Яков Шехтер - Астроном

– Никак, – честно признался Моти.

– Тогда я буду переводить на русский. Однако за стиль и лексику не взыщите.

Мы дружно закивали, давая понять, что ни к лексике, ни к стилю и орфографии у нас нет и не будет никаких претензий. Моше выдержал паузу и начал.

– Во времена Ноаха извратила всякая плоть путь свой по земле. Крокодилы спаривались со львами и порождали ужасных страшилищ. Страшилища в свою очередь сочетались с орлами, и потомки их, покрытые крокодильим панцирем, но с львиной пастью, поднимались в воздух. Похотливые женщины совокуплялись с жеребцами, плод такой связи до пояса был человеком, а ниже – лошадью. Похоть воцарилась в мире, ужасные и причудливые создания наполнили землю. Отвратительной стала она в глазах Всевышнего, и послал он ангелов, Узу и Узиэля, проверить силу соблазна, охватившего создания. Спустились ангелы на землю и сразу начали грешить. Уза выбирал себе в жены женщин, а Узиэль животных. И родились от Узы великаны, наводившие страх, Узиэль же породил драконов. Невыносимы стали дела земные в глазах Всевышнего, понял Он, что нет миру исправления и решил уничтожить всякую плоть.

Только животных, оставшихся верными своему виду, и семью праведного Ноаха, спас Он в ковчеге, всех же остальных погубили воды потопа. И были воды эти кипящими, так, что почва плодородящая на глубину полутора метров тоже оказалась уничтоженной, изменив свойства свои. Чтобы тяжело трудился на ней человек, добывая пропитание, и не оставалось у него времени для похоти и страсти. Дабы не повторился ужасный грех допотопного поколения и не наводнялась земля сонмами диковинных тварей.

Один из великанов, по имени Ог, сумел уцелеть. Запрыгнув на крышу ковчега, он просидел там целый год, питаясь рыбой из океана и слизывая росу с балок крыши. В семнадцатый день седьмого месяца нисан ковчег остановился на горе Арарат. И заметна была убыль вод до конца девятого месяца, а в первый день десятого показались вершины гор.

По прошествии сорока дней открыл Ноах окно и выпустил ворона. Возвращался тот и улетал, пока не высохла вода на земле. Тогда послал Ноах голубя, но тот не нашел покоя для ног своих и вернулся в ковчег. Понял Ноах, что земля не готова, подождал еще семь дней и снова выпустил голубя. Вернулся голубь, держа в клюве оливковую ветвь.

И всякий разумный человек спросит себя, откуда взялись на земле масличные деревья? Ведь кипящие воды уничтожили все сущее на глубину полутора метров?

Моше посмотрел на меня. Я смущенно пожал плечами. Было понятно, что ответ не замедлит себя ждать, причем неожиданный, прямо не вытекающий из поставленного вопроса. В такой ситуации самое лучшее не высказывать дурацкие предположения, а честно признаться в невежестве. Я еще раз пожал плечами.

– И отвечает тайное знание, – продолжил Моше, – голубь принес пальмовую ветку из Эрец Исраэль, в которой не было потопа. Десятикилометровой стеной стояла вода вдоль границ Святой Земли, все живое задохнулось от пара, но растительность уцелела. И это одна из причин, по которой землю эту святой называют, ведь удивительные свойства допотопной почвы сохранились только здесь.

Спаслись не только растения. Уцелела пара драконов, сумевших забраться в пещеру, где похоронены Адам и Ева. Там их обнаружил Ог, решивший поселиться в этом месте. Ибо, наделенный особым восприятием сверхъестественного, сын ангела видел, что место это обладает удивительным свойством: именно здесь находится узкий ход, соединяющий наш мир с будущим. Каждое слово, сказанное у входа, слышно в ином мире, и произнесенные тут просьбы немедленно попадают к Небесному престолу.

Ог поработил испуганных драконов, и они много веков служили ему верой и правдой. Великан не совсем точно понимал причину потопа, ему казалось, будто Всевышний лишь изредка обращает внимание на Землю, и новости приносят ему специальные ангелы-посланники, наподобие отца Ога. Поэтому – думал Ог – можно жить, так, как хочется, лишь бы внешне все выглядело гладким и праведным. По этой причине он, обладавшим знанием магии, сделал драконов невидимыми и запретил им покидать пределы Эрец Исраэль.

Ог и его потомки построили возле пещеры город, названный Хеврон, от слова «хибур», связь. Удивительные свойства пещеры сохранялись в глубокой тайне, драконов Ог использовал только для устрашения врагов и охраны города.

Спустя несколько веков в Хевроне поселился Авраам. И было: явился Б-г Аврааму в дубраве Мамре, что на окраине Хеврона. Поднял он глаза свои и увидел трех незнакомцев, стоящих неподалеку. И поспешил он им навстречу и кланялся до земли. И сказал Авраам:

– Господа мои, если будет вам угодно, не проходите мимо, остановитесь у меня. Омойте ваши ноги и отдохните под деревом, а я принесу вам немного подкрепиться.

– Хорошо, – ответили ангелы Господни, – делай, как ты сказал.

И поторопился Авраам в шатер Сары и сказал ей:

– Замеси три меры лучшей муки и сделай поскорее булки!

И побежал Авраам к стаду и выбрал нежного, отборного теленка, и хотел передать его Ишмаэлю, но вырвался теленок и побежал, прячась среди кустов. И преследовал его Авраам, пока не оказался у входа в пещеру, скрытого ветками терновника. Чудесный, удивительный свет струился из пещеры. Забрался Авраам внутрь, огляделся и в страхе воскликнул:

– Как страшно это место! Не иначе, здесь присутствует Всевышний. Прошел он внутрь и увидел еще одну пещеру, а в ней две надгробия, и две свечи горят в изголовьях. И понял Авраам, что это могилы Адама и Евы, а пещера, то самое место, из которого открывается вход в иной мир.

Прошло больше тридцати лет, и умерла Сара, жена Авраама. Скончалась она в Хевроне, он же Кирьят-Арба, названного по имени арбаа – четырех гигантов живших в городе. А имена их Шешай, Ахиман, Тальмай и Анак, и росту в них было больше четырех метров, и охраняли они город, властвуя над драконами.

И поклонился Авраам народу той страны, хеттам, и просил их:

– Поговорите с Эфроном, сыном Цохара, пусть продаст мне пещеру, на краю его поля, чтобы смог я похоронить в ней умершую.

И ответил Эфрон.

– Пещеру эту я уже дал тебе в подарок. Хорони свою умершую

И сказал ему Авраам:

– Вот, я даю тебе деньги, ту цену, которую назначишь. Прими их от меня, и я похороню умершую.

– Послушай меня, господин мой, – сказал Эфрон. – Что между нами, такая мелочь, как четыреста сиклей полновесных. А умершую свою хорони.

И отвесил ему Авраам полной мерой серебряные сикли. И была цена это невероятно, несообразно велика. Ведь годовая оплата за труд взрослого мужчины составляла всего шесть сиклей. И дивились сыны Хетта непонятной щедрости Авраама, и радовался, смеялся своей удаче Эфрон.

Прошло еще три века. Три пары могил добавились в пещере. Авраам и Сара, Исаак и Ривка, Яаков и Лея. Словно неусыпные стражи стояли их души у входа в иной мир, молясь за своих потомков.