Дж Уорд - Освобожденный любовник

Ви встал без разрешения и встретился с лицом матери под капюшоном, глаза в глаза, сила против силы.

Фьюри без сомнений побелел, как этот пол. А, черт с ним. Так он подходил к интерьеру.

К тому же, Дева-Летописица не станет поджаривать ее будущего Праймэйла, и по совместительству — своего драгоценного сыночка. Конечно же, нет. И значит, плевать он хотел на условности.

— Закончим с этим, Мамочка. Я хочу вернуться к своей реальной жизни…

Ви в мгновение ока рухнул на спину, не в силах сделать вдоха. И хотя на нем не было ничего, и на тело ничего не давило, ему казалось, что на грудь приземлился рояль.

Когда он выпучил глаза, пытаясь вдохнуть в легкие хоть немного воздуха, Дева-Летописица приблизилась к нему. Капюшон слетел с ее головы по собственному желанию, и она посмотрела вниз, на него, со скучающим выражением на призрачном, мерцающем лице.

— Я получу твое обещание, что ты будешь проявлять уважение ко мне, находясь перед собранием Избранных. Допускаю, что ты обладаешь некими вольностями по определению, но я без колебаний определю тебе будущее еще хуже чем то, от которого ты так яростно отрекаешься, прояви ты свою дерзость на церемонии. Мы договорились?

Договорились? Договорились?! А, точно, эту хрень называют свободной волей, и основываясь на жизненном опыте, он, очевидно, не обладал данной.

Пошла. Она.

Вишес медленно выдохнул. Расслабил тело. И раскрыл объятья удушью.

Глядя ей в глаза… он начал умирать.

Примерно через минуту добровольного удушья, включилась его автономная нервная система, легкие начали давить на грудные стенки, пытаясь втянуть хоть каплю кислорода. Он перекрыл молярные железы, сжал губы и напряг глотку, дабы этот рефлекс пришел в никуда.

— О, Господи! — воскликнул Фьюри дрожащим голосом.

Жжение в легких Ви распространилось по его торсу, зрение затуманилось, а тело тряслось в сражении между силой воли и биологической необходимостью дышать. В конце концов, война переросла из «иди к чертям» — своей матери, в сражение за давно желаемое: покой. Без Джейн в своей жизни, смерть стала единственным выбором.

Он начал терять сознание.

Внезапно, несуществующий груз испарился; и затем воздух мощно ринулся через нос в его легкие, словно сильная и невидимая рука запихивала его внутрь.

Инстинкты его тела взяли верх, вытесняя самоконтроль. Он втянул воздух, словно воду, против своей воли, свернулся на боку и тяжело дышал, а его зрение постепенно стало проясняться, пока он не смог сфокусироваться на подоле одеяния его матери.

Когда он, наконец, оторвал лицо от мраморного пола и взглянул на нее, она не была светящейся, как обычно. Сияние потускнело, будто его приглушили, и кто-то пытался вообще выключить декоративное освещение.

Лицо, однако, оставалось прежним. Полупрозрачным, прекрасным и твердым, словно бриллиант.

— Вернемся к представлению. — Сказала она. — Или ты желаешь встретить свою супругу, лежа ничком на моем мраморе?

Ви сел, чувствуя головокружение, но ему было плевать, даже если он вырубиться. Он думал, что ощутит некий триумф от победы над ней, но его не было.

Он перевел взгляд на Фьюри. Парень был в шоке, с глазами по полтиннику, а его кожа заметно побледнела. Он выглядел так, будто стоит в бассейне с аллигаторами, а на ногах вместо обуви — куски мяса.

Черт, учитывая, как его брат воспринял эту милую семейную ссору, Ви не мог представить, что Избранные управятся лучше с открытым конфликтом между ним и материнским кошмаром в стиле Джоан Кроуфорд 118 118 Джоан Кроуфорд — американская актриса немого и звукового кино. Умерла от рака 10 мая 1977 года, а через полтора года ее приемная дочь Кристина опубликовала книгу воспоминаний «Дорогая мамочка», в которой нарисовала весьма нелестный портрет Кроуфорд. . Он мог не иметь ни капли влечения к стайке этих женщин, но это не повод их так шокировать.

Он попытался встать, и Фьюри вовремя вмешался. Когда Ви накренился на один бок, брат подхватил его под руку, придавая устойчивое положение.

— Следуйте за мной. — Дева повела их к сводчатой галерее, паря над мрамором бесшумно, не шевелясь, словно крошечное каменное изваяние.

Они втроем шли вдоль колоннады к паре золотых дверей, за которыми Ви ранее не бывал. Огромные створки были отмечены ранней версией Древнего языка, похожим на современные иероглифы настолько, что Ви смог прочесть:

Святилище Избранных, сакральные владения Прошлого, Настоящего и Будущего Расы.

Двери распахнулись, открывая пасторальное великолепие, которое при других обстоятельствах утихомирило бы даже Ви. Несмотря на то, что все вокруг было белым, территория с успехом могла оказаться университетским кампусом: здания в георгианском стиле 119 119 Георгианская архитектура — широко распространённое в англоязычных странах обозначение архитектуры, характерной для Георгианской эпохи, которая охватывает практически весь XVIII век. растянулись посреди молочно-белой травы, дубов-альбиносов и вязов.

Дорожка из белого шелка уходила вдаль. Ви и Фьюри шли по ней, в то время как Дева-Летописица парила в футе над землей. Воздух был идеальной температуры и столь безветренный, что даже не ощущалось его касание обнаженной кожи. Хотя гравитация все еще тянула Ви к земле, он чувствовал себя легче и даже бодрее… будто он мог с низкого старта сигануть через лужайку, как те космонавты на Луне.

О, черт, это сравнение с лунной прогулкой было следствием перегрева его мозга?

Когда они взошли на холм, перед ними предстал амфитеатр. А также Избранные.

О, господи… Сорок, или около того, женщин были одеты в одинаковые белые мантии, их волосы были высоко собраны, а руки обтянуты перчатками. Цвет волос варьировался от светлого до темного и рыжего, и все же они казались одним и тем же человеком, из-за высокого, худощавого телосложения и этих одинаковых мантий. Разбившись на две группы, они выстроились в линию по бокам амфитеатра, повернувшись на три четверти и чуть выставив вперед правую ногу. Они напомнили ему кариатиды римской архитектуры, скульптуры женщин, поддерживающих фронтоны своими царственными головами.

Наблюдая за ними сейчас, он задавался вопросом: есть ли у них сердца и легкие? Потому что они были неподвижны, как и воздух.

Да, вот в чем проблема Другой Стороны, подумал он. Здесь все стоит на месте. Сама жизнь… безжизненна.

— Пройди вперед, — потребовала Дева-Летописица. — Официальное представление ждет.

О… Боже… Он снова не мог дышать.

Фьюри положил руку на его плечо.

— Нужна минутка?

К черту минуту, ему нужна вечность…. Но, даже получи он ее, результат не изменится. Исполненный чувством неотвратимости, он представил гражданского, которого он нашел в переулке, на которого он наткнулся в ночь своего ранения, ради мести он прикончил лессера.