Лорел Гамильтон - Кровавые кости

– Кто они? Что за Совет?

Он склонил голову набок:

– Вы действительно, проведя среди нас столько времени, не слышали о Совете?

– Да расскажите, и все.

– У нас есть Совет, ma petite. Он существует уже очень давно. Это не столько руководящий орган, сколько, возможно, суд или полиция. До того, как ваши суды дали нам гражданство, у нас было очень мало правил и только один закон. «Да не привлечешь ты к себе внимания». Именно этот закон и забыл Тепеш.

– Тепеш, – сказала я. – Влад Тепеш? Дракула?

Жан-Клод только молча смотрел. Лицо его было непроницаемым – полностью лишенным выражения. Прекрасная статуя, если только у статуи глаза могут сверкать, как сапфиры. По этому лицу ничего нельзя было прочесть, да я и не пыталась.

– Я вам не верю.

– Насчет Совета, нашего закона или Тепеша?

– Последнее.

– Уверяю вас, что мы его убили.

– Вы говорите так, будто это было на вашей памяти. Он погиб – когда? В четырнадцатом веке?

– Год 1476 или 1477? – Он изобразил, будто пытается припомнить.

– Вы не настолько стары.

– Вы уверены, ma petite?

Он повернул ко мне донельзя непроницаемое лицо, даже глаза стали пустые. Будто смотришь на отлично сделанную куклу.

– Да, уверена. – Он улыбнулся и вздохнул. К его лицу, к его телу вернулась жизнь – за отсутствием лучшего слова. Будто ожил Пиноккио. – Ну вас к черту!

– Приятно знать, что я все же иногда могу вас вывести из себя, ma petite.

Я не ответила. Он точно знал, как на меня действует.

– Если Серефина равна вам, вы справитесь с ней, а я перестреляю остальных.

– Вы же знаете, что так просто не будет.

– А никогда не бывает.

Он смотрел на меня и улыбался.

– Вы действительно думаете, что она вас вызовет?

– Нет, но я хотел известить вас, что она имеет такую возможность.

– Что еще мне нужно знать?

Он улыбнулся, чуть показав клыки. При свете он выглядел потрясающе. Кожа бледная, но не слишком. Я взяла его за руку:

– Вы теплый.

Он глянул на меня:

– Да, ma petite , и что из этого?

– Вы спали целый день. Вам полагалось бы быть холодным, пока вы не напитаетесь.

Он только поглядел бездонными глазами.

– А, черт! – сказала я и шагнула в спальню. Он не попытался остановить меня. Даже не попытался. Меня это нервировало. В дверь я почти вбежала.

И увидела только бледные очертания кровати. Щелкнула выключателем у двери. Верхний свет был безжалостен и гол.

Джейсон лежал на животе, разметав светлые волосы по темной подушке. Он был гол, если не считать плавок. Я подошла к кровати, вглядываясь в его спину, надеясь, что он все-таки дышит. Почти у самой кровати я все же заметила дыхание. Сжавшийся в груди ком отпустил.

Чтобы до него дотронуться, мне пришлось встать возле кровати на колени. Он пошевелился от моего прикосновения. Я перекатила его на бок, и он не попытался помочь – он был пассивен, как тряпка, только смотрел на меня из-под опухших век. По шее стекали две алые струйки. Не очень много крови, по крайней мере пролитой на постель. Я не могла сказать, сколько крови он потерял. Сколько взял Жан-Клод.

Джейсон улыбнулся мне – лениво, медленно.

– Как ты себя чувствуешь?

Он перекатился на спину, скользнув мне рукой по талии.

– Значит, хорошо. – Я попыталась отойти от кровати, но рука держала крепко. Он притянул меня к груди. Я вытащила браунинг. Джейсон мог бы остановить меня, но он не пытался.

Пистолет я уперла ему в ребра, а другой рукой изо всех сил отталкивалась от его голой груди, не давая ему притянуть мое лицо к своему. Он стал приподнимать голову.

