Барбара Хэмбли - Путешествие в страну смерти

— Вам не выбраться наружу без моей помощи. — Кароли позволил себе немного опустить руки. — Скажу больше: судя по вашему виду, вам вообще никуда отсюда не выбраться. Толпа уже убила двух слуг Бея. Мы видели их тела в переулке. Вас тоже примут за кого-нибудь из них.

— А вас нет?

Он сделал удивленные глаза.

— Кого? Меня? Ну, вы плохо меня знаете.

— Это он поднял мятеж, — тихо сказала Лидия. — Вместе с чужаком.

— Какая чепуха, мадам! Армяне только и ждали повода к новому восстанию. — Барон повернулся к Эшеру с кривой ухмылкой. — Патовое положение, как видите. И соображайте быстрее, а то через несколько минут будет поздно. По крайней мере я смогу спасти вашу жизнь и, что еще важнее, жизнь вашей жены.

Эшер сознавал, что Кароли прав. С каждым мгновением ему становилось все хуже и хуже: ребра пронзала боль, руки и ноги холодели. Страшно было подумать, что толпа может сделать с Лидией…

— Идемте. — Кароли протянул ему руку. — Будем считать это временным оборонительным союзом. Наши державы поступали так сплошь и рядом. Вы ведь не можете обвинить меня ни в чем таком, чего бы не совершали сами. Вы делали то же, что и я, причем по тем же самым причинам.

— Да, — сказал Эшер и снова увидел ту парижскую шлюху и нищего, которым он тогда не помог, Крамера, засмеявшегося, услышав, что неплохо бы ему разжиться серебряным распятием в Нотр-Дам; изуродованное тело чеха-проводника; Фэйрпорта, умирающего во дворе своей горящей лечебницы. И наконец — неверящие, непонимающие глаза Жана ван дер Плаца. Мир для Джеймса съежился до размеров красивого мужественного лица Игнаца Кароли. Как? Неужели всего три недели назад он увидел это лицо на вокзале Черинг-Кросс?…

— Да, — сказал Эшер. — Вы правы. Потому-то я все и бросил.

И он выстрелил Кароли в голову.

Ему почудилось, что Лидия оказалась рядом чуть ли не в момент выстрела. Она схватила его за руки — и ребра снова пронзила боль. Эшер пошатнулся, уткнувшись губами в лицо жены:

— Лидия…

— Господи, Джейми…

Ему показалось нелепым спрашивать о том, как она здесь очутилась. «Исидро», — подумал Джеймс. Лидия отстранилась и подбежала к простертому на ступенях вампиру.

— Симон…

Скелетоподобная рука шевельнулась.

— За ними… Поспешите за ними… За Чарльзом и чужаком.

— Вы…

— Со мной все будет в порядке…

Она уже отрывала жгут от его залитой кровью рубашки, явно собираясь делать перевязку.

— Не будьте смешным, вы не можете…

— Пуля прошла навылет… Какое-то время я буду болеть… серебро… жжет… — Вампир поднял голову, откинул длинные волосы с окровавленного лица. Эшер взглянул — и ужаснулся. Определенно, год назад дон Симон выглядел по-другому. — Идите… — Он зажал рану, сквозь тонкие пальцы выдавилась кровь. — Оба должны умереть. И человек, и вампир, с которым он заключил сделку. Это придется сделать вам, сударыня, — еще тише добавил дон Симон. — Ради этого я и пришел сюда с вами…

Эшер подобрался к ближайшей арке, где было светлее, и проверил барабан револьвера. Осталось четыре патрона, все пули — серебряные. Хотел сказать Лидии: «Останься с ним», — но крики и грохот грянули совсем рядом. Обезумевшая толпа приближалась. Поэтому Джеймс сказал:

— Иди за мной.

Однако лестницу он сумел одолеть лишь с помощью Лидии.

В коридоре пахло кровью и падалью — как на бойне. Дверь в бывшую тюрьму Эшера была открыта, и он ступил через порог, опираясь на плечо жены и держа револьвер наготове.

В помещении стояла тишина. Несколько уцелевших ламп бросали отсветы на клейкие черные лужи.

Кровь пропитала ковры, она стекала в плавящийся лед; ею были забрызганы стены и диван. Пытаясь унять сердцебиение и накатывающую дурноту, Эшер сделал еще один шаг к месту недавней битвы.

То, что лежало в луже крови подобно поверженному дракону, было еще недавно Олюмсиз-беем. При таком освещении Эшер не мог рассмотреть все подробно, но, кажется, горло Мастера было вырвано, а внутренности лежали вперемешку с намокшим шелком одеяния. В трепетном тусклом свете глаза его казались живыми. В руке он все еще сжимал черный от крови кинжал с серебряным лезвием. Чуть поодаль лежал Эрнчестер. Сквозь прорехи в располосованном пальто чернели страшные дымящиеся раны, несомненно, нанесенные кинжалом Бея.

— Чарльз — тихо сказал Эшер.

Эрнчестер шевельнулся. Не в силах говорить, он судорожно приподнял руку, словно предостерегая.

Эшер обернулся, отшатнувшись к стене, и выстрелил в тень, метнувшуюся к нему из самого темного угла. Промахнулся и выстрелил вновь. Далее сознание помрачилось, в плече и в ребрах вновь вспыхнула боль, и Эшер был отброшен в дальний конец комнаты. Кто-то — Лидия — помог ему подняться с пола, и он увидел, как Гелге Курт с револьвером в руке отступает к лежащим в лужах крови телам Эрнчестера и Олюмсиз-бея.

Движения его были несколько неуклюжи, и Эшер подумал, что Гелге Курт, наверное, стал вампиром относительно недавно.

Лидия сорвала перчатки, сняла серебряную цепочку с горла.

— Надень, — сказала она.

Эшер подчинился, хотя и знал, что вряд ли это им теперь поможет. Вампир находился между ними и дверью.

Олюмсиз-бей пошевелился. Гелге Курт приставил ствол к черепу старого вампира и выстрелил. И в тот же самый миг страшно закричал Кахлил. Турок обернулся и выстрелил еще раз. Тело юноши вскинулось — и опало.

В свете ламп блеснул оскал Гелге Курта.

— Я бы отдал вас моему другу. — Он коснулся ногой Эрнчестера. — Мы оба ранены, нам необходимо подкрепиться. Но я подумал, раны от серебряного ножа такие болезненные, — зачем ему мучиться? Так что считайте, вы оба — мои.

Он осклабился еще шире, по лицу его потекла черная кровь — из ран, оставленных когтями Исидро.

— Я задержу его, — тихо сказал Эшер. — А ты беги к двери.

Она знала, что затея эта безнадежна, и все же кивнула.

— Я люблю тебя, Джейми.

В дальнем конце комнаты гулко, как в склепе, захлопнулась дверь. В замке щелкнул ключ.

Свет ламп скользнул по кривому лезвию серебряной алебарды.

Гелге Курт повернул голову.

Та, что заперла за собой дверь, стояла неподвижно — ведьма, призрак мести, поднявшийся из неведомой могилы. Лохмотья, недавно бывшие голубым платьем, окровавленный рот, разметанные волосы воронова крыла. В карих глазах светится холодное безумие. Руки по локоть в крови, на пальце блеснуло обручальное кольцо.

Гелге Курт вскинул револьвер и спустил курок, но еще до того, как раздался металлический щелчок, Антея скользнула к нему и обрушила алебарду, выбив оружие из руки турка.

Тот взвизгнул, кровь хлынула из перерубленных вен. Он кинулся к вампирше и был отброшен новым ударом, раскроившим ему лицо и грудь.

— Неверная шлюха!..