Мария Барышева - Увидеть лицо

— О! — вырвалось у Олега, который внимательно вглядывался в окна подъездных площадок. — Похоже, Борька спускается. И с ним какойто бабец. Он что, решил нас со своей женой познакомить? Момент не самый подходящий.

Подъездная дверь открылась, выпуская двух людей, и одновременно с ней у Алины, которая в этот момент начала выбираться из машины, изумленно открылся рот, и теперь она поняла, почему голос Бориса по телефону показался Виталию таким умиротворенным.

Рядом с Лифманом стояла высокая, тонкая, длинноногая женщина лет тридцати в облегающих черных брюках, светлокоричневой куртке и таких же светлокоричневых высоких сапогах, сияющих множеством стразов, заклепок и цепочек. Молочнобелые волосы были затейливо закручены высоко на затылке и пышным хвостом свисали на правое ухо. На пальцах сияли бесчисленные кольца, а лицо, на котором не было и следа косметики, было чуть покрасневшим и припухшим, словно женщина только что плакала, и знакомым до такой степени, что Олег, увидев его, сказал "ой!", дернулся назад и стукнулся о машину Алексея.

Женщина обвела безмолвно созерцающих ее людей прыгающим взглядом, в котором смешались растерянность, облегчение и радость. Этот взгляд зацепился вначале за лицо Виталия, потом за лицо Ольги, уже стоявшей рядом с "лендровером", испуганно пробежал по лицу Евсигнеева, после чего уткнулся в переносицу Кривцову, да так там и остался.

— Олег! — воскликнула женщина так громко, что все, кто в этот момент был во дворе, тотчас посмотрели в ее сторону, забыв про свои дела и разговоры. Она порывисто метнулась вперед, и Олег машинально выставил руки и поймал ее, мгновенно оказавшись стиснутым в крепких объятиях, пропитанных ароматными терпковатыми духами, и намертво прижатым лицом к груди, обтянутой замшей куртки, от чего получил большое удовольствие, несмотря на недостаток воздуха. Борис, оставшийся стоять на месте, смотрел на них с тихой пасторальной улыбкой.

— Кристинка! — задушенно прохрипел Олег, не делая, впрочем, попыток освободиться. — Ты откуда здесь взялась?!

— Она нашла меня, — ласково произнес Борис и улыбнулся Виталию, которого от этой улыбки слегка передернуло. — Представляете, нашла! Она уже почти час у меня дома. Такая глупая… неделю назад еще меня нашла, а боялась подойти!..

— Конечно! — плачущим голосом ответила Логвинова, отпуская Олега, который тут же жадно глотнул воздуха. — Я думала… подойду, а он меня как пошлет!.. Я до самого конца не была уверена… Я до сих пор не уверена!.. Боря рассказал мне какие-тостранные вещи… я ничего не понимаю!.. Кто из вас кто?! Он сказал, что некоторые… другие… не такие… Вы кто?!.. а вы?! Это сон был или что?! Объясните мне немедленно!.. Это же была она… она сошла с ума и всех убила… а он говорит, что это… все наоборот!.. что она его нашла… а она…

Алексей, раздраженный этим захлебывающимся словесным потоком, шагнул было к ней, но Кристина тут же метнулась в сторону, испуганно тараща глаза.

— Не подходи! Уберите его от меня! Почему этот псих с вами?!..

Виталий, незаметно зайдя сбоку, поймал ее за плечо и несильно встряхнул.

— Кристинка, успокойся! Мы все тебе объясним, все в порядке, все живы… только успокойся! О ком ты говоришь? О какой сумасшедшей?!

— Ну об этой рыжей, конечно! — взгляд Кристины заметался по их лицам, примеряя на них свое воспоминание. — Об Альке! Я услышала твой голос… ее голос… вы сказали… я открыла дверь, а она на меня набросилась и стала душить… я так и думала… а потом… — Кристина сглотнула и на ее лицо снова набежала тень непонимания. — Потом я проснулась… но у меня было такое… такое странное ощущение… будто все это… я ведь помнила ваши теории… — она мотнула головой и закончила фразой, которая ей удавалась лучше всего. — Я ничего не понимаю!

