София Лисова - Слёзы Невинных

Она забавно округлила глаза, что сделало ее похожей на куклу. Это хорошо, это чудесно, наконец-то за долгое время мне попалась.

Опять стерва, которая к тому же любит косить под цацу. Нет, ну почему мне так не везет с девушками?! Наверное, это моя карма. Или стервы или дуры. Есть еще овцы, коровы и крысы. Крысы, это милые создания, которые на самом деле вовсе и не милые. Они стараются подгадить вам, вечно подсиживают, сплетничают, часто строят из себя стерв и при этом иногда дорастают до них. Но самые опасные это именно стервы. Сколько я из- за них натерпелся, просто слов нет. Есть одни эмоции, и все не такие уж неприятные. Наверное, я латентный мазохист. Не хочу знать об этом. Тем более что во многих знаниях многие печали.

– Значит, мне остается лишь спрыгнуть со скалы.

– Это будет забавно.

– А если я скажу всему миру, что это ради любви к вам, Гретхен?

– А кто поверит?

– Мой учитель.

Я встал перед ней на одно колено и страстно прошептал.

– Моя госпожа, я знаю, что вас беспокоит моя судьба. Но лучше я открою свои чувства, пусть это будет стоить мне жизни.

– Умно.

Девушка улыбнулась, обнажив острые белые зубки. Я невольно представил себе, как эти зубки вонзаются мне в ухо, а накрашенные красным лаком ногти впиваются мне в спину. Пришлось прогнать видение, а то и впрямь начну ее соблазнять, а ни к чему хорошему это не приведет.

Гретхен мило улыбнулась, бросив быстрый взгляд на прошедшего мимо учителя. Она поняла, что Дитрих не так глуп, как ей казалось в самом начале. И вот тут ей стало и впрямь интересно. Похоже, она еще из тех, кто любит играть, но ненавидит и не умеет проигрывать. Впрочем, ладно. Что это я все о грустном да о грустном. Неужели нет других тем для разговора. Надо просто сказать себе стоп и притвориться, что на меня непонятно чего там нашло. Ну, например, временное умопомешательство. Скажем, я нечаянно белены съел. Нет, она решит, что это издевательство и правильно сделает. Нет, ну вообще, что мне стоит притворяться скучным рядом с такими девушками, а? Я дурак.

Успокоив себя этим замечанием, я поднялся и попрощался с ней.

– Как, ты уже прощаешься? – удивилась она.

– Меня ждет учитель. Верно, я нарушил какую-нибудь заповедь и меня накажут.

– А, это. Довольно уважительная причина. Тогда завтра я буду ждать тебя.

Конечно же, я не приду завтра. Извини, но не хочу играть в эти игры с тобой: у меня, знаешь ли своих хватает. Но вместо этого я улыбнулся, словно последняя шлюха, которой обещали заплатить еще больше, и пообещал быть со всем своим желанием и энтузиазмом. Девушка поскучнела, и я понял, что заглянуть все равно надо. А то еще чего не того подумает. Или подумает все то, что намного уже.

Так. От одной напасти избавился, теперь надо переходить к другой. Меня ждет его …кстати, а как к аббатам обращаться? Дитрих этого не знает, а я подзабыл что- то. Ну, папа это его святейшество, вроде. Кардинал у нас высокопреосвященство. Священник вроде бы просто отец или святой отец. Ну, с другой стороны, раз есть высокопреосвященство, значит, должно быть и просто преосвященство, я правильно понимаю? Ладно, необходимо будет поискать литературу на эту тему. А то вдруг обидится, что его не так обозвали, а потом еще и накажет какими-нибудь дыбами или кипящим маслом. Фу, ну и мысли. К чему бы это? Ага. К удаче, наверное.

Я постучался.

– Входи, сын мой.

Я вошел, смиренно потупив глаза и вытащив руки из карманов. Вовремя успел, а то этого здесь точно не любят. Святой отец сидит за кафедрой и листает какую- то папку. Я умудрился скосить глаз на нее и узреть свою фотографию. Ага, продвинутые здесь священники, как же. Ничуть не хуже ищеек работают. Интересно, и какой печальный факт моей биографии заинтересовал его?

