Таня Хафф - Дым и зеркала

Хотя нет, на самом деле все и так понятно…

«Господи боже, Тони, начни уже думать головой!»

Когда проигрыш закончился, он уже готов был пару раз постучаться лбом об стену. Не только это помогло бы отвлечься, но и заодно заставило бы его прекратить обращаться к себе в третьем лице.

Хотя на плите кипел чайник — и продолжал кипеть, пока в гостиной разносили убийственный чай, — кухня пустовала, и задняя дверь оставалась закрытой. Судя по всему, закрытой. И до этого его не остановили двери, которые были, судя по всему, закрыты. Все, что надо было сделать, это…

Проблема.

Кэсси сказала, что Генри оставит ноутбук на ведре, в котором валялись окурки. А это означало, что ему придется протащить горизонтально расположенный ноутбук через вертикальную щель на пять сантиметров больше, чем этот самый ноутбук был по ширине. Кому-то пришлось бы держать его на боку по направлению к входу.

Какая жалость, что он не сообразил этого, пока Кэсси и Стивен были рядом.

— Генри? Генри, ты меня слышишь?

Если Грэхем мог общаться с призраками своих кузенов благодаря кровным узам, то он мог связаться с Генри. Кровь связывала их много лет.

— Ген…

Тьма.

И Карл.

— …ри!

Никакого ответа. По крайней мере, он ничего не услышал. В конце концов, Генри был сверхъестественным существом — вампиром, Ходящим в ночи, бессмертным кровососом. А Тони — всего лишь помощником режиссера, помогающим снимать второсортный сериал в третьесортной студии. Он протянул руку к стене, прикоснулся пальцами к краю косяка — и не смог продвинуться дальше. Он надавил на барьер и почти почувствовал, как концентрируется сила, чтобы остановить его. Она казалась вполне вещественной.

И хваленая волшебная сила, с помощью которой он почувствовал существо в подвале, не помогала ни черта. К счастью был другой выход. Уже проверенный.

— Кэсси! Стивен! Вы нужны мне на кухне!

— Что случилось?

Не призраки. Этот бархатный голос было ни с чем не перепутать. Хотя можно было легко понять и без этого — по тени, отбрасываемой на дверь в свете фонаря.

— Дверь открыта примерно настолько. — Тони повернулся и развел ладони примерно на пять сантиметров. — Ноутбук вот такой ширины. — Он сдвинул руки ближе. — Он должен стоять на боку, иначе мне его не протащить.

— А зачем тебе призраки?

— Они могут разговаривать со смотрителем.

— Ты не можешь говорить с Генри?

— Похоже, что нет.

Одолженная футболка была облегающей. Он уже видел Ли в облегающих футболках, но только не в его собственной. Различие было очень интересным, где заинтересованность проявлялась уже конкретными частями тела. Темные пряди волос, не зализанные назад чем-то, что использовал Эверетт, падали на лицо актера. Тони смутно помнил, как ухватился за его волосы, когда чужой язык проводил по его небу.

Взгляд Ли метался по комнате, будто его глаза заменили бело-зелеными шарами — плита, окно, дверь, стена, шкаф, раковина, потолок — что угодно, только не лицо Тони.

— Слушай, насчет того, что произошло. Я… В смысле, это было… Просто… Бренда…

И он умолк.

«Господи, актеры без сценаристов совершенно не способны выражаться. И кстати, Бренда? Спасибо, что припомнил ее. Просто ни с чем не сравнимое чувство, когда ты служишь заменой для мертвой костюмерши».

Тони немного хотелось дать Ли попотеть. К счастью, его лучшая половина выиграла, но только потому, что часть мозга, соединенная с его членом, считала, что взмокший Ли Николас — это прекрасно, и ему очень хотелось подавить эту идею.

— Ты просто перенервничал. Я понимаю. Все в порядке. — И поскорее закончить, пока Ли не вздумал начать спорить. Или соглашаться. Или вообще что-то говорит. — Но если нам придется разбираться с тем, что происходит… — Если ему повезет, то по тону будет все понятно. Меньше всего ему хотелось сидеть с Ли и обсуждать чувства, — …то это может подождать, пока мы не выберемся из дома?

Возможно, облегчение.

— А что пока? Ничего не знаем?

— Эй, мы парни. Мы никогда ничего не знаем.

Совершенно определенно облегчение. И еще и улыбка.

Так что Тони улыбнулся в ответ.

— Я спросил, чего тебе?

Вздрогнув, он сделал шаг назад и задел руку Стивена. Внезапный озноб разобрался с остатками заинтересованности и заставил вспомнить о насущной проблеме.

— Извини. Я был… Э…

Стивен закатил глаза.

— Можешь не говорить, я не хочу знать. — Он повысил голос. — Кэсси, не надо! Нельзя, чтобы оно знало, что мы действуем.

— Оно не знает? — уточнил Тони, когда Кэсси неохотно опустила руку и отлетела, чтобы посмотреть, как там Ли. Кэсси казалась рассеянной, а Стивен взволнованным. Не, не просто взволнованным. Напуганным.

— Похоже, что нет. — Он пригладил чуб запястьем. — Пока мы не делаем ничего, что привлекло бы к нам внимание, все должно быть нормально. Но в ванной безопаснее всего.

— Безопаснее?

— Это наше место. Пока не появился Грэхем, мы оставались там. Но когда мы снова стали собой, оно спало. А теперь проснулось. — Другой рукой он провел по волосам. — И оживилось. Так что… — Он дернул плечом — но недостаточно резко, чтобы сместить голову. — Оно и так держит нас здесь. Мы можем покидать ванную, но не дом. Ну и еще продолжаем умирать, сам видел. Мы не хотим знать, что оно еще может сделать.

Звучало логично.

— И что привлекает его внимание?

Стивен скрестил руки и кивнул в сторону сестры.

— То, что требует энергию. Физические вещи, например, краской мазнуть или стать видимыми — как сегодня утром.

— И связываться с кузеном?

— Нет. Это не требует затрат энергии от нас, — пояснила Кэсси, наконец вернувшаяся к двери. — Это вытягивает ее из Грэхема.

Насколько помнил Тони, лишней энергии у смотрителя было не особо много.

Вытерев пот со лба, Грэхем откинулся назад и начал медленно втягивать в легкие влажный воздух.

— Этот пацан, Тони, — произнес он через пару секунд, — хочет, чтобы вы поставили ноутбук на бок, иначе он не пройдет через дверь.

Генри повернул ноутбук.

— Вот так?

— Да. И поверни его вот так. Представьте, что дверь открыта настолько. — Он раздвинул большой и указательный палец; его рука дрожала.

— Так?

— Так. Ладно… — Ухватившись за перила, он рывком поднялся на ноги. Генри слышал, как билось его сердце. — Мне нужно пиво.

— Когда мы закончим.

— С чем закончим? С этим? Или еще с чем-нибудь? С вами от жажды помереть можно, — пробормотал Грэхем, а потом торопливо добавил, — только вам не стоит думать про жажду.

— Вы правы. Не стоит.

— Но могли бы и посочувствовать. Вы тоже не выглядите на все сто, после того, как вас швырнуло прямо на задницу и…

— Заткнитесь. — Тони был прямо за дверью. Меньше, чем на расстоянии протянутой руки. И с тем же успехом он мог быть на другом конце света. На таком расстоянии песня его крови должна была казаться приглашением. Но Генри не чувствовал ничего, кроме силы, разделяющей их.