Ольга Крючкова - Город богов

… Капитул ордена закончился так, как и предполагал Аквавива. Ривертес был снят с должности почти единогласно. Новым провинциалом Парагвая был назначен Диего де Торрес.

Однако генералу пришлось потратить почти год, дабы убедить Павла V подписать буллу, в которой Его Святейшество даровал иезуитам земли между реками Парагвай и Парана, а также земли, прилегавшие к Гран-Чако, дабы те несли слово Божие местным индейцам. Фактически росчерком пера понтифик официально утверждал государство иезуитов на неосвоенных землях Парагвая, благодаря чему начинания ордена и Папы Климента VIII не канули в лету.

Тем временем Антонио Монтойя оставил миссию Сан-Рамон на попечение Мак Думфриса и в сопровождении Марко и нескольких преданных индейцев отправился к верхнему течению Парагвая, поставив себе целью добраться до Консепсьона. Затем переправится через реку, углубившись на территории, населённые племенами камаюра и тенетехара, дабы нести им слово Божье.

В то время, как Петроний в сопровождении будущих миссионеров, братьев по ордену, возвращался на одном из испанских кораблей в Новый Свет, Монтойя и его сподвижники приступили к строительству редукции Санта-Феличе. Им активно помогали новообращённые индейцы-тенетехара, принявшие учение Христа.

Антонио Монтойя был преисполнен уверенности: древние боги, что правили здешними землями, хотят от него именно этого… И он полностью отдавался своему делу.

Известие о том, что Диего де Торрес назначен провинциалом Парагвая и что новым владениям ордена предоставлен статус государственности, Монтойя и его люди встретили уже в почти обустроенной миссии. На это у них ушло почти два года…

Антонио верил: теперь всё изменится. Молодое государство иезуитов окрепнет и сможет отражать набеги бандейрантов, потому как небольшой отряд гуарани во главе с альгвазилом и молодым иезуитом доставили ему помимо долгожданных новостей ещё и аркебузы с порохом. А спустя несколько месяцев в Санта-Феличе из миссии Хесус прибыли новые миссионеры, преисполненные веры и желания углубиться в сельву, дабы организовать новые редукции Санта-Мария, Санта-Роза и Сан-Педро. Последней суждено было стать своего рода «базой» в верхнем течении реки Парагвай, ибо она находилась в нескольких льё от водной артерии, по которой переправлялись грузы, предназначенные для молодых редукций.

Жизнь на новом месте постепенно налаживалась…

По мере того, как новые редукции иезуитов набирали силу, это обстоятельство вызывало крайнюю обеспокоенность эмиссара Карлоса де Сапатеги. Он подозревал, что Риккардо Мендоса имеет непосредственное отношение к уничтожению миссий ордена, и не осуждал коменданта Энкарнасьона (ибо от этой должности энкомендеро никто не освобождал). Эмиссару не нравилось усиливавшее влияние иезуитов в Гуайро. Теперь же на землях, прилегавших к Асунсьону, остались лишь две редукции иезуитов – Хесус, бессменно возглавляемая Диего де Торресом, и Япейю, которую получил Петроний де Фальконара недавним указом генерала Аквавивы (бывший провинциал де Ривертес, не пережив позора скончался). Миссии же других орденов, не столь влиятельные и многочисленные, не вызывали у эмиссара такого беспокойства.

Поэтому весной 1613 года Сапатега призвал в Асунсьон Риккардо Мендосу, дабы обсудить с ним сложившееся положение. Энкомендеро чрезвычайно удивился и даже пришёл в смятение, получив послание из парагвайской столицы. Он тотчас приказал Эрнандесу явиться в El Paraiso.

– …Как ты думаешь, Ансельмо, что это значит? – Мендоса протянул своему подчинённому эпистолию, полученную утром.

Эрнандес взял письмо и быстро почитал его.

– Хм… Думаю, эмиссар чем-то озадачен… Иначе, зачем так срочно вызывать вас?

Мендоса тяжело вздохнул. Он уже привык к спокойной размеренной жизни, его былые «подвиги» давно канули в лету.

– Вот и мне, amigo, кажется, что всё это не к добру…

Эрнандес ещё раз перечитал письмо.

– Вряд ли эмиссар перестал доверять вам… Вероятно, некие обстоятельства побудили его написать письмо.

– Надеюсь… – коротко ответствовал энкомендеро. – Завтра я отправляюсь в путь… Обещай мне, если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о моей семье. – С мольбой в голосе произнёс он.

По спине Эрнандеса пробежал холодок. Уж слишком сильно он был связан с Мендосой долгие годы. Если его патрона постигнет опала, то и ему не удержаться у кормила власти.

– Я поеду с вами, дон Мендоса! – решительно заявил Ансельмо.

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, оставайся здесь, в El Paraiso, покуда я не вернусь… Если мне суждено…

Эрнандес не выдержал мрачного настроения патрона.

– Дон Мендоса! Я уверен, эмиссар ничего не знает о наших делах. Иначе он бы прислал не письмо, а отряд аркебузиров!

Энкомендеро натянуто улыбнулся.

– Ты всегда умел поднять мне настроение, amigo!

На следующий день Риккардо Мендоса поцеловал жену и сыновей и отправился вместе с Эрнандесом в Энкарнасьон. Затем отдал приказ готовить корабль к отплытию и вскоре покинул крепость, отдав последние наставления своему верному помощнику.

… Асунсьон встретил Риккардо в День Святых Иакова и Филиппа [124]отнюдь не отрядом аркебузиров, а звоном колоколов собора Девы Марии. Они отзванивали сексту. Энкомендеро покинул корабль в тяжелом состоянии духа и отправился в свой дом, дабы отдохнуть и собраться с мыслями перед встречей с эмиссаром.

На следующий день по прибытии он отправился в резиденцию Сапатеги. Достигнув её ворот, Риккардо невольно ощутил, что внутри него всё похолодело. «Страх… Доселе неведомое мне чувство… – подумал он. – Неужели я старею? А ведь мне ещё нет сорока?..»

С такими мыслями Мендоса миновал вооружённых до зубов стражников, и доложил секретарю о своём прибытии. Эмиссар не замедлил принять визитёра в своём излюбленном sala de audiencia.

– Рад видеть вас Мендоса в добром здравии, – миролюбиво произнёс эмиссар, жестом указывая гостю на добротное кожаное кресло.

Начало показалось Риккардо многообещающим. Его дурные предчувствия улетучились, как предрассветный туман. Он выказал эмиссару всяческое почтение, как и надлежит в подобных случаях. Однако от цепкого взора визитёра не ускользнула некая озабоченность Сапатеги.

– Я в полном вашем распоряжении, дон Карлос, – поспешил заверить Мендоса.

Тот сдержанно улыбнулся.

– Мы знакомы с вами много лет… Немало воды утекло с тех пор… Всякое случалось… – начал издалека эмиссар.

Мендоса снова забеспокоился, но постарался не выказывать охватившего его волнения.

– О да, дон Карлос! Я всегда был предан вам!

Сапатега кивнул.

– Никогда не сомневался в этом. Поэтому-то и решил поделиться с вами своими мыслями…