Ольга Крючкова - Город богов

Алонзо был не робкого десятка, он не раз проявлял чудеса храбрости в провинциальном Энкарнасьоне. Он без труда выдержал укоряющий взгляд эмиссара и ответил.

– Августинцы не только обращают индейцев в истинную веру, но и делают жизнь в миссиях привлекательной, где те трудятся на благо святой церкви. Поверьте доходы августинцев внушительные…

Эмиссар задумался.

– Признаться, Алонзо, я размышлял над тем, что августинцы укрепляют свои позиции. Увы, это неизбежно. Мы, как истинные католики обязаны помогать миссиям. Посему я выправил вам специальную бумагу, согласно которой вы наделяетесь правом энкомендеро. То есть поручителем индейцев… Это статус весьма неопределённый, растолковать его можно по разному. Но главное, что понятие поручительства не расходится с указом Его величества, запрещающим нещадно использовать новообращённых гуарани на тяжёлых работах. Разумеется, из Мадрида многие здешние проблемы видятся в ином свете.

Алонзо усмехнулся и подумал: «Если не привлекать гуарани к строительству или обработке земли, то кто это всё будет делать?.. Неужели министры или советники?.. Тогда колония не принесёт короне ожидаемого дохода…»

– Словом, вы становитесь энкомендеро… – произнёс эмиссар, прервав размышления коменданта.

Алонзо по тону своего патрона тотчас же понял: новым статусом его наделяют не просто так…

Эмиссар же, словно прочитав его мысли, продолжил:

– Согласитесь, Гарсия, мы отправились в Парагвай не только, дабы послужить короне, но и поправить своё материальное положение.

Алонзо невольно подался вперёд, ибо эта тема была для него животрепещущей. Разумеется, за годы пребывания в Энкарнасьоне ему удалось скопить кое-что. Но эта сумма отнюдь не отвечала его чаяниям.

– Совершенно с вами согласен, дон Карлос! – энергично поддакнул новоявленный энкомендеро.

– Благодаря своему новому статусу вы сможете сдавать землю мелким арендаторам, взимая с них соответствующий налог. Это лишь часть дела… Если сказать, точнее, энкомьенда – для отвода глаз. Недавно я подписал специальный указ о распределении земли между мелкими колонистами, репартимьенто, потому как они всё больше прибывают из метрополии. Вы же должны обеспечить их работниками-гуарани и орудиями труда…

Глаза Алонзо округлились, он прекрасно понял, куда клонит эмиссар.

– Насколько я понял, дон Карлос, сия бумага, делает меня рабовладельцем.

Эмиссар сдержанно улыбнулся.

– Да, если всё называть своими именами. Но, если из Мадрида прибудет королевский инспектор, то формально вы действуете, не нарушая законности. А не дай Бог, пожалует кто-нибудь из папских легатов…

– Путешествие по океану вряд ли привлечёт почтенных каноников. В Риме-то оно сподручнее разглагольствовать…

Эмиссар от удивления «поднял» брови.

– Алонзо, ещё немного и вы превратитесь в еретика!

Дель Гарсия осенил себя крестным знамением и подумал: «Тебя бы в сельву, да к индейцам… Ты стал бы еретиком через пару месяцев, а я прозябаю в богом забытой крепости почти пять лет…»

Дон Карлос пребывал в дивном настроении и довольный своей «шуткой» рассмеялся.

У Алонзо возникло такое ощущение, что эмиссар не сказал самого главного. И он не обманулся. Дон Карлос извлёк свиток, увенчанный личной печатью, из деревянного ларца, стоявшего на массивном письменном столе.

– Вот документ… – он положил его перед Алонзо. – Теперь вы моё доверенное лицо.

При виде свитка Алонзо расплылся в довольной улыбке. Новоявленный fidecomisario [82]да ещё и энкомендеро, едва сдерживался, дабы не схватить документ, развернуть и тотчас прочитать…

– Теперь мы с вами связаны взаимными обязательствами. И… – эмиссар пристально воззрился на Алонзо.

Тот сразу понял: настал кульминационный момент встречи, всё, что говорилось прежде – всего лишь прелюдия.

– Как комендант крепости и землевладелец, вы знаете, что своих людей и солдат надо кормить… – продолжил эмиссар.

– Разумеется… – согласился Гарсия.

– Так вот я, в силу своей должности могу решать: у какого землевладельца закупать провиант для обеспечения крепостей и гарнизонов.

Сметливый Алонзо возвёл глаза к небу, мысленно возблагодарив Бога, эмиссара, короля Филиппа II и даже своих родителей, что произвели его на свет, правда, не позаботившись обеспечить достатком.

– Закупки будут производиться по завышенной цене… – гнул свою линию эмиссар.

Алонзо, доселе хранивший молчание, решил, наконец, высказаться:

– Я очень надеюсь, дон Карлос, что именно мне вы окажите столь высокое доверие…

Эмиссар был уверен в успешном исходе щекотливого дела. Неужели Алонзо дель Гарсия откажется от баснословных доходов? И не поделиться с ним, фактически своим благодетелем?.. А казна… Да что с ней станется?! Uno mismo es lo primero!!! Как говорится: своя рубашка ближе к телу. Главное, чтобы в Мадриде вся отчётность выглядела привлекательно и не вызывала вопросов.

После визита в Асунсьон дела Алонзо дель Гарсии резко пошли в гору. Он стал самым влиятельным и богатым землевладельцем на территории всей Гуайро, расположенной на средней Паране. Однако не оставил должности коменданта Энкарнасьона.

Спустя годы, эмиссар, в конце концов, внял просьбам своего «компаньона», и назначил нового коменданта. Дель Гарсия искренне обрадовался отставке, ибо забота о крепости и гарнизонах тяготила его. У него и без того хватало забот, ибо сто югада [83]земли, огромные стада коров и овец требовали внимания.

К тому же Джованна подрастала, надо было позаботиться о её будущем. Золотые реалы доверху заполняли сундуки, стоявшие в потайной комнате El Paraiso, Алонзо дель Гарсия мог дать за дочерью солидное приданое. А для того, чтобы найти знатного родовитого жениха, следовало отправиться в Асунсьон.

Но, увы, новый комендант оказался не тем человеком, которого бы дон Гарсия желал бы видеть во главе Энкарнасьона. Он сделал ему, как и принято в Испании, три предупреждения. Но новоявленный комендант не внял им и за своё упрямство поплатился жизнью.

Вскоре в Энкарнасьон прибыл Риккардо Мендоса. После первого же посещения асьенды El Paraiso, молодой комендант решил, что лучше иметь дона Гарсию в союзниках, нежели врагах. А уж, если бороться с таким могущественным человеком, то только хитростью.

Августинцы успешно распространяли своё влияние в Гуайро. Всё больше гуарани принимали крещение. Риккардо Мендосе становилось всё не безопаснее добывать рабов для перепродажи португальцам.

Ему приходилось удаляться от привычных мест охоты всё выше по течению Параны. С удивлением он и его matones обнаружили, что на этих землях существует две христианские миссии Сан-Игнацио и Сан-Мигель, организованные Бласом Пересом Валерой, ныне принявшим индейское имя Руируруна и его сотоварищами.