Ольга Крючкова - Город богов

Однако к письму, дабы раскаяние выглядело более правдоподобно, он присовокупил подарок – тушу оленя, подстреленного намедни охотниками.

Дон Алонзо, получив сие послание, поначалу и читать его не хотел. А тушу оленя распорядился отдать своим работникам. Однако любопытство взяло верх, и он всё же распечатал письмо Риккардо. Его содержание «пролило бальзам» на задетое самолюбие дель Гарсии и он почти простил дерзкого идальго. Что поделать: любовь травами не лечится [89]. Да и Джованна настолько хороша, что любой мужчина может потерять рассудок от любви к ней. Словом, Риккардо Мендоса был прощён…

Тем временем Мендоса отправился в арсенал и, разглядывая устаревшие аркебузы [90], подумал, что in hostem omnia licita [91]. Ибо в его голове созрел план, как заполучить прекрасную Джованну и наказать её несговорчивого отца.

Он выбрал десяток аркебуз, в которых пороховой заряд поджигался помощью фитильного замка, ими не пользовались последние лет десять, ибо из Испании были присланы ружья с колесцовыми замками.

Сам же Мендоса предпочитал (помимо эспады) пользоваться новейшим изобретением оружейного дела – пистолетом типа Puffer [92], сравнительно небольшие размеры, которого позволяли носить его незаметно под колетом или жилетом-корпесуэло [93].

Также Риккардо намеревался прихватить из арсенала бочонок пороха. Всё это он приказал своим сподручным загрузить в повозку и тщательно укрыть пустыми мешками. Затем он сел верхом и покинул крепость в сопровождении трёх matones, один из которых правил повозкой.

Мендоса направился к Тимауке, кацику [94]здешнего племени, не присоединившегося ни к одному из христианских миссий. Он знал о том, что Джованна была рождена от женщины-гуарани, дочери вождя этого племени и тот никогда не одобрял выбора дочери и считал, что бог Тупи покарал её за вероотступничество. Именно поэтому она умерла столь молодой.

…Небольшой отряд испанцев приближался к селению-касикасго [95]. Мендоса по опыту знал, что отряд из десяти-двенадцати индейцев охраняют касикасго, искусно скрываясь за деревьями. Не доезжая до него, он отдал своим людям приказ остановиться и спешился. Риккардо за время пребывания в Парагвае освоил язык гуарани и вполне мог изъясняться на нём. Он нарочито громко произнёс:

– Я пришёл с миром к вашему кацику Тимауке и принёс дары!

В подтверждении своих слов Риккардо извлёк из повозки одно из ружей и потряс им, дабы гуарани, притаившиеся в сельве хорошо его разглядели. Наконец, словно духи леса, перед ним появились два воина-гуарани.

– Мы проводим тебя к кацику, – сказал один из них.

Вскоре испанцы достигли селения, его окружала высокая деревянная стена. Ворота распахнулись, отряд беспрепятственно вошёл внутрь. Его тотчас окружили мужчины, вооружённые копьями.

Риккардо снова повторил, что пришёл с миром и показал ружьё. Гуарани охватил неподдельный восторг, ибо огнестрельное оружие являлось пределом их мечтаний.

Наконец Риккардо проводили в самый просторный дом, обиталище почтенного кацика Тимауке. Хозяин встретил гостя сидя на плетёной циновке. Испанец бросил на кацика беглый взгляд, индеец сразу же ему не понравился. Полноватый, скуластый, с маленькими заплывшими глазками, он чем-то напоминал дикого поросёнка выбежавшего из сельвы.

Однако Риккардо почтительно поклонился и сказал:

– Я пришёл к тебе с миром и принёс десять ружей.

Тимаука вперил свои поросячьи глазки в гостя.

– Ружья заряжаются порохом? – тотчас уточнил он.

– Да, кацик…

Тот, выражая удовлетворение ответом, кивнул.

– Садись, – Тимаука сделал приглашающий жест рукой. Мендоса опустился на циновку, лежавшую напротив кацика. – Расскажи, что привело тебя в моё селение…

– Дело, благодаря которому ты можешь получить богатую добычу и ещё с десяток ружей. – Без обиняков признался Мендоса.

Кацик был отнюдь не глуп, он сразу же догадался:

– Ты хочешь кого-то убить…

– Энкомендеро, который отнял у меня любимую девушку.

Кацик усмехнулся.

– Странно об этом слышать от испанца… Ты христианин хочешь убить себе подобного. Хорошо, если я избавлю тебя от этого человека, что получу взамен?

– На корабле, который покинет крепость и отправится в Асунсьон, будет много красивой одежды и домашней утвари, а также золота, возможно, испанских реалов. Мне нужны лишь женщины. Мужчин ты можешь убить…

Кацику понравился ответ гостя. Давно он не убивал испанцев, пришедших на его землю.

– Если доставишь женщин в условленное место целыми и невредимыми, я дам тебе двух лошадей в полной упряжи.

Кацик задумался. Предложение испанца было весьма заманчивым…

Через несколько дней, едва забрезжил рассвет, Алонзо дель Гарсия и его дочь Джованна в сопровождении дуэний, прислуги, телохранителей и небольшого вооружённого отряда покинули асьенду и отправились в направлении Энкарнасьона.

Когда церковные колокола отзвонили терцию, кортеж энкомендеро миновал крепость. В небольшой бухте, что в пол-льё от неё на якоре стояло небольшое торговое судно «Viento de cola» [96], готовое отправиться вниз по течению Параны по приказу дона Алонзо.

… Риккардо Мендоса, поднявшись на сторожевую башню, правым глазом прильнул к подзорной трубе, наблюдая на расстоянии, словно хищник, за своей жертвой. Он видел, как домочадцы дона Алонзо, в том числе и Джованна погрузились в лодки и направились к судну.

Когда двое телохранителей помогали девушке подняться по трапу, его охватила нервная дрожь.

– Грязные полукровки и вы смеете дотрагиваться до неё! – возмущённо воскликнул он, совершенно забыв, что Джованна точно такая же креолка, как и телохранители отца.

Наконец люди и многочисленные сундуки со скарбом благополучно погрузились на корабль. Капитан отдал приказ поднять якорь…

Риккардо с башни наблюдал, как набежал viento de cola, надув паруса, и судно заскользило вниз по течению, постепенно набирая скорость.

– Это будет твоё последнее путешествие, Гарсия… – прошипел Мендоса, опустив подзорную трубу. А затем злорадно засмеялся.

Корабль, на котором Диего де Торрес и его подопечные покинули Асунсьон, приближался к намеченной цели. До Асунсьона оставался день пути.

Смеркалось…

Капитан корабля приказал бросить якорь. Иезуиты погрузились в небольшую шлюпку и достигли берега, дабы ощутить твёрдую почву под ногами, развести костёр и приготовить ужин.

Корабль был битком набит колонистами, места всем хватало с трудом, поэтому иезуиты предпочитали на ночь спускаться на берег. И на сей раз они решили поступить точно также.

Пока несколько братьев, отличавшиеся хозяйственной хваткой, хлопотали около походного котелка, готовя ужин, Антонио и Фернандо решили немного пройтись вдоль берега. Они не заметили, как удалились на изрядное расстояние.