Светлана Крушина - Пока смерть не заберет меня

Когда мы подошли к центральным воротам парка, на улицах уже давным-давно горели фонари. Этой зимой было мало снега, асфальт и газоны были черными и мокрыми, и ночь казалась особенно темной, несмотря на то, что небо горело заревом от множества электрических огней. Небо горело, но внизу было темно. Правда, темноты я давно уже не боялся, привыкнув жить в ней.

Фонтаны, разумеется, не работали. Площадь вокруг них была пуста, и только под фонарем стоял невысокий человек в темной куртке с поднятым воротником. Я сразу узнал Алана. Он стоял ко мне боком, и был ясно виден его резкий и четкий, словно вырезанный из железа, профиль. Пока мы с Авророй не подошли вплотную, Алан даже не шевельнулся. И лишь когда я остановился в двух шагах от него, он повернул голову. Мне стоило некоторых усилий поднять взгляд и встретиться с ним глазами.

Сегодня он был бледноват, это было видно даже при электрическом желтом свете; но и я выглядел не лучше. Мы молча смотрели друг на друга, и я не чувствовал его присутствия в своей голове. Я вдруг понял, что впервые мы встретились как равные. Но — как не слишком доброжелательно настроенные друг к другу равные. Вдруг Алан сделал долгий выдох — оказывается, до того он стоял, задержав дыхание. Ну и ну.

— Вы один или со своей свитой? — спросил я.

Алан слегка вздернул брови:

— Один. А ты чего ждал?

Я пожал плечами. Никто не мог помешать ему прихватить с собой парочку верных церберов, которых он обычно присылал за мной, если я отказывался по своей воле явиться на его зов.

— Что вам нужно?

— Для начала — пускай-ка Аврора прогуляется во-он туда, и подождет меня на той аллее.

Аврора проследила его жест и зябко передернула плечами. Тащиться в темноту и прогуливать там в одиночестве ей явно не хотелось, но возражать она не посмела. Зато посмел я:

— Пусть она лучше едет домой.

— Поедем вместе, — сказал Алан.

— Отпустите ее, к чему мелочиться?

— Уж не желаешь ли ты бросить мне вызов? — спокойно спросил Алан.

Не успел я даже придумать, что на это ответить, как Аврора крикнула, спиной пятясь от нас в направлении указанной аллеи:

— Не надо! Я уже ухожу. Все нормально, Илэр, я подожду. Не спорь.

Еще час назад она хотела, чтобы я «забрал» ее у Алана, а теперь, увидев нас вместе, почему-то передумала. Испугалась?

Пока Аврора не отошла достаточно далеко, чтобы перестать нас слышать — учитывая, что она была хоть и слабым, но все-таки вампиром, это было довольно приличное расстояние, — мы молчали. Алан все смотрел и смотрел на меня, это было неприятно, но я не говорил ничего. Ему нужно, пусть он и говорит.

Он и сказал, усмехнувшись краем рта, тихо и с каким-то намеком на интимность:

— Здорово вчера получилось, верно? Я уж и не надеялся, что у меня что-то выйдет.

— Получилось что?

— Довести тебя до бешенства, — он уже откровенно ухмылялся, но лицо его не выражало ни веселья, ни даже привычного дружелюбия.

Я уставился на него, соображая:

— Так вы специально меня провоцировали?

— Ага. И твоя подружка очень мне помогла. Надо было познакомиться с ней раньше.

Все равно я ничего не понимал.

— Вы меня все это время провоцировали! Зачем?

— Чтобы высвободить твою силу, мой мальчик.

— Я не ваш мальчик, — сказал я сквозь зубы, и Алан засмеялся.

Теперь я кое-что понял. Я был удивлен, но не слишком, поскольку помнил, что Кристиан говорил о способах «воспитания» носферату. Но я не понимал, зачем Алану нужно было, чтобы я освободился. Об этом я собирался спросить, но позже. Что до мотивов Алана, почему-то я поверил ему сразу.

— Ну и способ вы выбрали, — сказал я с отвращением. — Вы еще бОльший извращенец, чем я думал.

— Думай обо мне, что хочешь, — ответил Алан. — Но другого такого же эффективного способа я не знаю. Если бы я отпустил тебя, не доведя дело до конца, не прошло бы недели, и тебя подобрал бы новый хозяин.

Мне совсем не понравилось слово «подобрал», но я проглотил его и спросил мрачно:

— Вас в свое время так же прессовали?

— Хуже. Когда я был молод, методы были… жестче.

— Насколько жестче? — не удержался я.

Он посмотрел на меня вдруг потерявшими всякое выражение, пустыми глазами. И голос его тоже был пуст:

— Не думаю, что ты действительно хочешь это знать.

Отчего-то меня передернуло. Чтобы скрыть это, я отвернулся и сказал:

— Вы могли хотя бы Кристиану сказать, зачем это все.

— Ты думаешь, он не знал?

Ну да, конечно, чего это я.

— Ну а зачем вам понадобилось высвобождать мою силу? Не проще было бы оставить меня рядовым… миньоном?

Алан чуть улыбнулся, и глаза его снова ожили.

— Во-первых, ты сам этого не захотел. Если бы ты не начал сопротивляться, когда я испортил твой роман с Авророй, ничего не было бы. Ты мог принять меня, признать хозяином, но коли начал брыкаться, делать нечего. Нужно было дожимать тебя… так или иначе.

— А во-вторых? — спросил я.

— А во-вторых, — откликнулся он, пристально и серьезно на меня глядя, — я делал это из любви к тебе.

Я промолчал, сдержав желание плюнуть ему под ноги. Подобные заявления от Алана мне уже приходилось слышать, но я всегда полагал, что это насмешки. В самом деле, как воспринимать слова: "Я люблю тебя", — от человека, который, что ни день, то придумывает для тебя новые унижения? Вспомнив же ту ночь, когда Алан вызвался показать, каким еще образом он может выразить свою любовь ко мне, я снова передернулся. Алан это заметил и, истолковав правильно, проговорил:

— Любовь это не только постель, Илэр.

— Не в вашем случае, — ответил я грубо. — Вас, кажется, только постель и интересует.

— Нет.

— Расскажите это кому-нибудь другому!

— Возможно, я и перегнул палку. Я слишком сильно тебя хотел.

Похоже, он пытался извиниться, но я не смог это оценить — при его словах у меня даже зубы свело от злости и унижения.

— Идите вы к черту со своей похотью! Я не сплю с мужчинами!

Алан чуть пожал плечами.

— Я не совсем понимаю, почему тебя это так задевает. В сущности, нет особой разницы между мужчиной и женщиной. И те и другие равно могут вызвать желание, отличие только в способе его удовлетворения. Так что для тебя тут никакого оскорбления нет.

— Напомните об этом, когда мне исполнится тысяча лет, — зло сказал я. — Тогда, может быть, я с вами и соглашусь.

— Через тысячу лет я буду мертв, — сообщил Алан обыденно. — И ты, быть может, тоже. Но к делу, Илэр. Я пригласил тебя не для того, чтобы обсуждать свои интимные предпочтения.

А для чего? — хотел спросить я, но удержался. Нет уж, пусть дальше сам говорит. Не буду я у него больше ничего спрашивать.

— Хочу предложить тебе партнерство.

Я едва успел подхватить падающую челюсть. После только что состоявшегося разговора слово «партнерство» вызвало мысли определенной направленности, но мне хватило ума сообразить, что Алан, вероятно, имеет в виду что-то другое, иначе не стал бы он заводить беседу по второму кругу. Вроде бы уже ясно, что его постель меня не интересует.