Владимир Колышкин - Атолл

- Нет, вернемся к первоначальной позиции.

Джексон расхохотался.

- А если я особо хитрый отравитель и предвидел все ваши эскапады? - спросил он сквозь смех.

- В этом психологическом тесте существует единственно верный выход - бросить жребий.

- Ого! Это что-то вроде русской рулетки, - сказал Джексон. - Это мне нравится. Кто будет кидать монету?

- Ну, раз я поставлен перед выбором, мне и кидать. Одолжите монетку.

- Миллионер просит монетку у бродяги.... Ха-ха-ха! Вы мне нравитесь все больше, старина.

- Не прибедняйтесь, на свою-то старость вы, наверное, уж накопили?

- Но поблизости, ей-богу нет... Маркус!

В мгновение ока появился слуга, достал из кармана десятицентовик и протянул его незваному гостю. Это означало, что азиат стоит под дверью и подслушивает разговор двух белых (чтобы в свое время поставить кресты на их могилах).

- Пушка вам не мешает? - спросил Джексон.

- Нет, - ответил Джон Кейн, сунул автомат под мышку и кинул монетку. Поймал, накрыв её ладонью.

- Если решётка - пьём, как стоим. Орел - меняемся местами.

- Согласен, - ответил Джексон.

Глаза его сверкали, будто и в самом деле в одной из рюмок был яд. Джон открыл ладонь. Орел.

- Переходим, - сказал Джон. - Итак, вы будите пить виски, первоначально предназначенное для меня.

Они снова обошли столик. Джексон проглотил сухой комок, кадык его дернулся. Джон взял рюмку и демонстративно выпил виски. У Джексона из-под шляпы выкатилась капля пота, прочертила мокрую дорожку по щеке и повисла на скуле. В комнате с закрытыми окнами было душно. Джексон поднес рюмку к пересохшим губам.

- Не пей вина, Гертруда, - с усмешкой сказал Джон Кейн.

- Что?

- Слова преступного короля, сказанные своей жене, матери Гамлета. "Гамлет". Сцена дуэли Гамлета с Лаэртом, - пояснил писатель.

Джексон выдохнул воздух, отставил мизинец, пригнул голову, раскрыл рот.

- Хозяин, тревога! - ворвался в комнату слуга.

Джексон закрыл сухой рот, отставил невыпитую рюмку.

- Что случилось?

- С берегового поста сообщили: к острову подходят какие-то корабли!

- Вы разрешите? - спросил Джексон у Джона Кейна, делая шаг к роялю, где лежал его телефон - вычурная из золота модель.

Джон кивнул. Джексон выбрал номер из меню, и когда ему ответили, сказал в трубку:

- Комендант! Что там у вас случилось? Докладывайте...

И стал слушать, вставляя по ходу доклада вопросы:

- Какого класса?.. Ага... Сколько?.. Угу... Оцепляют весь остров? Да, погодка как раз благоприятствует. Это их методы... Слушай приказ: Все - по норам! Сидеть и ждать до моего распоряжения! Подготовьте мой катер. Поставьте его в укрытие, немедленно! Мне больше не звоните. Сотри мой номер из меню своего телефона. Как понял?.. О'кей. Да поможет нам Бог! Конец связи.

Джексон подошел к столику, взял бутылку и влил в себя из горлышка порядочную порцию виски. Крякнул, сплюнул на пол, вытер рот тыльной стороной ладони, сказал севшим голосом.

- Ну, вот, господин писатель, вы в одном шаге от свободы. Радуйтесь, к нам на остров нагрянули федералы. Думаю, к утру, когда рассветет, они отважатся на штурм. Ночью ни одна собака федеральная сюда не сунется. Они же трусы. Так что у нас масса времени, чтобы дойти до деревни и выпить там за ваше воссоединение с женой и благополучный отъезд.

- А вы почему в нору не лезете? - с усмешкой спросил Джон Кейн.

- Ну надо же мне вас проводить. Неужели же, наивный вы человек, и вправду думали, что сможете меня отконвоировать под дулом автомата, минуя мои посты? У меня масса тайных сигналов, которые я мог подать часовым. Я почесал бы макушку, и вас тут же бы изрешетили мои снайперы. У них приборы ночного видения. И усадьба под неусыпным контролем. Мне доложили, когда вы ползали там, под верандой. Вот так, следопыт вы мой, Лонгваль Пинокль.

Джон Кейн покраснел от стыда и досады. Это был удар по всем правилам. Хороший нокаут. Из замешательства его вывел возглас хозяина дома:

- Маркус!

- Да, хозяин.

- Принеси костюм изгнанника.

- Слушаюсь.

- Вот, господин писатель, приходится маскироваться, - сказал Джексон, сбрасывая с себя элегантную одежду для яхты и облачаясь в какую-то рвань, которую принес слуга-азиат.

- Прямо как "Принц и нищий", - сказал Джон Кейн.

- У вас, писателей, припасены цитаты на все случае жизни, - сказал Джексон, натягивая шорты с дырами на коленях. - думать не надо. Бери и пользуйся. А нам, простым людям, до всего приходится доходить своим умом... Маркус, сандалии.

Джексон поднял ногу, азиат надел ему сандалию, место которой на свалке. Джексон подставил другую ногу.

- Боже мой! В чем только люди ходят, - сокрушенно покачал он головой. - Накидку!.. Гостю тоже принеси чем-нибудь накрыть темя... Вам, господин писатель, я советую избавиться от автомата. Не то предстоят долгие объяснения с федералами. А то, чего доброго, получите пулю, если они на вас наткнутся. Они с перепугу палят в белый свет, а потом у трупа спрашивают, кто такой...

Джон Кейн вдруг подумал, что вся эта возня с докладом и последующим переодеванием есть грандиозный блеф, затеянный с одной целью, чтобы разоружить так нагло вторгшегося писателя, вздумавшего в одиночку взять в плен самого Джексона! Действительно, с какой это стати какому-то слуге докладывает береговой дозор? Реникса! Нет, вам не надуть меня, господин бандит.

- Поднимите руки, Джексон. И не дай вам Бог, пошевелить хотя бы пальцем. Вперед, марш!

Джексон и не думал подчиниться.

- Ох, уж эти мне герои, вот же дерьмо господне! Вы мне не верите? Вот, смотрите...

С этими словами Джексон бросил на пол свой телефон и ударом сандалии разбил. Металлический корпус смялся, полетели осколки экрана и детали микросхемы.

- Жаль золотой корпус, - сказал Джексон, но махнул рукой, - да черт с ним... - сунул бутылку в карман задрипанного кителя. - Идем, писатель, чего стоишь? Маркус! Ты идешь со мной в деревню.

- Слушаюсь, хозяин.

Они пошли к выходу из комнаты, не обращая внимание на автомат Джона, - одетый в рубища господин и одетый прилично его слуга.

Слуга все-таки вернулся, подобрал золотой лом и сунул себе за пазуху. При этом он оскалился в улыбке, словно счастливая крыса, нашедшая кусок колбасы, не доеденной хозяином дома.

Джон плюнул с досады, швырнул автомат на диван (чтобы случайно не выстрелил), вынул из-за ремня брюк кольт, спрятал его в карман. Пригодится, подумал он. - Выбросить всегда успею.

30

Они выскочили в проливную ночь. Свистел ветер, дождь хлестал по их лицам. Они кутались в накидки, которые мало чем помогали. Впрочем, стихия не так уж и бушевала. К счастью, это была всего лишь гроза, а не ураган. Да к тому же небесная канонада явно откатывалась куда то на север, в сторону главных островов Гавайского архипелага.