Ким Харрисон - Умерев однажды, подумаешь дважды

— Мэдисон — моя ответственность, — бормотала Накита, продолжая наш прерванный разговор. — Ты потерпел неудачу. Дважды. Я думаю, ты шпион, — кинула она обвинение в Барнабаса, полностью игнорируя Джоша.

Светлый жнец обиделся на это обвинение.

— Я не шпион! — громко заявил он. — Посмотри на мой амулет. Разве он выглядит красным?

Это было верно. К огорчению Барнабаса, цвет амулета сместился вверх по спектру и был теперь ярким нейтральным золотом неопытного жнеца. Он уже не был привязан к Рону. Он был привязан ко мне и возрастал… к более темному.

— Если ты не шпион, — сказала Накита, тыкая в него пальцем, — тогда почему ты здесь, Барни?

— Потому что я не доверяю тебе. И не называй меня так.

Она что-то прошипела, и когда Грейс взяла на себя обязанности рефери, я отвернулась, вздыхая.

— Они как маленькие дети, — пожаловалась я, затем улыбнулась, — Когда у тебя перерыв на ленч?

— Ага, после второго урока, — ответил Джош, сверяясь со своим расписанием.

— У меня тоже! — радостно сказала я, — я подожду тебя в холле у фонтана, если…

Он улыбнулся, вызывая у меня блаженный выдох.

— Никаких если. Я там буду.

Около нас кричала Накита

— Я вырву твой язык и скормлю своему Церберу!

Джош вздрогнул, и вокруг нас появилось свободное пространство; студенты опасливо обходили скандальных новичков.

— Разве ты не можешь избавиться от них?

Сияя, я покачала головой.

— Я пыталась, не помогло.

Он переместил книгу в другую руку.

— Мне показалось, я слышу Грэйс. Она здесь? Я как бы по ней скучаю.

Я прислонилась к своему шкафчику и кивнула в направлении Накиты и Барнабаса, которые все еще спорили. Студенты косились на них, и я задавалась вопросом, не поместят ли меня теперь на новый пьедестал — странная и шумная.

— Она принесла сообщение для всемогущей Киты.

Он засмеялся. Смех был очень хорошим, и я размышляла, не отвезет ли он меня домой после школы, чтобы мне не пришлось ждать автобус. Это действительно заставило бы Эми писать кипятком.

Джош наблюдал за Барнабасом и Накитой, которые, наконец, перестали спорить и слушали Грейс.

— Есть какие-нибудь планы после школы?

Похоже, уже нет , подумала я, но только пожала плечами.

— Я не знаю. Накита вроде собирается отлучиться.

— Заткни свою пасть, — шипела Накита на Барнабаса, затем тряхнула волосами, пытаясь обрести самообладание. Повернувшись ко мне, она сказала: — Мне нужно идти. Барни будет наблюдать за тобой в течение нескольких… часов.

Как я и думала. У нее планируется скашивание.

— Накита, мне это не нравится, — заметила я, поскольку Барнабас ощетинился. — Скашивание людей, делающих неправильный выбор, это ненормально. Конечно, легко, но неправильно.

Ее брови приподнялись.

— Его выбрали не по этой причине, и ты станешь себя чувствовать по-другому после того, как увидишь достаточно человеческих злодеяний. К тому времени, когда ты научишься использовать свой амулет, к тебе придёт понимание. До тех пор, твое желание не будет иметь никакого значения.

Это было сказано покровительственным тоном, хотя она и впрямь была старше всех в нашей компании, за исключением Барнабаса.

— Что относительно учебы? — спросила я, зная, как ужасно она хотела вписаться в этот мир, поскольку ее собственные люди больше не понимали ее.

Сжав челюсти, Накита вручила свое расписание Джошу.

— Он сделает задание за меня.

Брови Джоша взлетели вверх.

— Хм, Накита. Вообще-то школа это не только домашние задания.

Барнабас выхватил бумагу у Джоша и пихнул ее обратно в руки Накиты.

— Если ты идешь, я тоже иду. Я не позволю тебе скосить душу, так что можешь оставаться здесь.

— Я хотела бы видеть, как ты собираешься остановить меня! — взвилась она, снова начиная спор.

Грэйс опустилась между ними, слабо мерцая в воздухе.

— Сплошная любовь в этом здании! От этого у меня начинается головокружение. Я улетаю. Накита, так ты берешь косу или нет?

— Да, — сказала она, и Грэйс исчезла из этого мира с эффектом падающих снежинок и ароматом роз.

Накита притянула меня к себе, наши головы почти соприкоснулись.

— Ты должна идти со мной, — проговорила она, одним глазом наблюдая за окружающими нас людьми. — Возможно, тогда ты узнаешь, как смотреть в будущее и увидеть ту жестокость, в которую превратится выбор этого человека. Я знаю, тогда ты согласишься.

— Это первый день школы! — воскликнула я, Джош о чем-то разговаривал с Барнабасом, наверно узнавая о происходящем. — Я не могу пропустить первый день!

Ее синие глаза сузились, щека вспыхнули

— Ты — желание серафимов, Мэдисон.

— Может это и желание серафимов, но я не хочу быть связанной только из-за этого, — воскликнула я, думая, что не настанет такого дня, когда я смогу кардинально изменить мои взгляды. — Я не верю в судьбу, — добавила я.

Урок вот-вот должен был начаться, и коридор почти опустел.

— Это неправильно, Накита, — заявил Барнабас достаточно громко, и я обеспокоилась, не подслушивает ли нас кто-нибудь. — Этот человек ничего не сделал.

— Он сделает, — в словах звучала стопроцентная уверенность. — То, что ты не можешь летать достаточно высоко, чтобы увидеть всевозможные углы в будущем этого человека, еще не значит, что серафимы не умеют.

Долбанное великолепно. Первый день в школе, и Накита хочет вытащить меня на косьбу.

Раздался предупреждающий звонок, и я подпрыгнула от неожиданности. Вздохнув, я взяла свои книги и направилась в холл. Джош чуть обогнал меня, чтобы идти рядом, Барнабас и Накита следовали позади.

— Так как, — спросил Джош, широко раскрыв глаза, — мы направляется на уроки или на сафари?

Я уставилась на него в недоверии.

— Ты хочешь идти?

Накита склонила голову между нами, подталкивая его в сторону.

— Медисон, тебе понравится это скашивание. Грейс сказала, что это дьявольское отродье собирается создать компьютерный вирус, которые собьет все операционные системы в госпитале. Сотни ваших драгоценных людей, Барнабас, умрут преждевременной смертью из-за выбора этого человека, сделанного в поисках признания и поклонения. Если мы не переместим эту душу на более высокий уровень, прежде чем она запятнается, он, в конечном счете, станет кибер-террористом.

Ох, первый страйк.

Барнабас хмурился, наблюдая за мной.

— Но он еще ничего не сделал. Выбор всегда присутствует, и он может выбрать правильно.

В коридоре уже никого не было. Справа по коридору был кабинет физики, слева яркий прямоугольник школьной двери.

— Накита, — сказала я, замедляя шаги на перекрестке. — Разве я была не права, не позволив тебе убить Сьюзен, девушку на лодке?

— Да, — ответила она немедленно.