Мария Барышева - Мясник

Наши принципы — никаких симпатий! Разве тебе было жаль кого-нибудь из тех, кто потом разорился частично по твоей милости?

Да, однажды такое было. Об этом знал только Евгений, он и помог ей свернуть дело так, что даже Эн-Вэ счел это просто рабочим провалом по вине обстоятельств. Это было только один раз. Но это было давно. И с тех пор никогда…

Она купила сигареты, потом отошла немного в сторону и достала телефон. Надя писала ей о Наташе и не раз, но кто поручится, что это действительно Наташа? Фотографий нет, паспорт… у нее у самой их несколько, как и у любого в «Пандоре». Ступив когда-то на скользкую лисью тропу, Вита с тех пор ежеминутно ждала от жизни подвоха

…ибо все тайное всегда становится явным… и всегда старалась все проверять. А что делать сейчас? Времени мало — ее «отпуск» никогда не растягивался больше, чем на две недели. Возиться, проверять… на все нужно время…

Наташа работала в алкогольном павильоне. Пять лет. Надя писала, что подруга — безупречный работник. У такого безупречного работника все движения и память на цифры отработаны до автоматизма, и даже спустя какое-то время… Вита порылась в записной книжке и набрала номер. После серии длинных гудков в трубке ожил сонный голос, и она сказала:

— Хэллоу, Грегори!

— Какого хрена?! — пробурчал «Грегори». — Кто это?

— Старая любовь не ржавеет.

— А-а, — в голосе появились нотки узнавания и он стал немного бодрее. — Ну, здорово. Напомни, когда у тебя день рождения — я тебе часы подарю. Своих у тебя видно нет! Чего стряслось?

— Извини, что поздно. Гриша, в честь нашей старой любви, не мог бы ты включить свой компьютер?

— Вы там что, в Питере, — совсем упились?! — изумился голос.

— Какой там! Дела, милый, дела. Помоги. Дай мне несколько цен реализации на твой самый ходовой товар за июнь двухтысячного в одном городе. Срочно надо.

Сбежав в свое время из родного Волжанска, Вита несколько лет прожила у дальних родственников в Крыму, где закончила университет. Там же она познакомилась с Надей, а вместе с Григорием училась на одном факультете и одно время встречалась с ним. Закончив университет, Григорий ушел в коммерцию, и сейчас по Крыму было разбросано несколько торговых точек, совладельцем которых он являлся. Вообще, мало кому с их курса довелось работать по специальности.

Поупиравшись немного, он все же выполнил ее просьбу, зевая в трубку и сонно поругиваясь. Записав цифры, Вита попросила, чтобы Григорий завтра же отсканировал и прислал ей на питерский адрес кое-какие из декабрьских крымских газет.

— О, Господи, ну хорошо, пришлю, я тебе все пришлю, хоть всю библиотеку имени Франко, только дай поспать, а?! И обратись к психиатру — говорят, некоторым помогает.

— Ты чудо, Грегори!

Он зарычал и положил трубку. Вита спрятала телефон и, улыбаясь, вернулась на бульвар.

— Ну, что дальше? — спросила Наташа. Она уже не сидела, а ходила взад-вперед, чтобы не замерзнуть. Вита дала ей сигарету и посмотрела на часы.

— Сейчас подумаем… — она поднесла ей зажигалку, а потом вдруг резко произнесла: — Старорусскую и два синих «Славутича» — сколько с меня?!

— Семь пятьдесят! — вырвалось у Наташи, потом она вскинула на Виту изумленный и оскорбленный взгляд. Та кивнула.

— Что ж… по крайней мере, ты действительно бывшая продавщица. Извини, подруга, проверки еще никому не вредили. Значит так. Хочешь поработать — поработаем. Но у меня два условия. Первое — половину денег вперед. И накинь хотя бы пятьсот — у меня же будут расходы.

Наташа поежилась, хмуро глядя на нее.

— Треть, — сказала она, — и триста сверху. Мне еще жить на что-то надо. И прятаться…

Вита потерла замерзший кончик носа, потом тряхнула головой.

— Эх, погубит меня доброта моя. Ладно, сойдет. Должны ведь люди верить хоть иногда друг другу, а?

— А второе условие?

— Я хочу увидеть картины.

Наташа отвернулась.

— Я так и знала, — пробормотала она едва слышно. Вита пожала плечами.

— Ну, а что ты хочешь?! Должна же я знать, на что иду. Если я их увижу… если они действительно такие, как ты говоришь, то я тебе поверю. Тебе ведь это нужно? Ты мне рассказала все, я это ценю, но уж позволь мне оценить это до конца. Если ты боишься, что после этого я кому-нибудь проболтаюсь, то напрасно. Мы с тобой взрослые люди. Тебе нужна моя помощь, мне нужны твои деньги, так будем же взаимовыгодны.

— Это очень опасно. Я ведь не знаю, как ты на них отреагируешь. Вот хотя бы Костя, когда смотрел…

— Помню, помню… Нормально отреагирую. Смотрела же я картины Неволина и ничего, жива. Ощущения, конечно, мерзкие, но это мелочи. Уж поверь, мне доводилось встречаться и с кое-чем похуже картин… — на мгновение Вита отвернулась, чтобы Наташа не могла разглядеть ее лица. Доводилось, это верно… ночные кошмары, живущие уже много лет… крепкая хватка на ноге… боль… мутная вода, смыкающаяся над головой, врывающаяся в легкие, заливающая глаза… и тянут, тянут в глубину…

— Это не неволинские картины, — сказала Наташа, ничего не заметив, — это намного хуже, это…

— Короче, я все сказала, — перебила ее Вита и подняла ладонь, затянутую в перчатку, как в старых фильмах про индейцев. — Хау, белая женщина. Тебе решать.

Наташа пристально посмотрела на нее уже знакомым проникающим взглядом, ощущающимся даже сейчас, в темноте, и Вите снова захотелось отвернуться, закричать, чтобы она не смела на нее так смотреть, не смела пролистывать ее изнутри, запоминать, на какой полке стоит ложь, на какой страх, а на какой сострадание… но на этот раз она выдержала, глядя ей в глаза и непринужденно улыбаясь, потом развела руки в стороны, и сумка качнулась на ее локте.

— Ну, я вся перед тобой! Смотри! Ты же сама меня вызвала, но я не джинн из бутылки, который все сделает без вопросов и отправится обратно в бутылку, учитывай это! — вкрадчиво заговорила Вита. — А время идет к рассвету, а мое терпение — к концу… боже мой, я просто чувствую, как у него начинается агония. Поиграем в открытую — я приехала не только из-за денег, но и отдать долг. Я должна Наде за свою глупую голову, которую ей когда-то удалось повернуть в нужную сторону. Но Нади нет, так что считай, ты кредитор по наследству. Поскольку ты все-таки не Надя, ты мне заплатишь по уговору, но я сделаю все так, как сделала бы для нее! Ну, ваш выстрел.

— Ладно, поехали, — сказала Наташа и взяла свою сумку.

Такси отвезло их на окраину города. Зайдя вслед за Наташей в квартиру на третьем этаже, Вита покрутила головой, потом посмотрела на дверь и невольно усмехнулась. Дверь изнутри была деревянной, и на ней отчетливо виднелись два блестящих жирных пятна — одно большое над глазком, другое, маленькое, сбоку него. Лоб и нос. Как же долго хозяин или хозяйка квартиры смотрели в этот глазок — внимательно смотрели, невольно прижимаясь лицом к двери?..