— Ну, все правильно, как Лешка и сказал, — негромко заметила Алина, звеня мелочью в кармане пальто. — Все сходится. Кристин, я тебя не убивала, говорю сразу.

Логвинова уставила на нее торчащий указательный палец и молча, вопросительно посмотрела на Олега. Тот утвердительно кивнул.

— Это Аля, да. А тебя убил Лешка, который ею прикинулся. Пацан с плеером — помнишь?

Глаза Кристины раскрылись до пределов, дозволенных природой, она потерла зеленый камень в своем перстне и жалобно в очередной раз произнесла:

— Я ничего не понимаю! Какой Лешка?! И вообще… как это все?!.. Почему вы и там, и здесь?!.. Мне кошмары снятся каждую ночь… как все умирают… как я умираю!.. Я ходила к психиатру, так он сказал…

— Слушайте, поехали отсюда, а?! — нервно произнес Алексей, заметивший, что на громкий истеричный голос Кристины в окнах дома появляется все больше и больше заинтересованных лиц, и многие выходят на балконы, чтобы узнать, по какому поводу крик. — На нас уже народ смотрит! Еще ментов вызовут!.. Пусть она орет в какомнибудь другом месте!

— Предложение не лишено здравого смысла, — заметил Жора, выбрасывая окурок. — Виталя, ты говорил про какоето место. Давай туда.

— Да, только вначале заедем за Сливкой, — Виталий отпустил Кристину и кивнул на "Ниву". — Полезай, поедешь с Олегом.

— Мне кажется, Петька с нами не поедет, — сказала Алина, поворачиваясь к джипу. — Помнишь, что он сказал…

— Если он откажется, я дам ему по голове и увезу в бессознательном состоянии! — огрызнулся Воробьев, открывая дверцу. — Нет у меня времени расшаркиваться! Кончилось время!

— Старые добрые методы! — Алина хмыкнула, садясь в машину. Виталий, упав на свое место, зло хлопнул дверцей, положил ладонь на руль, потом, не оборачиваясь, глухо произнес:

— Если бы мы успели ее найти, она бы была жива, понимаешь?! Жива! Несколько часов! Всего несколько часов!

— Хватит самобичевания! — резковато сказал Жора. — Не мы виноваты!

Виталий неопределенно покачал головой и тронул машину с места. Алина отвернулась к окну, потом закрыла глаза, и под ее опущенными веками Света Бережная, живая и невредимая, в золотистом коротком платье танцевала самбу на узорчатом паркете, лихо вращая бедрами и улыбаясь, — Света, которая единственная из всех останется в памяти неизменной, худенькой, застенчивой, хорошенькой девчонкой, в жизни которой самое плохое, что было, это гаснущие лампы, которые, рано или поздно, зажигались снова.

Это было яркое, кирпичнокрасное приземистое здание, спрятавшееся неподалеку от набережной среди старых ив, возле маленького тихого парка, названия которого никто не помнил, возможно, его никогда и не было. давным-давно здесь располагался районный комитет ЛКСМ, потом его сменила нотариальная контора, продержавшаяся до начала девяностых, после чего кирпичный дом попеременно арендовали бесчисленные фирмы и фирмочки. Позже его выкупил некий бизнесмен, но никто так и не узнал, что он собирался там устроить, поскольку бизнесмен скоропостижно скончался, и весь прошлый год дом простоял в запустении, печально глядя сквозь оконные решетки зияющими в стеклах дырами, пока несколько месяцев назад с помощью неких денежных манипуляций не перешел во владение Воробьева и его компаньона, и теперь окна дома были заклеены газетами, а тяжелая железная дверь была надежно заперта. Виталий рассказал эту краткую историю, отпирая замок. На любопытствующие вопросы, что именно он собирается устраивать в этом доме, им был дан лаконичный ответ: "Не ваше дело".