Владимир Колышкин - Атолл

Мистер Дрим потянул Джона к выходу, и тот легко пошел за ним. Дневной свет ослепил Джона. Потихоньку они пошли по шумной улице, сквозь толпу. В такой толчее хорошо было секретничать. А по всему было видно, что разговор их с мистером Дримом подходит к секретной части. Джон уже протрезвел и стал подозревать спутника в самых худших намерениях.

- Уточните, пожалуйста, насчет жертв, - спросил он этого странного субъекта. - Надеюсь, это метафора?

- И не надейтесь. - Дрим стал суров и угловат. - Жертвы будут самые что ни на есть настоящие.

- Я что, должен кого-то убить? Вы же сказали, что вам нужны эмоции, а не действия...

- Не волнуйтесь, убивать вам никого не придется. Вы только скажите мне "да" - и всё.

- Указать на кого-то и сказать "да"?

Мистер Дрим молча кивнул, глумливо посмотрел в лицо Джона. Джону захотелось вдруг воткнуть палец в черную глазную дыру мистера Дрима и добраться до его извращенного мозга. Это было точно то же самое чувство, что и в кабинете редактора мистера Булла, когда у Кейна появилось противоестественное желание полоснуть того бритвой по горлу.

- Любого?

- Разумеется, - опять кивнул мистер Дрим. - Но учтите, что от величины жертвы зависит ваш успех. Он будет тем выше, чем ближе и дороже вам приходится жертва. Например, за мать и отца вам гарантирую нобелевку по литературе. Но ведь они и так уже померли. Из родственников у вас остались ваша жена и бабушка Мэрилин...

- Откуда вы?.. Вы и в самом деле дьявол?

- Как насчет вашей бабушки, Черчилля в юбке, а? По ней уже давно ад скучает.

- Послушайте, - Джон даже остановился от возмущения, - есть же предел наглости и бессердечия...

- Не выпрыгивай из рубашки, приятель. У меня по тарифу бабушки тянут на девять баллов. Это как минимум национальная премия плюс всякие кайфовые привилегии.

- Послушайте, идите своей дорогой, дальше нам не по пути, - обозлился Джон.

- О'кей! Оставим ваших родственников в покое. Тем более, что бабушка Мэрилин итак скончается через три месяца, если быть точным - через три месяца и пять дней... Погодите, дайте подсчитать... ага! Это будет как раз 1 ноября - День всех святых. Она скончается в 0 часов 45 минут, в своем доме в Спрингфилде от сердечного приступа. Ночью, знаете ли, это часто случается...

- Вы чудовище.

- Не чудовищнее, чем многие эти люди, идущие нам навстречу, - отмахнулся гротескный мистер Дрим. - Ну, как, не надумали?

- Послушайте, я сейчас вам дам в морду.

- Промахнетесь, - Дрим всё так же глумливо ухмыльнулся. - Не забывайте, я представитель тонкого мира. Мы как дым, как туман...

- Как вонь горящего сухого спирта, - вставил Джон.

- Но мы умеем сгущаться. И тогда мы тверже стали...

- Ради Бога, испаритесь!

- Испаряться не имею желания, а вот отлить не помешает.

Джону сразу резко, нестерпимо захотелось пИсать. Поэтому он не сопротивлялся, когда Ройял Дрим втолкнул его в узкую щель между домами, где тянулись ряды тошнотворных баков с мусором и куда выходили задние двери некоторых питейных заведений. Здесь справляли малую (а иногда и большую) нужду многие поколения нью-йоркцев, поэтому вонь здесь стояла такая, что слезились глаза. Тут же по аналогии Джон вспомнил, как однажды в сквере мимо проходила какая-то компания молодых людей и одна девушка - юное невинное создание - сказала сквозь стиснутые зубы: "Ссать хочу, аж в ушах звенит!" Джона это тогда так поразило - несоответствие девичьего облика с грубой фразой.

Мистер Дрим расставил ноги возле бака, рядом с кучей бумаг и какого-то тряпья. Джон стал поодаль, и они дружно, в две струи, стали мочиться. Вдруг кучка тряпья зашевелилась, как шевелится земля в ускоренном показе роста растений, только вместо растения под благодатной струей мистера Дрима вылезло на свет нечто человекообразное. Это был бродяга, давно потерявший право называться человеком. Струя лилась ему на лицо. "О, горяченькая пошла, - прохрипел бродяга, промыл глаза, пополоскал во рту.

- Что вы делаете? - вскричал Джон. - Там же...

У Джона язык не повернулся назвать лежащего в дерьме человеком.

- Как насчет этого вонючего двуногого? - спросил мистер Дрим, не прерывая своего акта и не отводя струю в сторону.

- Зачем вы так?.. Зачем вы его унижаете?

- Унижаю? Да я единственный, на ком он честно зарабатывает деньги. Я частенько сюда захаживаю, мочусь на него и плачу за это деньги. Вот, пожалуйста.

Мистер Дрим закончил наконец излияние, взвизгнул зиппером, вынул из кармана десять долларов, бросил их бродяге. Весь мокрый, как после душа (который он в последний раз принимал в следственном изоляторе Алленвудской тюрьмы, в штате Пенсильвания, 7 лет назад), бродяга схватил бумажку, стал на карачки, наконец поднялся и, шатаясь, побежал в ближайшую пивную.

- Признайтесь, мистер Кейн, разве вам не хотелось бы очистить город от лишней падали? И вам польза и...

Джон повернулся и молча пошел на выход из тупика.

На улице приставала догнал его и опять сделал предложение:

- А что вы скажите насчет этих двух мэнов? - Дрим кивнул в направлении черной парочки парней, подпиравших стены аптеки и как бы лениво глядевших по сторонам. Вокруг себя они заплевали весь асфальт. - Посмотрите, это же явные бандиты. Они никогда не принесут никакой пользы обществу. Они могут только брать, причем силой. Ну как, избавим общество от этих ублюдков?

- Да вы к тому же еще и расист.

- Нам тонким без разницы, что цветной, что белый... А вы подумайте. Они же вам никто. Гениальность не обещаю. Станете просто модным писателем... Вспомните гарлемскую печатную машинку...

- Проклятый телепат! Я сейчас позову копов!

Мимо прошла мамаша, толкая перед собой коляску. Там лежал ребенок с соской во рту. Мамаша боязливо объехала взъерошенного дяденьку. А подлый мистер Дрим гнусно подмигнул Кейну и довольно выразительно указал глазом на коляску.

- Мамаша поленится укутать ребенка, как следует. И вот вам двустороннее воспаление легких - и привет, бэби...

Джон со всей силы врезал гаду в челюсть. Однако удар почему-то пришелся в жестяную водосточную трубу. Участок трубы смялся точно бумага, а Джон взвыл от боли в руке. Костяшки пальцев он сбил, из них сочилась кровь.

- Уйди, мразь! - взревел Джон.

- Ох уж эти мне чистоплюи, - покачал головой одноглазый мистер. - С вашей женой куда как легче было работать.

- Что ты сказал, тварь? - Джон обалдело уставился на соблазнителя.

- Да, да, - кивнул угловатой головой подлый мистер Дрим. - Представьте, она сразу дала согласие. И мы подписали расчудесный контракт. Причем она не мелочилась...

- Что ты имеешь в виду, гад?

- Она заказала целый самолет. И не прогадала. Буквально на следующий день она продала картину, а потом отбою не стало от покупателей. Она росла в цене, и сразу стала интересна людям. И вот у неё уже берут интервью. О ней пишут журналы "Арт галлери", "Форбс", "Пипл", и газета "Нью-Йорк таймс".