Виолетта Буренок - Блунквилль

— Ты о чём? — её вопрос звучал совершенно искренне: похоже, Лола не замечала происходящих с ней изменений.

— О тебе! — ответила Виктория. — Ты… Ты другая!

Лола поджала губы и, недоверчиво приподняв одну бровь, уставилась на Викторию. Несколько минут она молчала, словно оценивая, шутит девушка или нет. А потом просто отвернулась, не говоря ни слова, и продолжила спускаться по лестнице.

— Чего ты к ней пристаёшь? — шепнул Мэтт сестре, когда они немного удалились от Лолы. — Она такая нормальная стала, а ты… Что, снова хочешь сделать её психопаткой?

— Ничего я такого не хочу! — возмущённо ответила Виктория. — Но ведь она изменилась, неужели сам не видишь?!

Мэтт оглядел фигуру Лолы с головы до ног.

— Ничего я такого не вижу! — он пожал плечами и ускорил шаг, чтобы догнать девочку.

Виктории ничего другого не оставалось, как поспешить вслед за ними. Впрочем, совсем скоро лестница, наконец, кончилась, и все трое, остановились, спустившись с последней ступеньки. Теперь они стояли в мрачном помещении с низким потолком; серый безжизненный свет рассеянно лился откуда-то из углов, хотя источника его не было видно. В нескольких шагах впереди была дверь — обычная деревянная дверь с ручкой в виде головы неведомого зверя. Когда Лола шагнула вперёд и положила на неё ладонь, Виктория вдруг испугалась, что животное оживёт и цапнет девочку за палец. На этого, конечно же, не произошло. Лола просто растворила дверь, махнула рукой, поманив брата и сестру, и шагнула в проём первая.

Виктория судорожно схватила Мэтта за руку. Ей было не страшно — она давно уже привыкла к тому, что в Блунквилле нечего бояться — но таинственная и запретная прежде неизвестность внушала ей волнение, с которым она не могла справиться самостоятельно. Мэтт машинально сжал ладонь сестры, и вместе они последовали за Лолой.

Комната, в которой они оказались, была не очень большой, но настолько необычной, что Виктория мгновенно забыла о Мэтте, отпустила его руку и принялась озираться по сторонам. А посмотреть действительно стоило: всё пространство помещения, куда ни глянь, занимали лесенки. Тяжёлые каменные, с мраморными ступенями и лепными периллами, скрипучие деревянные, частью прогнившие, частью растрескавшиеся, изящные металлические, винтовые, подвесные — они шли сверху, снизу, справа, слева, горизонтально, вертикально, по диагонали, перекрещивались, соединялись в одну большую или разбивались на множество маленьких. Ступени были везде, где только могли быть, паутиной оплетая всю комнату. Где-то в самом верху, почти невидимые, зияли сотни проходов, от которых лесенки брали своё начало.

— Ну ничего себе! — присвистнул Мэтт, озираясь по сторонам. — Вот так думаешь, что чудней, чем есть, здесь уже не встретишь — и каждый раз ошибаешься!

— Если честно, я немного другим представляла себе…ну…то место… — призналась Виктория, тоже вертя головой.

— А я это не то место, — делая акцент на слове "то", спокойно отозвалась Лола. — Мы ещё не пришли!

— Но ты же сказала, что нам надо открыть дверь и… — оторвавшись от созерцания лестниц, Виктория взглянула на Лолу.

— За этой дверью ничего нет! — сказала девочка. — Нам надо идти дальше!

И не говоря больше не слова, она отправилась вглубь комнаты, так мастерски обходя то и дело встававшие на пути ступеньки, словно проделывала это каждый день. Виктория развернулась и тут же споткнулась, едва не врезавшись носом в перилла. Мэтт поддержал её за локоть.

— Пошли… — проговорил он. — Тут темно, держись за меня, ладно?

