Тара Смит - Посредники

Одна за другой разбросанные тут и там палатки подсвечивались фонарями. Можно было подумать, будто, несмотря на непогоду, во влажном воздухе запорхали светлячки. Джинсы Ундины промокли насквозь; она сняла их и, аккуратно скрутив, положила в рюкзак, оставшись только в длинной, как мини-платье, тунике. Она прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза.

Ей показалось, что она опустила веки всего-то на секундочку, но когда лицо Никса возникло под синим навесом, Ундина поняла, что, видимо, заснула и проспала довольно долго — фонарик Никса был включен, а небо у него за спиной потемнело, став дымчато-черным. Дождь прекратился, но гром все еще гремел, и небо время от времени освещалось вязкой желтизной.

— «Флейм», — сказал он, — уже играет.

Ундина поднялась; сердце колотилось в груди.

— Это те ребята тебе сказали? — с сомнением уточнила она, вспомнив молчаливого парня, хозяина веревки.

— Нет-нет. Я сам слышал. Сходил на разведку. Там, у кратера, есть поляна, где все и собрались. Народ идет туда. Пошли.

Отвлекшись на беседу с Никсом, Ундина не сразу расслышала звуки музыки — далекие, похожие на гул прибоя или шум карнавала, доносящийся до проселочной дороги.

— Пошли, Ундина. Пора. Пора?

Даже не дав ей толком опомниться, Никс развернулся и начал спускаться по хрустящей под ногами лавовой тропе, вслед за прыгающими вспышками чужих фонариков. Похоже, там впереди и в самом деле собралось гораздо больше сотни человек, больше, чем Ундина думала вначале. Отсюда ей было видно множество огней впереди — сияющим потоком они спускались с одного холма и поднимались на другой, направляясь туда, где, по ее представлениям, в чаше кратера лежало озеро. Бормотание музыки с каждым шагом становилось все громче, биение большого барабана раздавалось, будто чей-то мощный пульс. Да, это играет «Флейм».

Они с Никсом вышли на поляну. Внизу открылось углубление кратера, насколько удавалось разглядеть при свете нескольких костров. Озеро, поняла Ундина, должно быть как раз впереди.

— Кажется, мы пришли куда надо.

Она посмотрела вниз, на плато. Сцену окружала примерно сотня человек, толпа колыхалась, словно вода в фарватере лодки. Еще около сотни болталось возле кромки кратера или у костров. Фигур на сцене было не видно из-за огней и дыма — от жидкого азота, что ли? — и Ундина не могла определить, сколько их там и что они делают. Но теперь она явственно слышала песню:

Значит, концерт все-таки состоялся. Несмотря на тревогу и внутренний голос, шептавший: «Не ходи туда», они прошли весь этот путь, и что же ей делать теперь? Возвращаться к машине? Треск молнии где-то сзади заставил ее невольно шагнуть вперед.

— Пойдем, там внизу будет безопасней, — сказал Никс, показывая на нагромождения камней, которые возвышались над краями чашеобразного кратера, словно гигантские пальцы, защищавшие его от ветра и, она надеялась, от молний.

На этот раз он улыбнулся. И Ундине запомнилась эта улыбка.

— Ты готова?

Она только и смогла, что нерешительно пожать плечами.

Никс повернулся к сцене, что расположилась напротив них. Его глаза сверкали, отражая свет костров. И в этот миг Ундина поняла, что ей страшно. Все становилось уж слишком странным. Она посмотрела на Никса — он сжимал фонарь и улыбался, словно концерт в разгар грозы, в глухомани возле вулкана был самым обычным делом на свете. Они знакомы уже три недели, но больше на этом концерте — или чем все это было? — она никого не знала. Ундина вытащила из кармана сотовый и с облегчением убедилась, что связь есть — в углу дрожало несколько палочек. Никс обернулся к, ней, но она уже убрала телефон.

— Все в порядке, — сказал он. — Значит, так. Жди меня здесь. Я пойду и разыщу Мотылька. Уверен, он сейчас тут. Видишь тот огонь? — Он показал на костер в середине толпы. — Встречаемся там. Или, если хочешь, спускайся туда, вниз, я тебя потом найду. Держись спереди и слева от сцены.

Ундина могла бы поклясться, что Никс тоже был как на иголках. Ей не хотелось оставаться одной, но бегать за Джеймсом Мозервеллом она тоже не желала и поэтому согласилась:

— Хорошо. Спереди и слева от сцены.

Он начал спускаться по склону — черная угловатая фигура на фоне красной, освещенной огнями ночи. Она окликнула его, но Никс не ответил. Может, решил принять «пыльцы», подумала она, но отогнала прочь подозрение.

— Спереди и слева! — крикнула она еще раз, громче.

— Спереди и слева! — крикнул в ответ Никс.

Так они попрощались.

Мотылек окинул взглядом толпу. Все идет как нельзя лучше, думал он, стоя под скалой, подобно каменному навесу защищавшей его от легкого дождя и случайных взглядов. А они будут искать его, сбитые с толку, как всегда, как и сам он в свой первый раз. Придется подождать. Нужно было еще кое-что сделать: поднять шпиль, пустить жидкий азот. И, что крайне важно, до поры до времени поддерживать видимость нормального хода вещей.

Погода выдалась — лучше не придумаешь. Молнии били часто, но проливного дождя, который иногда сопровождает такие погодные явления, не было.

Примерно две сотни зрителей собрались со всего Западного побережья, явились даже несколько человек из Южной Америки. Но одно дело — добраться на автобусе, и совсем другое — прилететь самолетом. Это было самое крупное собрание, которое когда-либо знавал Портленд, и сегодня будет инициировано новое кольцо. Его кольцо. Или, если уж совсем точно (Вив всегда призывала его к точности): кольцо Мотылька, Ундины, Никса и Морганы.

Все трое вели себя именно так, как и требовалось. Мотылек видел, как Никс ищет его, расставшись с Ундиной, и в одиночку прочесывает толпу. Прекрасно. В первый раз будет проще наблюдать происходящее в одиночку.

Моргана, как ему сказали, заснула в машине, и к ней отправили Рэй из Сан-Франциско, чтобы вытащить девушку наружу. «Все сделано», — отчиталась Рэй вскоре после того, как Мотылек нашел себе это каменное укрытие. Он представил себе, как вскоре увидит тут Моргану, бредущую через толпу, слегка оцепеневшую, слегка зачарованную, одну-одинешеньку, как и Ундина.

Для того чтобы убедиться, что оцепенение будет длиться столько, сколько нужно, Мотылек дал Джину, тоже из Сан-Франциско, небольшое количество «пыльцы». У Никса, как он помнил, «пыльца» уже есть. Как правило, они охотно ее употребляют, и «Кольцо огня», кроме всего прочего, давало превосходную возможность реализовать товар. По крайней мере, от «пыльцы» они станут менее подозрительными. А это принципиально важно, учитывая то, что им предстоит узнать.

Единственный, кто отсутствовал, так это Блик. Мотылек знал, что торгаш расспрашивал по всему Портленду, где состоится тусовка, и у него имелась неплохая, хоть и небезопасная возможность добраться сюда. Присутствие такого количества неинициированных значительно увеличивало риск, но пока все было тихо.