я уже запарился объяснять всем, что я не каратист, а дзюдоист, но для непосвященных, что карате, что кунг – фу, что дзюдо, что айкидо, что самбо, – все одним маслом мазано. Иногда поражаешься этому. Я же не называю термита светлячком. Или вора грабителем, или еще чего – то тем самым. Все, прекращаю эти мысли ни о чем. Тем более что до доски я дошел, и можно смело ожидать вопроса, хотя я уже догадываюсь, каким он будет. Ха! Нашли, кого пугать. Кстати, а Дитрих как учится по данному вопросу? Так себе, на тройку с минусом. Тогда блестеть знаниями пока не буду. Впрочем, я сделал вид, что жду подсказку, как самый обычный школьник.

– Итак, – преподаватель воззрился на меня, как Зевс на зачуханного орла, который по ошибке вместо своего гнезда залетел на Олимп, – сколько всего было апостолов.

– Или двенадцать или тринадцать, – ответил я, ничуть не смущаясь смешков, – я точно не помню.

– Хорошо, останьтесь после уроков.

Белый полярный лис тихонько поднял морду. И насмешливо покосился на меня своими пустыми глазами. Ну и чего мне стоило сказать немного меньше? Впрочем, я же не знаю всех тонкостей этого мира. Пока. Хотя, скажи я, что их было одиннадцать, это тоже было рискованно, особенно из- за Иуды. Ладно, посмотрим, что мне скажут после уроков. Это будет очень неплохой презент мне на память от этого мира. Стоп. Какой еще презент. Что- то я совсем голову теряю. Весна видимо играет. Я не могу ей пока противостоять. И не хочу. Тем более что в этом мире довольно прилично красивых фройляйн. ну, здесь так юные девушки называются. Вроде там всяких мисс или сеньорит.

После звонка я вылез в коридор школы и прислонился к окну с видом романтика, устремленного в заоблачные дали. Я решил, что мечтателей здесь не трогают. Но через пару секунд я вновь забыл обо всем. Оно и неудивительно: прямо на меня плыла фея Моргана из легенд. Ну или другая подобная красавица из сказок. Длинный водопад золотых волос, которые при каждом движении отдаются ветру, томные глаза лани, гордый изгиб брови и полные губы, которые так и манят прикоснуться к ним. Тоненькая талия, что несложно обнять двумя пальцами и хороших размеров грудь. Я прикинул на глаз, что в объеме она около ста сантиметров, может чуть поболее. А при ее росте выше среднего это выглядит просто изумительно. Память Дитриха тревожно взвыла, словно лошадь, увидевшая волка. Правда, я сомневаюсь, что лошади воют, но увидев волка, я бы сам не обрадовался. Особенно, если это волк Рема. Но, как я уже говорил, память взвыла, напомнив мне, или вернее, рассказав, что эта красавица моя бывшая. Н – да, с такой красотой можно кидаться кавалерами, пока не постареешь. Правда, очень часто в таких случаях рядом остается какой- нибудь страшила, который вначале был прыщавым юнцом, затем нескладным парнем, а потом вообще каким- нибудь уродом. И он верно носит сначала портфели, затем авоськи с продуктами, а после оказывается потенциальным женихом, поскольку другие были когда- то отвергнуты. Но фрау Гретхен это не грозит в ближайшие двадцать лет. Да и выйдет она, скорее всего замуж по велению своего родного дяди, его высокопреосвященства. Радует, что такую красавицу не заточили в духовную семинарию. Во- первых, она бы тогда не бросила Дитриха, а во вторых, не встретила бы меня. Недолго думая, я подошел к ней и прикоснулся губами к ее руке.

– Дитрих, ты еще жив?

– Милая шутка, Гретхен.

Я позволил себе улыбку, но сам взял ее фразу на заметку. Насколько я понял, в этом мире не принято так шутить. Ох, и понятно, на что мне намекают. Не дождетесь. Боги не умирают, они только уходят или засыпают. Точно так же, как это делаем мы, Спящие во тьме. Кстати, найти бы того, кто это придумал, и замучить до полусмерти. Почему это мы спим во тьме. Это, что намек на наше нечистое происхождение? И вообще, нельзя путать тьму и темноту, это несколько разные вещи. По крайней мере, у них разные нюансы. Так, пора с этим кончать, а то моя бывшая девушка умрет от скуки.

– Ох, я не шучу.