Ольга Крючкова - Город богов

Антонио потерял счёт времени, он мчался, не разбирая местности. Наконец силы оставили иезуита, он упал, сознание помутилось. Его поглотила тёмная бездна…

Сознание вернулось к иезуиту. Он встал, осмотрелся, с удивлением обнаружив, что находится на площади огромного города. Вокруг него возвышались три ступенчатых пирамиды. На плоской площадке, венчавшей одну из них, шли приготовления к некому ритуальному действу.

И вот площадь начала заполняться людьми. Странно, но на иезуита никто не обращал внимания…

Наконец раздался звук труб. Обитатели города расступились. Появился паланкин, богато отделанный золотом, который несли четыре крепких индейца. В нём гордо восседал мужчина средних лет, вероятно, правитель, о его высоком статусе свидетельствовала богатая одежда и массивные золотые украшения, обрамлявшие шею.

Затем появился ещё один паланкин, размером поменьше. Жрец, облачённый в белоснежное ритуальное одеяние, сидевший в нём, отчего-то напомнил Антонио змея…

Процессия устремилась к средней пирамиде. Правитель и жрец поднялись по ступеням наверх и заняли надлежащие им места. Правитель сел в деревянное резное кресло, украшенное золотыми бляхами, испещрёнными иероглифическими надписями. Жрец встал подле жертвенного камня. Оба они замерли в ожидании…

И вот снова площадь огласили звуки труб. Появилась группа жрецов. Они плотным кольцом окружали обнажённого пленника, внешне похожего на испанца или португальца. Однако тот не сопротивлялся, послушно следуя к пирамиде. Вероятно, его предварительно опоили специальным жертвенным напитком, лишавшим воли.

Жрецы и пленник поднялись на жертвенную площадку. Главный жрец возвёл руки к небу и начал истово молиться, вопрошая у богов благоденствия для города. Завершив молитву, он сделал знак своим помощникам. Те подхватили обнажённого пленника и положили на жертвенный камень.

В руках жреца блеснул длинный ритуальный нож из бронзы. Он занёс оружие над телом пленника и сразил того прямо в сердце. Помощники-жрецы издали возглас восхищения и возвели руки к небу.

Жители города, столпившиеся на площади, как завороженные внимали священному действу, с нетерпением ожидая главного кульминационного момента. И он настал…

Главный жрец отринул бронзовый нож, в руках его появился ритуальный топор. Он взмахнул им и отсёк жертве голову. Кровь брызнула на его белоснежное одеяние…

Один из помощников приблизился к главному жрецу с глубокой ритуальной чашей в руках. Тот поднял отсечённую голову, так чтобы её было видно всем собравшимся на площади, и занёс над чашей.

После того, как чаша наполнилась кровью, жрец преподнёс её правителю. Тот встал и, держа, ритуальный сосуд в руках, произнёс:

– Пусть дарует мне великий Уркучильай вечную жизнь, а моим владениям процветания.

Один из помощников протянул главному жрецу золотой ларец. Тот открыл его и извлёк прозрачный череп…

Толпа на площади неистовала, захлёбываясь от религиозного восторга. Жрец, подняв хрустальный череп над головой, замер, дабы сонмы верующих смогли вдоволь насладиться священным действом. Затем он опустил реликвию в чашу, которую держал правитель города. Кровь в чаше забурлила, золотистый свет на несколько мгновений окутал её…

– Тамандуаре! Тамандуаре! Живой бог! – скандировала толпа на площади. – Уркучильай! Уркучильай!

Под эти возгласы правитель, божественный Тамандуаре, пригубил чашу и сделал несколько глотков. Затем он передал чашу главному жрецу Колоканна, по прозвищу Священный Змей Колоканна, он также отпил из неё. После чего настал черёд помощников жреца испробовать священной крови.

Антонио неподвижно лежал на земле. Подле него в изнеможении – женщины гуарани, прижимая к себе своих детей, которых, спасаясь бегством, несли на руках. Чуть поодаль – оставшиеся в живых мужчины и солдат-креол из гарнизона, что рядом с Сантьяго…

Неожиданно тело иезуита скрутила судорога. Не приходя в сознание, он издал протяжный стон. А затем громко и отчётливо произнёс:

– Уркучильай! Тамандуаре! Уркучильай!

Солдат-креол хоть и был христианином, прекрасно помнил богов своих пращуров. Он, тяжело дыша, приблизился к иезуиту.

– Святой отец… Что с вами?

Но Антонио не отвечал.

– Тамандуаре… – произнёс он.

Креол осенил себя крестным знамением. И слегка отхлестал иезуита по щекам, дабы тот пришёл в себя. Но, увы, святой отец так и не очнулся. Тогда креол со всей силы начал трясти его. Иезуит снова застонал и, наконец, открыл глаза.

Очнувшись, он увидел перед собой лицо солдата-креола.

– Где вождь Тамандуаре? – спросил он.

– Вернитесь на землю, святой отец, – сказал креол. – Вероятно, вам было видение.

Антонио попытался сесть, но голова кружилась.

– Да я видел Тамандуаре…

Креол удивился.

– Странно, он явился вам, христианину… Возможно, древние боги что-то хотят от вас, – резонно заметил креол.

– Долго я находился без сознания? – спросил Антонио. – Сколько людей уцелело?..

– Не могу ответить, святой отец… – признался креол.

– А кто такой Уркучильай?

Креол, не мигая, воззрился на иезуита.

– Вы видели его?..

– Нет… Но слышал, как Тамандуаре призывал Уркучильая даровать ему вечную жизнь…

– Уркучильай – повелитель небес, прародитель всех богов на земле, – ответствовал креол.

Антонио удовлетворился ответом и поднялся с земли.

– Как тебя зовут? – спросил он у солдата.

– Марко, святой отец…

– Будешь альгвазилом, моим помощником. А где твои сослуживцы?

Марко тяжело вздохнул.

– Попали в руки португальцев…

– Людям надо отдохнуть. Может выслать вперёд разведку? – предложил иезуит.

– Не стоит, святой отец. Впереди селение гуарани, – уверенно сказал новоявленный альгвазил и смачно втянул ноздрями воздух. – Пахнет жареной дичью…

…Вскоре беглецы достигли селения гуарани. Оно располагалось далеко в сельве и миссионеры так и не добрались до него. Поэтому, когда около него появились чужие люди, местные обитатели ничуть не встревожились. Они понятия не имели, что творится в большом мире и дружелюбно встретили своих измученных соплеменников, предоставив им еду и кров.

На следующий день Антонио и Марко пересчитали индейцев, которым удалось избежать португальского плена. Их оказалось не более трёх сотен.

Иезуит решил предоставить людям несколько дней отдыха, а затем двинуться в путь, дабы достичь миссии Хесус. Он надеялся, что бандейранты не посмеют предпринять поход против последней миссии, столь смело углубившись во владения испанской короны, ведь от Тринидада до редукции Хесус было не менее сорока льё.

Наконец у Монтойи выдалось время проанализировать последние события. И он пришёл к неутешительному выводу: Петроний был прав – несомненно, существовал сговор между испанцами и португальцами. Но с какой целью? Неужели только ради того, чтобы уничтожить миссии и избавиться от влияния иезуитов?..