Впрочем, сейчас узнаю. Заметив, что он поднимает голову, я вернул глаза в смиренное состояние, то есть, опустив его. Конечно, он мне не поверит. Но если я буду вести себя более вызывающе, то это насторожит его. А так, я как все. Стоп. Намечающуюся насмешку долой, а то это не вяжется с моим смиренным видом. Вот, вроде бы все. Или что- то еще забыл? Нет, все в порядке.

– Я читал о твоей жизни, сын мой.

– Она скучна, как осенний дождь, святой отец.

Пропустил мимо ушей, что я его назвал так. Неплохо, значит и так тоже можно, или я угадал.

– Очень образное сравнение. Наверное, ты романтичная и возвышенная душа.

Перестав подсчитывать способы воздействия на него, я с искренним изумлением воззрился на святого отца.

– Простите, но я никогда не считал себя таким. Я грешен, и…

Он поднял бледную руку, прерывая мою речь.

– Ты когда в последний раз исповедовался?

Никогда. Я что, совсем дурак что ли? Да и какой священник после этого не выдаст меня инквизиции? Ну, это риторический вопрос.

– Вчера вечером, отче.

Я вновь скромно потупил глаза, стараясь показать все свое рвение в вере.

– Это похвально, сын мой.

Еще бы. Сомневаюсь, что тут хотя бы раз в неделю посещают исповедальню.

– Стараюсь.

Я позволил себе вздох, от которого чуть не снесло стены. Утрирую, конечно. Но зато аббат обратил на это внимание, и теперь приглядывается ко мне. Ха! А я еще не так могу. И злобно зыркнул на свою лисицу. Кицуне попятился, но не ушел, продолжая насмешливо скалиться, а кто сказал, что лисы не умеют таких вещей? Очень умеют, по крайней мере, моя лисица.

– Посмотрев на тебя, сын мой, я пришел к определенному выводу.

Он видимо ждет вопроса? Могу и спросить, но не буду.

– Тебе неинтересно?

– Если вам, святой отец будет угодно рассказать, то я выслушаю. А если нет, то этот вопрос не имеет смысла.

– Ловко. Я еще больше уверился в том, что мое мнение верное.

Он сложил тонкие пальцы, сверкнув перстнем. Рубин, самый настоящий, и совершенно не дешевый. Ну и нищие там живут. Я бы тоже не отказался от обета нищенствования, если у меня будут такие лохмотья и власяницы.

– Я не собирался принимать место учителя богословия в этой школе, но меня остановило одно обстоятельство. Понимаешь, сын мой, мимо духовных семинарий чаще всего проходят настоящие таланты. Поэтому я решил, что стоит дать пару уроков и присмотреться к ученикам. Ты заинтересовал меня своей любознательностью и эрудицией. Обычно, даже семинаристы не заглядывают дальше лекций и учебников.

Ого, какая длинная речь. Будь я блондинкой, то заснул бы уже после первой запятой. К счастью, я не блондинка, а рыжий, поэтому мужественно терпел все это. Затем быстро переварил эту информацию, и понял, что меня хотят сделать священником. Ненавязчиво отодвинувшись в сторонку, я наступил на Кицуне, и не позволил ему открыть наглую варежку. Впрочем, лис все же умудрился ее открыть, но вместо смеха выдавил сипение. Ничего с ним не случится, я просто не хочу, чтобы мои лучшие чувства вот так обгадили. Может, я все свои жизни мечтал носить рясу и нести слово божье в массы. Один раз уже пробовал. Массы не поняли, какого рожна вампир вырядился как священник и грозит геенной огненной. Спорить не буду, и с геенной я переборщил, а вот клыки точно надо было спрятать. А что делать? Захотелось наглядную демонстрацию провести. Провел, ага. Зато невинные моментально воспылали религиозными чувствами, и объединились против нечисти. Меня, то есть. Еле сбежал, хорошенько заметав следы. Впрочем, если бы я это сделал плохо, то умер бы на год раньше.