Ким Харрисон - Белая ведьма, черное проклятье

— Ринн Кормель здесь? — пробормотала я, занервничав, и тут два живых вампира в черных джинсах и футболках взяли мое кресло и понесли его. Казалось, холод им нипочем, что выглядело несправедливым. У одного вся шея была покрыта уродливыми шрамами, у второго шрам был лишь один, и тот очень старый.

— А что с седаном мамы? — спросила я Айви, и пальто Эрики нервно заколыхалось, когда она стала переступать с ноги на ногу в снегу.

— Дерево его стукнуло, — сказала Эрика. — Добило его. Это не моя вина. Во всем виновата карма той белки.

Карма белки?

— Я расскажу тебе потом, — сказала Айви, наклонялась ближе. Вокруг меня повис плотный пьянящий аромат вампиров и мужчин, и было почти досадно, когда они усадили меня на заднее сиденье и отошли. Я не знала их, но они точно были не из команды Пискари.

— Ты в порядке? — спросила я Эрику, когда она села рядом, распространяя цитрусовый аромат.

— Да, конечно, а вот мама чуть не умерла второй раз.

Айви села на переднее сиденье, и, расслабившись, откинулась на спинку.

— Единственный человек, который чуть не умер дважды, это ты, — сказала она сестре, и Эрика переключилась на сережки из кожи, висевшие в ушах. Она все еще была готом, с черным ошейником с прорезями на шее и ожерельем, украшенным помидорами, черепами и скрещенными костями. Мне стало интересно, что она делала с Ринном Кормелем, этим иезуитом от вампиров, но Айви, казалось, это не волнует, да и Эрика была такая же веселая, как и всегда.

На сиденье лежала свернутая газета, но мой вздох при виде фотографии сменился раздражением, когда я прочитала, “Ведьма сбегает из торгового центра, испугавшись беспорядков?” Ну, разве это не мило…

— Ну что, все здесь? — послышался грубоватый нью-йоркский акцент слева от меня, и я подскочила, не заметив Ринна Кормеля в углу салона. Святое дерьмо, привлекательный бывший политик сидел прямо рядом со мной, и Боже, он пах очень хорошо. Его цветной галстук был ослаблен, а волосы взъерошены, как будто Эрика здесь уже побывала. Улыбаясь своей всемирно известной и изменившей мир улыбкой, которая показывала самый край клыков, он свернул газету и убрал ее. Посмотрев на водителя через зеркало заднего вида, он тихо сказал ему ехать.

Дверь с правой стороны от меня хлопнула, закрывшись, и меня подвинули ближе мертвому вампиру, отчего пульс ускорился. Айви оказалась посреди переднего сиденья, охранники сели по бокам. С хлопком закрытой двери меня накрыла тревога. Я была в автомобиле с одним мертвым вампиром и пятью живыми. Все это попахивало действительно плохо. И если мне не нравилось, как это пахнет, а им нравилось, как они пахнут, и ох… короче, дело было во мне.

— Мм, — выдохнула я, когда мы поехали, и Ринн Кормель засмеялся с натренированным искусством дипломата.

— Вы последний человек, который должен бояться меня, мисс Морган, — сказал он, его осторожные карие глаза освещались уличными фонарями. — У меня другие планы на ваш счет.

Хотя прозвучало это как угроза, я знала, о чем речь, и в эти планы не входили его зубы, впивающиеся в мою шею. Скорее, наоборот.

— Да, но все-таки, — запротестовала я, когда Эрика подвинула меня еще ближе, решив, что ее хихиканья и подпрыгиванья недостаточно. Она была в черных колготках и миниюбке, и ни намека, что она мерзла.

— Езжай медленней, — потребовала Айви. — У Рэйчел начинается головокружение от большой скорости.

Мой взгляд поплыл, и внезапно я поняла, что у меня немного кружится голова, и едем мы намного быстрее, чем лифт.

— Все в порядке, — сказала я тихо, и Айви, удивившись, повернулась посмотреть на меня, пока мы медленно проезжали под уличным фонарем. Я кивнула, и она отвернулась назад.

— Спасибо, Айви. Спасибо, Дженкс, — сказала я, когда мы поехали медленней, и выехали на шоссе.

— Для этого мы здесь, — послышался приглушенный ответ Дженкса. — А теперь как насчет небольшого количества кислорода? — я расстегнула молнию на куртке, пока он не завопил, что уже достаточно.

Вспомнив детей, я наклонилась, чтобы посмотреть на высокое здание позади нас, точно зная, куда смотреть. Столпившись возле широких зеркальных окон, пятеро ребятишек прижались к стеклу. Я помахала, и они дружно помахали в ответ. Счастливая, я устроилась на сиденье автомобиля Ринна Кормеля, обещая себе, что обязательно вернусь и прихвачу свой старый чайный сервиз. Или, может, игрушки с конфетами внутри. И мороженое.

— Спасибо, что забрали нас, мистер Кормель, — сказала я, и вампир глубоко вздохнул. Почти неслышимый звук проник внутрь меня и заиграл на моих струнах. Теплота наполнила меня изнутри, и я поняла, что уставилась вникуда, полностью расслабившись, существуя только благодаря обещанию, которое он дал. Это не походило на хромую походку молодого мертвого вампира, и шея Айви напрягалась.

Ринн Кормель наклонился, чтобы коснуться ее плеча.

— Мне и самому было приятно, — сказал он мне, но его рука все еще лежала на плече Айви. — Я сегодня все равно собирался заехать. У меня есть информация.

Глаза Айви были черны, когда она повернулась к нам.

— Вы знаете, кто убил Кистена?

Я задержала дыхание, но он отрицательно покачал головой и ответил:

— Я знаю, кто этого не делал. [18] Перевод _never_be_free_

После того как Эрику подвезли до работы, атмосфера в хаммере разительно изменилась. Я с облегчением наблюдала, как счастливая вампирша помахала нам на прощание рукой, а потом резко бросилась ко входу фирмы компьютерной безопасности, швейцар придержал для нее дверь и коротким кивком поприветствовал нас. Она вела себя, как дурочка, она говорила, как дурочка, она одевалась, как богатая дурочка, но к ее тщательно продуманному готскому прикиду и широким взглядам прилагался мозг.

И, в отличие от Айви, демонстративное поведение Эрики не было маской для глубокой депрессии.

— Боже правый, — пробормотал один из охранников Кормеля, когда мы отъехали, — эта девчонка не затыкалась ни на секунду.

Обычно я бы вставила что-нибудь о том, что женщинам приходится компенсировать ущербность мужчин в этой области, но он был прав. Если Эрика не спит, то не закрывает рта. Расслабив плечи, я откинулась на кожаное сиденье, наслаждаясь освободившимся пространством. Оно было теплым и пропитано вампирскими феромонами. Было время, когда я очень боялась подвергнуться их воздействию. Мое общение с вампами резко сократилось после смерти Кистена.

Я стала вести себя осторожнее, мои глаза открылись. Я больше не хотела связываться с вампирами, как бы приятно это не было — а это было очень приятно, но постепенно вело к порабощению. Это медленно убивало бы меня или вынуждало бы реагировать слишком резко. Я это знала. Айви это знала. Возможно, смерть Кистена стала благом, как не тяжело было это осознавать.