Виктория уцепилась за Мэтта, и они вместе направились вслед за Лолой. Путь к противоположному концу комнаты оказался не таким уж длинным, но он занял изрядное количество времени из-за того, что часто приходилось сворачивать и обходить лестницы, пролезать под ними, а иной раз даже делать гигантский крюк, огибая встающие на пути огромные ступени. Когда Мэтт и Виктория оказались возле двери в стене напротив той, откуда они пришли, Лола уже ждала их. Девочка сидела на корточках, напряжённо вглядываясь вперёд. Она казалась погружённой в себя, но мучительное выражение на её лице свидетельствовало о том, что мысли, преследовавшие её, одолевают её помимо её собственного желания. При появлении Виктории и Мэтта, Лола встряхнула головой и с трудом поднялась на ноги.

— Что с тобой? — наклонился к ней Мэтт. — Тебе плохо?

— Это…Билл… — с неохотой призналась девочка. — Но…я не могу сейчас с ним говорить…

Викторию поразили её слова. Она прекрасно знала, как много значит для Лолы Билл, и она не могла представить себе, что могло заставить девочку отстраниться от мыслей о нём. Однако подумать об этом как следует она не успела: Лола уже открывала вторую дверь, и Мэтт потянул её вперёд.

Комната, в которую они попали на этот раз, тоже была далека от представлений Виктории об ином мире. Пола здесь не было, а всё помещение представляло собой огромное чёрное озеро с зеркальной водой, на поверхности которой тускло поблёскивали отсветы серого света. Прямо от того места, где они стояли, в разные стороны разбегались десятки дорожек — расположенные на воде квадратики каменных плит.

Лола уже прошла вперёд; Мэтт первым ступил на плиту и обернулся на Викторию.

— Не бойся, они прочные!

— А я и не боюсь, я… — в этот момент взгляд Виктории уловил какое-то движение на одной из дорожек, чуть правее того места, где стояла Лола. — Ой, Мэтт! Ты только посмотри — там человек! — и она указала рукой в нужном направлении.

Мэтт с любопытством обернулся. Лола посмотрела в ту же сторону. Действительно, на одной из дорожек, покачиваясь из стороны в сторону, сидел мужчина. Нечесаные волосы, рыжие усы, широкие штаны, большое кольцо на пальце, которым он невероятно гордился, — Виктория очень хорошо знала этого жителя Блунквилля. Его звали Чет Ливерстоун, и когда он бывал в хорошем настроении, от него можно было услышать уйму забавных историй, хотя когда он злился, то ругался так неприлично, что Виктория краснела от стыда. Зато Мэтта это от души веселило.

Виктория и Мэтт, краем глаза посматривая на Чета, подошли к ждущей их Лоле.

— Что он тут делает? — поинтересовалась у девочки Виктория, кивая на мужчину.

— Нас сюда тянет, всех, кто в Блунквилле… — неохотно отозвалась Лола. — И меня тоже… Не знаю почему… Наверное, мы все как-то неосознанно понимаем, что мы почти уже там…

И она развернулась и пошла по плиткам по направлению к двери в противоположной стене. Мэтт поджал губы и двинулся за ней. Виктория ещё несколько минут с тяжёлым сердцем смотрела на Чета. Тон, с которым Лола произнесла последние слова, вызвала в ней невероятную жалость. Должно быть, она так и стояла бы, глядя на Чета, если бы Мэтт не поторопил её. Спеша к двери, возле которой уже стояли Лола и её брат, Виктория заметила в дальнем конце параллельно идущей дорожки ещё одну человеческую фигуру. Это была молодая полноватая женщина по имени Николь Филаруа, о которой Виктория почти ничего не знала. Николь стояла на самом краю плитки и, сняв с одной ноги туфлю, осторожно окунала ступню в воду. Вздохнув, Виктория с трудом отвела от неё взгляд, и прошествовала за Лолой и Мэттом в следующую комнату.