Анна Кирьянова - Охота Сорни-Най [журнальный вариант]

— Уважаемый товарищ Савченко! — немного напыщенно начал кагэбэшник. — Дело касается вашего спортивного клуба для студентов при политехническом институте. Как вообще идут дела в связи со спортом, походами, сдачей норм ГТО?

Аркадий Семенович стал осторожно и неторопливо рассказывать об успехах и достижениях в работе спортивного клуба. Перешел к настроениям среди студентов-спортсменов, отметил некоторых особенно одаренных ребят по фамилиям и заметил, как напряглось лицо майора Николаева при фамилии Дятлов. Аркадий постарался еще равнодушнее глядеть куда-то мимо лица собеседника, размышляя, какую роль предстоит ему сыграть в судьбе талантливого студента.

— Как вы полагаете, этот Дятлов справляется с ролью руководителя туристической группы? — заинтересовался майор. — Можно доверить ему ребят, снаряжение, ружье? Иногда ведь в тяжелые маршруты вы даете им ружье?

— Только при наличии спецразрешения, — моментально отозвался Савченко. — Никак иначе. И схему маршрута утверждаем на партийном заседании, на заседании актива клуба, у ректора…

— На этот раз — подчеркнул голосом Николаев, — можно не утверждать схему маршрута. Мы предлагаем свою схему, разработанную лучшими специалистами-топографами, мастерами своего дела. Вот карта, — Николаев достал из сейфа лист плотной бумаги, испещренной значками и стрелками, — она охватывает район перевала Сяхат-Хатыл на севере нашей области. Для наших целей необходимо, чтобы группа студентов, умелых туристов, прошла именно по этим местам, записывая данные, осуществляя фотосъемку местности. Есть у нас кое-какие сведения, что именно здесь творятся какие-то непонятные дела с местными шаманами манси. Дикари приносят жертвы, пугают людей, молятся своим идолам… В общем, вы понимаете.

Савченко все понимал, о чем сразу сообщил майору. Не понимал он только, почему такое серьезное ведомство заинтересовалось пустячным, по его мнению, вопросом. Но Николаев не стал вдаваться в подробности: мертвые люди, обезображенные трупы, огненные шары — может, ничего странного студенты и не обнаружат. Шаманы и шаманы, пусть гуляют, повышают спортивную ловкость и сноровку. А если что-то обнаружат, то нужно, чтобы глаз был свежим, не “замыленным”, все подмечал.

— Группе мы доверим оружие, надеюсь, простого охотничьего ружья будет достаточно. Дадим хороший фотоаппарат и, — тут майор значительно поднял палец, — рацию! Чтобы в случае чего-то интересного сразу с нами связаться, а мы вышлем самолет. И вот что я хотел бы предложить — пусть в составе группы пойдет наш человек. Все-таки нужно последить за ребятами, оказать им поддержку, помощь в случае чего. Нужен сильный и ответственный специалист. Согласны?

Савченко был согласен. Он цепко следил за движениями майора, делая выводы о том, что экспедиция предполагается опасная, сложная, что майор не сказал всей правды, что студенты будут как бы пробным шаром, собирателями информации, а уж за ними последует никак не меньше, чем карательная экспедиция, которая в пух и прах разобьет шаманов с их нелепыми бубнами и шкурами…

— Человек наш опытный, бывалый, прошел много испытаний и всегда доказывал свою преданность делу партии, — завел майор привычную шарманку, а Савченко так же привычно кивал каждому слову его ритуальной речи. — Надо внедрить его в группу, познакомить с ребятами, объяснить его присутствие какими-то личными целями. Никто не должен знать, кто это такой.

Аркадий внутренне хмыкнул: к студентам, которые несколько лет вместе учатся, живут в одной общаге, внедрить совершенно незнакомого человека, да так, чтобы никто ни о чем не догадался? Видно, план продумывал субъект не слишком умный и дальновидный, наверное, этот примитивный майор с бровями, так и прыгающими по красному лицу. И вообще, создается впечатление, что это буря в стакане воды. Мало стало у ведомства работы после смерти товарища Сталина, вот и принялись заниматься всякой ерундой. Надо же — шаманы их взволновали! Посадить парочку манси, устроив перед этим показательный суд в каком-нибудь обшарпанном клубе, влепить им по десять лет — и никаких больше шаманов. Но, видно, начальство требует, вот майор и суетится. Да, это тебе не почки на допросах отбивать…

Савченко склонился над схемой, внимательно изучая маршрут. Что ж, район знакомый, походы в те места были, проходили довольно успешно. Правда, на этот склон перевала не ходили на лыжах — путь тут сложный, продуваемый всеми ветрами: справа — равнина, кое-где поросшая кедрами, слева — довольно крутой склон горы. Тут всегда холоднее градусов на пять-шесть, а зимой это очень существенно. И палатку неудобно ставить, так что именно этого небольшого района туристы всегда избегали. Никаких удивительных колдунов никто из турклуба не видел; однажды встретили беглого уголовника, дали ему булку хлеба, а потом писали объяснения в местном райотделе милиции — вот и все мистические встречи…

— Переночевать они должны будут тут, — указал майор толстой авторучкой. — Пусть поставят палатку вот у этой горы и спят себе. Ну, конечно, пара дежурных пусть понаблюдают, сделают записи в походном дневнике, пофотографируют…

— Тут крайне неудобно ставить палатку, — сказал Савченко, прекрасно понимая, что его мнение никого не интересует. — Не лучше ли им перейти за перевал и заночевать в более защищенном от ветра месте? Как они тут будут на самом склоне, над продуваемой равниной?

— И все-таки, товарищ Савченко, именно здесь они поставят палатку, — с нажимом ответил Николаев. — По нашим сведениям, именно это место пользуется у населения дурной славой. Одни названия чего стоят: гора Девяти Мертвецов; перевал Мертвецов; ручей Мертвецов; Гора, Где Плакал Ребенок; Гора, Где Приносятся Жертвы… Это все наиточнейший перевод мансийских названий, я специально связывался с профессором из университета. — Николаев самодовольно поглядел на Савченко. — Этот профессор мне много о вогулах порассказывал. Они до восемнадцатого века приносили человеческие жертвы. Потом их крестили насильно, обратили в православие, чтобы не поклонялись духам и медведям. Потом советская власть освободила этих дикарей от гнета шаманов и вождей, да только, видно, им неймется. Народ бестолковый, глупый, пьют, как свиньи, ткут какие-то дрянные одежды из крапивы, разводят скот, а сами живут хуже скотины. До сих пор при лучине многие сидят…

Николаев долго и с удовольствием излагал мысли, почерпнутые из беседы с насмерть перепуганным старичком профессором. Университетский жрец науки был твердо уверен, что его арестуют за хранение подрывной литературы: втайне профессор увлекался оккультными науками и дома хранил книги по астрологии и хиромантии. Когда его стали спрашивать о колдунах, бедный ученый почувствовал себя в тисках инквизиции — он боялся, что его увлечения и тайные книги стали достоянием страшных органов госбезопасности. Однако его опасения оказались ложными, и в благодарность за сохранение жизни и свободы он снабдил Николаева самыми обширными сведениями о древних вогулах и хантах, еще в одиннадцатом веке упоминавшихся в русских рукописях под странным именем “югра”. Они появились на Урале во второй половине первого тысячелетия до нашей эры, явились неизвестно откуда, предположительно — из Западной Сибири, со своими дикими и страшными верованиями. Сохранили язык, сходный с угорскими языками, все обычаи, нравы, словно и не коснулась их железная длань цивилизации.