Дылда Доминга - Erratum (Ошибка)

- Тебя никогда не донимала инквизиция? - Неожиданно спросил он, когда они сели на берегу.

- Нет, - пожала плечами Грерия, - скорее, они дали мне толчок.

- В каком смысле? Воспитали тебя ведьмой? - усмехнулся он.

- Нет. Они вешали, мучили, топили женщин в нашем селе. Искали ту самую, которая насылает порчу на урожаи, нагоняет тучи посреди ясного неба, и заливает дождем их костры.

- И как, нашли? - он с интересом смотрел на Грерию.

- Нет, - пожала она плечами, - потому что это была я. Когда до меня это дошло, я поняла, что у меня дар, и мне следует учиться, чтобы с умом использовать его.

- И что было дальше?

- Да что: я ушла из села, и шла до тех пор, пока не нашла еще одну женщину, с таким же даром, как у меня, только опытную и сильную. У нее я и осталась.

- Так это она тебя всему научила? - Удивился Самаэль. - Не иначе, как без Абы тут не обошлось.

- Конечно, не обошлось, - глаза Грерии сверкнули, - откуда бы у обычной смертной взялись все эти знания. Когда я пришла к ней, она уже была на службе у него. А потом, когда я стала достойной ученицей, я заменила ее.

- А что случилось с ней? - спросил Самаэль.

Грерия как-то разом стушевалась, видимо, надеясь до последнего, что он не спросит.

- Я убила ее, - наконец, произнесла она.

- Мог и сам догадаться, - пробормотал Самаэль.

- Прости, мне жаль, мне правда сейчас жаль всего, что я натворила, - сказала Грерия, беря его за руку и заглядывая ему в глаза. Больше всего она теперь боялась, что он отвернется, не вынесет всех ужасов ее падения, и однажды отвернется.

- Я знаю, - прошептал он, нежно проводя ладонью по ее щеке. - Мы оба изменились, кто я такой, чтобы осуждать тебя за содеянное. Я сделал столько, что... - он замолчал.

- Не нужно об этом вспоминать, ты прощен, - произнесла Грерия, кладя голову ему на плечо.

- Содеянному мной нет прощения, - покачал он головой, но Грерия подумала, что у него это пройдет со временем, и сожаления рассеются сами собой, и улыбалась, глядя на море.

- Почему мы пришли сюда? - Упиралась Грерия. - Меня пугают эти большие металлические птицы. Я вообще не понимаю, как люди могут забираться туда и отрываться от земли.

- На метле привычнее? - рассмеялся он.

- Смейся-смейся, на метле я всегда знаю, где верх, а где низ, и куда мне надо, а в этих консервных банках... - она махнула рукой.

- Но они позволяют людям взмывать в небо, - воодушевленно начал он. - Мы с тобой теперь обычные люди, Грерия, у тебя больше нет метлы, а у меня - крыльев. Так что если нам захочется полетать...

- Ни за что, - отрезала Грерия, подозрительно глядя на самолеты. - И у меня все еще сохранились некоторые мои таланты, никто у меня их не отнимал.

- Чего я не могу сказать о своих крыльях, - с горечью произнес он.

- Самаэль, - Грерия не знала, что сказать. - Я подожду тебя здесь, - махнула она рукой в сторону странных больших птиц. Ангел лучезарно ей улыбнулся и направился к самолетам.

- Почему его не устраивает все, как есть, - ворчала она, - почему надо все время что-то изобретать.

Вокруг собирались тучи, и небо отливало свинцом. Того и гляди, вот-вот мог начаться дождь. Какой-то след в воздухе привлек ее внимание, и Грерия непроизвольно повернула голову. Потом справа, на грани видимости, проскользнуло нечто. Ведьма давно уже забыла слово "случайность", поэтому тут же насторожилась. По характерному запаху, который уловил ее нос, она признала в скользнувших тенях демонов, которые часто орудовали на поверхности. Нельзя сказать, что ее это обрадовало. Аба мог прознать об исчезновении Самаэля, - насчет своей персоны она не обольщалась, - а это не светило им ничем хорошим. Грерия посмотрела на горизонт, придерживая волосы рукой от ветра, и отыскивая взглядом Самаэля, но его нигде не было видно. Он мог находиться за любой из этих нелепых тушек, стоящих на бетонном полу.

- Самаэль, - прокричала она, но ответом ей был только далекий гул еще одной тушки в воздухе, медленно снижающейся и заходящей на посадку. И в звуке металического зверя что-то было не так. Грерия понятия не имела, как должен звучать самолет, но она знала, что что-то не так. Грерия занервничала, и глаза ее заметались по полю, выискивая знакомый силуэт, но Самаэля по-прежнему не было нигде видно. Тем временем, больная птица приближалась, и теперь не было сомнений в том, что с ней не все хорошо. Тяжело тарахтя, самолет, заваливаясь на одно крыло, приближался к земле.

- Самаэль, - в отчаянии заорала Грерия, кинувшись вперед. И тогда увидела его: он забрался в один из маленьких легких планеров и счастливый, махал оттуда рукой Грерии.

- Уходи оттуда, - кричала она, но расстояние было слишком большим, и он не слышал, а может, думал, что она снова паникует из-за металлических птиц.

Когда он заметил падающий самолет, бежать было уже некуда. Если бы у него были его крылья, он мог бы взмыть в воздух парой мощных движений, прямо вверх, или остаться на месте, а потом выбраться из-под обломков, стряхивая с себя пепел пожарища. Только у него больше не было крыльев, а у нее не было власти изменить время или события. Грерия больше не сомневалась, что к падению самолета приложили руку демоны, которых она учуяла. Огромная туша с грохотом и свистом пронеслась над ее головой и рухнула на поле, задевая крыльями другие самолеты, сминая попавшие под ее пузо, и взрывая носом бетон, как свежую землю. Потом над тушей взметнулось пламя, где-то в стороне хлопнул сначала один самолет, потом другой, и вся сцена обратилась одним сплошным пожаром с черными клубами дыма среди обломков металла.

Когда Грерия неслась к самолетам, на поле уже появились пожарные машины, и люди в спецодежде успели перехватить ее, так и не дав добежать до пожара. Она пыталась пинать их, вырваться, и продолжить свой путь, но их было слишком много, и они крепко держали ее. Все вокруг что-то кричали, но и из их слов, и из развернувшейся перед нею картины она понимала, что им не удастся никого спасти, что уже, по сути, спасать там некого. Слишком сильным был удар, и слишком много огня. Никто из людей не выжил, не выжил и Самаэль, поскольку был таким же человеком. Но она все смотрела и смотрела на огонь, на мечущихся со шлангами пожарников в надежде на чудо, на то, что он вдруг выскользнет из-под обломков и улыбнется ей, как ни в чем не бывало. А он все не выходил и не выходил, а потом огонь погасили, подоспели скорые, и Грерию начали тащить в машину скорой помощи. Поначалу она упиралась, но когда на почерневшей площади так и не увидела никого живого, и вообще ничего, что напоминало бы людей, последние иллюзии покинули ее, и она позволила людям делать с ней все, что они хотят. Мир словно бы перестал для нее существовать, или она для него - перед глазами лишь стояла его улыбка, когда он смотрел на нее из планера, всего несколько минут назад. А люди в белых халатах с участливыми лицами уже кололи ей что-то, от чего веки стали тяжелыми и ее потянуло в сон.