Деннис Уитли - И исходит дьявол

Ричард и Мэри Лу переглянулись. Это было одно из высказываний Саймона, и приходилось только удивляться, что оно с такой легкостью соскользнуло с губ ребенка.

— Да, это серьезно, — согласился отец. — И что нам теперь делать?

— Мы все должны ему дать что-нибудь, — выдохнула девочка.

— Ну хорошо, скажем, я дам ему полкроны [10] Полкроны — одна из англ. денежных единиц среднего достоинства до введения десятичной системы. , — предложил Ричард. — А как ты думаешь, сколько ты можешь себе позволить?

— Я ему тоже дам полкроны. — Флер не хотелось быть скупердяйкой.

— Да есть ли она у тебя, милочка? — удивилась мать. Флер ненадолго задумалась и с сомнением предположила:

— Ну-у, мо-о-жет бы-ы-ть, и не-ет. Тогда я дам ему полпенни [11] Полпенни — самая мелкая монета. .

— Вот и замечательно, дорогая. А мой вклад будет шиллинг [12] Шиллинг — до введения десятичной системы англ. денежная единица, равная 12 пенсам. , — заключила Мэри Лу. — И всего это будет три шиллинга, шесть пенсов и полпенни.

— Но Нанни тоже должна что-то дать, — вдруг еще раз высказала свое мнение Флер, поворачиваясь к няне, которая, улыбаясь, заверила девочку, что она тоже внесет четыре пенса.

— Итого, — засмеялся Ричард, — три шиллинга, десять пенсов и полпенни! Да ему хватит этого богатства на всю жизнь, ага? А теперь ковыляй-ка лучше обедать.

Домашний «кризис» был успешно разрешен, и Ричард с Мэри Лу направились к теплице вдоль по террасе, а затем под нависшими над дорожкой ветвями старого кедра. Туда же подошел и дворецкий Малин со свежими сливками и сахаром. Следующие полчаса прошли в беззаботном поедании свежей клубники.

Они едва успели закончить это веселое занятие, когда, к их немалому удивлению, поскольку было еще только два часа, Малин возвратился и объявил о прибытии трех ожидаемых гостей. Все сразу поспешили в дом.

— Ага, вот они, — весело вскрикнула Мэри Лу в тот момент, когда трое друзей вышли на террасу, — но взгляни, дорогой, — они определенно сошли с ума. Ты только посмотри на Саймона!

И в самом деле, чета Итонов имела все основания так думать, созерцая совершенно гротескную наружность Саймона. На нем были шорты, легкая курточка с капюшоном, какие обычно надевают велосипедисты, и абсурдная розовато-лиловая кепка для игры в крикет. Обменявшись поспешными приветствиями, вся компания вернулась в гостиную.

— Сероглазка, дорогой, — Мэри Лу поднялась на цыпочки и поцеловала де Ришло в чисто выбритую щеку, — мы получили твою телеграмму и теперь умираем от любопытства: что все это значит? Может быть, наша прислуга сговорилась отравить нас или что-то еще?

— Но я полагаю, что нам не возбраняется выпить по фужеру твоего любимого шерри.

— Что-то еще, — улыбнулся де Ришло. — Вот именно, «что-то еще», Принцесса. Мы сейчас расскажем вам весьма необыкновенную историю, и вы поймете, отчего мне было так важно предупредить вас не употреблять какой-либо мясной пищи сегодня.

Ричард потянулся к звонку.

Герцог протестующе вскинул руку:

— К сожалению, возбраняется. В данный момент никто из нас не должен дотрагиваться до спиртного ни при каких обстоятельствах.

— О, боже! — простонал Ричард. — Надеюсь, что ты не хочешь этим сказать, что тебе нельзя. Нет, с тобой явно не все в порядке.

— Именно это я и хотел сказать, — заявил герцог, улыбаясь, — и это вполне серьезно.

— У нас неприятности — довольно серьезные неприятности, — добавил Саймон, тоже улыбаясь, но весьма кисло.

— Ага, вот, значит, в чем дело, — засмеялся Ричард, чувствуя определенную неловкость. Он был серьезно озадачен странным видом своих друзей, необычностью их поведения и той атмосферой напряженности, которую они принесли с собой.

Он бросил взгляд на Рекса, обычно разбрызгивающего вокруг себя веселье. Тот стоял у двери огромный, мрачный и молчаливый. Затем опять резко повернулся к герцогу и поинтересовался:

— А в самом деле?! Что это Саймон так вырядился? Если бы сейчас был подходящий сезон, то я бы мог легко предположить, что он участвует в соревнованиях на «приз дураков» на «Балу трех искусств».

— Я вполне понимаю твое недоумение, — спокойно ответил герцог, — но дело в том, что Саймон был здорово одурачен нечистой силой.

— Тогда понятно, почему с ним что-то стряслось, — примирительно согласился Ричард. — Но не думаешь ли ты, что было бы лучше не разыгрывать нас, а рассказать все по порядку.

— Это-то я и собираюсь сделать, — спокойно продолжал де Ришло. — Он был серьезно болен в тот момент, когда ему посоветовали испробовать кое-что из Черной Магии. Это было несколько месяцев назад. И только благодаря Провидению случилось так, что Рекс и я вмешались в самый критический момент.

Какое-то время карие глаза Ричарда не отрывались от серых глаз герцога.

— Послушай, — сказал Ричард, — я слишком уважаю тебя, чтобы быть с тобой намеренно грубым, но эта шутка… Не пора ли с ней кончать? Говоришь о магии в двадцатом веке — это же абсурд.

— Ну хорошо. Можешь называть это естествознанием в таком случае. — Де Ришло слегка придвинулся к камину — Магия — это только название науки о вызывании изменений в событиях посредством человеческой воли.

— Или введение в действие естественных законов намеренно, — добавила Мэри Лу ко всеобщему удивлению.

— Вот именно, — согласился герцог. — И Ричард даже сам практиковал этот вид магии.

— Интересно, что ты имеешь в виду? — спросил Ричард. Де Ришло пожал плечами и продолжал:

— Не ты ли говорил мне, что обращался к предсказателю из Лондона, когда прошлым летом у тебя здесь были большие трудности с водой? И когда он дал тебе свои ореховые прутики, ты случайно определил, что можешь и без его помощи установить жилу с подземными водами у себя в саду?

— Да, — немного помедлив, согласился Ричард, — это верно и, между прочим, я определил еще несколько мест в здешней округе, где люди затем выкопали колодцы. Но ведь это же что-то связанное с электричеством? Это — не магия.

— Если бы ты сказал про колебания, ты был бы ближе к истине, — вполне серьезно заметил де Ришло. — Это — отголоски определенных малопонятных вибраций, возникающих между подземной водой и чем-то в тебе самом, что заставляет ветку из ореховой лозы внезапно подрагивать и вращаться в твоих руках, когда ты проходишь над упрятанным в толще земли ручьем. Это, несомненно, демонстрация одного из видов магии.

— Чудо, совершенное Моисеем в пустыне, ударившим по скале, из которой полилась вода, — это еще один из примеров такого рода, — вклинился Саймон.

Мэри Лу смотрела на герцога с глубоким интересом.

— Каждый знает, что такие чудеса существуют, — вмешалась она, — и ведьмы. В те годы, когда я жила в небольшой деревушке в Сибири, я видела много странных вещей, и крестьяне тряслись от страха от одного только вида старухи, обитавшей в одиноком домишке на околице. Но что ты имеешь в виду под малой магией?