Энн Райс - Мумия, или Рамзес Проклятый

Клеопатра встала с кровати и прошла мимо Эллиота. Она была почти полностью обнажена восхитительное тело с узкими бедрами и стройными, изящно выточенными ногами. Эллиот смущенно отвел взгляд от обнаженной груди. Медленно приблизившись, снял с пластинки иглу. Клеопатра закричала на него, осыпав градом латинских ругательств.

– Пусть музыка играет!

– Да я просто хотел показать тебе, как это делается, – сказал Эллиот. Он снова повернул ручку аппарата и опустил иглу. И только тогда свирепое лицо египтянки смягчилось. Она постанывала в такт музыке, потом положила руки на голову и крепко зажмурилась.

Она начала танцевать, сильно раскачиваясь из стороны в сторону. Эллиот наблюдал за ней с испугом: он знал, что уже видел раньше подобные танцы. Так танцевали душевнобольные дети – инстинктивно подергиваясь в ритме музыки.

Клеопатра не заметила, как он выскользнул из комнаты, чтобы принести ей еды.

Рамзес купил в киоске британскую газету и медленно двинулся в сторону шумного многолюдного базара.

УБИЙСТВО В МУЗЕЕ. УКРАДЕНА МУМИЯ. УБИТА УБОРЩИЦА

Ниже чуть мельче был напечатан заголовок статьи:

ТАИНСТВЕННЫЙ ЕГИПТЯНИН ОБВИНЯЕТСЯ В ЗЛОДЕЙСКОМ УБИЙСТВЕ.

Рамзес прочитал подробности, скомкал газету и отшвырнул ее прочь. Опустив голову, скрестив руки под балахоном, он пошел дальше. Неужели она убила уборщицу? Почему она это сделала? Как ей удалось скрыться?

Конечно, газеты могут и соврать. У нее было не так уж много времени. Ее разум не мог восстановиться столь быстро. Правда, возможность у нее была – ведь охранники в это время занимались выдворением из музея его собственной персоны.

Рамзес постарался вспомнить то, что увидел тогда в полуосвещенном коридоре: отвратительное чудовище, которое он воскресил из мертвых. Он видел, как монстр движется к нему, он снова слышал хриплый каркающий голос. Он увидел искаженное муками, полусъеденное тлением лицо.

Что же делать? Сегодня утром, впервые с тех пор, как он стал бессмертным, он вспомнил о богах. В музее, когда он стоял над останками царицы, ему вспомнились древние молитвы, заклинания, которые он, окруженный жрецами, твердил в сумрачном храме перед народом.

И теперь, шагая по пышущим жаром улицам, он снова начал шептать слова древних молитв.

Джулия сидела на маленькой белой кушетке в гостиной своего заполненного людьми номера. Она была рада, что Алекс держит ее за руку. Самир молча стоял возле единственного незанятого стула. Напротив сидели два британских чиновника. У Майлза Уинтропа, который, заложив руки за спину, стоял около входной двери, вид был несчастный. Старший из чиновников, человек по фамилии Петерсон, сжимал в руке телеграмму.

– Видите ли, мисс Стратфорд, – сказал он с проникновенной улыбкой, – сначала убийство в Лондоне, потом это убийство в Каире…

– С чего вы взяли, что между ними есть связь? – спросил Самир. – Тот человек в Лондоне… Вы сказали, что он занимался незаконными махинациями с векселями!

– А, Томми Шарплс. Да, это было его профессией.

– Ну и какое отношение мог иметь к нему мистер Рамсей? – спросила Джулия. «Странно, что я разговариваю так спокойно, – подумала она– Слава богу, никто не слышит, как у меня бьется сердце».

– Мисс Стратфорд, монета Клеопатры, найденная в кармане убитого, является связующим звеном между этими двумя убийствами. Она наверняка была похищена из вашей коллекции, поскольку ничем не отличается от других пяти монет.

– Но ведь все пять монет на месте, вы сами это подтвердили.

– Да, но, видите ли, мы нашли еще несколько таких монет здесь, в отеле.

– Не понимаю.

– В номере мистера Рамсея. Возникла пауза. Первым заговорил Самир:

– Вы обыскивали его номер? Ответил Майлз:

– Джулия, я знаю, что он твой близкий друг и эта ситуация очень неприятна для тебя. Но, понимаешь ли, убийства совершены с исключительной жестокостью. И ты должна помочь нам найти этого человека.

– Он никого не убивал в Лондоне!

Майлз продолжал со сводящей с ума вежливостью, словно не слышал этого отчаянного выкрика:

– Нам нужно побеседовать с графом, а мы нигде не можем найти его. – Он посмотрел на Алекса.

– Я понятия не имею, где отец, – беспомощно сказал тот.

– А Генри Стратфорд? Как бы нам увидеться с ним?

Два египтянина быстро шли по узким улицам старого Каира. У них на плечах лежал, свернутый в рулон ковер, который в полуденную жару было невыносимо тяжело тащить.

Но тело, которое они несли, стоило и времени, и пролитого ими пота. В зимние месяцы в Египет хлынут потоки туристов. К этому времени будет готова красивая качественная мумия.

Наконец они добрались до дома Заки, или «фабрики», как они называли его между собой. Вошли через ворота во двор и поспешили отнести свой трофей в первую из тускло освещенных комнат дома. Они не обращали внимания ни на прислоненные к каменным стенам готовые мумии, ни на множество черных, обтянутых блестящей кожей тел, лежащих на столах.

Только вонь химикатов раздражала их. Поэтому они ждали Заки с нетерпением.

– Неплохой экземпляр, – сказал один из них рабочему, который помешивал битум в огромном котле, стоящем в середине комнаты. Под котлом горели угли, поддерживая кипение. Отвратительная вонь распространялась именно из этого котла.

– Кости крепкие? – спросил рабочий.

– Да, отличные английские кости.

Маскировка оказалась превосходной. По Каиру бродили тысячи таких же бедуинов. Его вообще не замечали бы, если б не темные очки, которые вызывали у прохожих изумление.

Войдя на задний двор отеля «Шеферд», он спрятал очки в карман полосатого балахона. Темнокожие египетские мальчишки, мывшие автомобиль, даже не взглянули на него, когда он прошел мимо.

Двигаясь вдоль стены, под фруктовыми деревьями, он добрался до маленькой двери без таблички. За ней находилась узкая, не застеленная ковром лесенка. В нише стояли швабры, веники, лежали тряпки.

Он взял веник и стал медленно подниматься по лесенке. Интересно, что скажет Джулия, когда увидит, чем он занимается.

Клеопатра сидела на краю кровати и ела с подноса, который Эллиот поставил перед ней на маленький плетеный столик, принесенный со двора. Теперь на ней была тоненькая сорочка – единственное белье, которое нашлось в шкафу Маленки. Эллиот помог ей одеться.

Маленка приготовила еду: фрукты, хлеб, сыр и вино, но наотрез отказалась войти в комнату.

У царицы был волчий аппетит, она ела как дикарь. Вино пила как воду – бутылку за бутылкой. И хотя она все время оставалась на солнце, оно больше не оказывало на нее целительного воздействия – это было очевидно.

Трясущаяся от страха Маленка сидела в гостиной. Эллиот не знал, сколько времени сможет держать ее под контролем.