– Сейчас спущу курок.

Он остановился.

– Заживет.

– Один мой поцелуй стоит дырки в боку?

– Не знаю, – сказал он. – Кажется, все вокруг так считают.

Он стал медленно приближаться ко мне губами, давая мне время решить.

– Отпусти ее, Джейсон, немедленно.

Голос Жан-Клода наполнил комнату гулким шепотом.

Джейсон отпустил. Я соскользнула с кровати, держа в руке пистолет.

– Мой волк мне сегодня нужен, Анита. Постарайтесь не застрелить его до нашей встречи с Серефиной.

– Так скажите ему, чтобы не приставал, – ответила я.

– Скажу, ma petite . Обязательно скажу.

Джейсон лежал среди подушек, согнув колено, положив руки на живот. Вид у него был ленивый и расслабленный, но глаза не отрывались от лица Жан-Клода.

– Ты почти идеальная собачка, Джейсон, но не провоцируй меня.

– Вы никогда не говорили, что она под запретом.

– Я говорю это сейчас.

Джейсон сел на кровати.

– Отныне я по отношению к ней буду совершеннейшим джентльменом.

– Обязательно будешь, – сказал Жан-Клод. Он стоял в дверях такой же прекрасный, но был опасен. Чувствовалось, как это заполняет комнату, пронизывает его голос. – Оставьте нас на минутку, ma petite .

– У нас нет на это времени, – сказала я.

Жан-Клод обернулся ко мне. Глаза его были сплошь цвета полночного неба, белки исчезли.

– Вы его защищаете?

– Я не хочу, чтобы ему досталось за то, что протянул ко мне руки.

– Но вы были готовы его застрелить.

Я пожала плечами:

– Я же никогда не говорила, что я последовательна. Просто серьезна.

Жан-Клод расхохотался. Мы с Джейсоном оба вздрогнули от такой резкой перемены настроения. Хохот был густой, шоколадный, хоть бери из воздуха и ешь.

Я покосилась на Джейсона. Он смотрел на Жан-Клода, как хорошо обученная собака на хозяина – выискивая признаки того, что сейчас хозяин захочет.

– Одевайся, мой волк. И вам, ma petite , тоже надо переодеться.

На мне были черные джинсы и темно-синяя тенниска.

– А чем плоха моя одежда?

– Мы должны произвести впечатление, ma petite. Я бы не просил, если бы это не было важно.

– Я не собираюсь сегодня надевать платье.

– Разумеется, нет, – улыбнулся он. – Просто что-нибудь более стильное. Если у вашего друга нет ничего подходящего, то у них с Джейсоном примерно одинаковый размер. Уверен, что мы что-нибудь найдем.

– Насчет этого вам придется говорить с Ларри.

Жан-Клод на мгновение задержал на мне взгляд.

– Как вам угодно, ma petite . Теперь не оставите ли вы Джейсона, чтобы он мог переодеться? Я бы остался здесь, пока вы не подберете себе наряд.

Я хотела возразить. Не люблю, когда мне говорят, что мне носить, а что не носить. Но не возразила. Я достаточно вертелась среди вампиров, чтобы знать: они восхищаются броским или опасным. Если Жан-Клод говорит, что мы должны устроить спектакль, значит, он прав. И я не умру, если чуть принаряжусь. А вот если нет, то могу и умереть. Не знаю я правил, как одеваться на такие случаи. Боюсь, что их вообще не существует.

Собираясь в дорогу, я не рассчитывала на встречу с Мастером Вампиров, и потому выбор у меня был очень ограничен. Я остановилась на алой блузке с высоким воротником, отделанной кружевом. На рукавах даже манжетики были. Нечто среднее между викторианским стилем и блузкой от делового костюма. Она была бы вполне консервативной, если бы не кричащий цвет. Мне не хотелось ее надевать, потому что я знала, что она понравится Жан-Клоду. Он даже сам такое мог бы надеть, если бы не цвет.